Ночь судьбы - Дмитрий Казаков Страница 51

Он развернулся к команде, гаркнул злобно:

– К бою готовься! Оружие разобрать!

За Плотиной капитан отправился самолично. Спустился по узкой крутой лестнице, где каждая ступенька поет собственным скрипучим голосом. Внизу – темно, пришлось идти с вытянутой вперед рукой, осторожно и медленно.

Дойдя до двери в кормовую каюту, Истарх вежливо постучал. Ответа не дождался и вошел сам. Пахло у мага, словно в женском помещении – благовониями. Плотин лежал на койке с закрытыми глазами, но совсем не походил на спящего. Тело его было напряжено, губы плотно сжаты.

– Эй, что это с тобой? – Истарх слегка потряс мага за плечо. Тот поднял веки, но некоторое время в зеленых зрачках не отражалось ничего. Словно мутные стекла смотрели они на мир, и Истарх ощутил, как ледяная змея страха ползет по позвоночнику: неужто маг сошел с ума?

– А, это ты, Истарх, – сказал Плотин после паузы, показавшейся Истарху вечностью. – Не надо было меня трясти. Что такое?

– Два корабля. Похоже, что они скоро нас догонят.

– Сейчас, – маг с видимым усилием приподнялся, сел. К щекам его потихоньку приливал румянец, Плотин более не походил на труп, нежданно обретший способность речи.

С палубы донеслась команда, затем щелкнули слитно тетивы многих луков.

– Бой начался, – нетерпеливо сказал Истарх. – Так идем же!

– Иду, сейчас, – маг поднялся и вслед за капитаном пошел к двери. Истарх слышал, что ступает Плотин неуверенно, но с каждым шагом походка его становится все более твердой.

Лестница заскрипела в два раза пронзительнее – теперь по ней шли двое.

Палуба встретила запахом крови, громкой руганью и гудением стрел. Корабли Гологоловых виднелись совсем недалеко и, хотя город исчез из виду, не отставали, намереваясь наказать дерзкого пришельца за вторжение. С джонок стреляли, но как-то вяло, более надеясь на абордаж. С близкого расстояния странные корабли выглядели еще внушительнее. «На каждом может быть по сотне воинов!» – с ужасом подумал Истарх, прячась за фальшборт.

Маг, несмотря на просьбы Истарха, остался стоять. Палуба шаталась, но стоял он твердо и уверенно, словно бывалый мореход. Глаза закрыл, и свистевшие над палубой смертоносные птицы сочли за благо не беспокоить мага.

– Действуй, Плотин, они уже близко! – крикнул Истарх, перебираясь к рулевому колесу. Джонки находились саженях в десяти позади, одна чуть справа, другая – слева. Слышались команды на непонятном языке.

Маг же словно и не слышал ничего. Неподвижность его была такова, что не дрожали даже складки на одежде. На короткий миг по статуе, которой стал Плотин, пробежала волна напряжения. Затем маг открыл глаза и небрежно махнул рукой сначала в сторону одной джонки, затем в сторону другой.

Несколько мгновений ничего не происходило, и Истарх, проклиная все на свете, потянулся за тесаком, что всегда носил на поясе, когда матрос с мачты завопил счастливо: «Дым! Дым!» Крики ужаса послужили ему ответом. Тут уж и Истарх заметил зловещие темные струйки, что тут и там выбивались из толстых тел джонок.

– Прекратить стрельбу! – сказал Истарх, поднимаясь в полный рост. – Спасибо, Плотин, ты вновь нас выручил!

Матросы заорали, победно вскидывая руки. Маг поморщился, хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой и, слегка пошатываясь, побрел в каюту. Когда Плотин проходил мимо Истарха, то моряк разглядел, что лицо мага покрыто мелким бисером пота.

Налетевший с заката ветер наполнил паруса, и корабль помчался, словно птица, оставив джонки Гологоловых догорать около берега. Магическое пламя сбить не удавалось, и странные корабли пылали огромными факелами. Видны были фигуры, что одна за другой прыгали с бортов и скрывались в воде.

Долго еще из-за горизонта виднелись два дымных шлейфа. Подобно застарелым шрамам, пересекали они оранжевый лик заходящего светила, и в душе Истарха ворочались нехорошие предчувствия.

Но затем пришла ночь, принесла покой и скрыла все следы короткого морского боя.

Купец

Песок был везде. Он противно скрежетал под ногами, скрипел на зубах, надоедливыми катышками перекатывался под одеждой. Даже внутренности казались полны равнодушно пересыпающимся желтым крошевом. К такому Мбома, несмотря на весь опыт путешествий по пустыне, оказался не готов. Черная пустыня превзошла все ожидания. Название ее, как теперь понял Мбома, возникло не из-за какого-то необычного цвета песка, а оттого, что у сунувшегося в нее путника гарантированно наступали черные дни, и заканчивалось такое путешествие чаще всего в черной пасти смерти.

Он шел почти целую ночь, и горизонт над восточными барханами начал потихоньку алеть. Приятный холодок пустынного утра проникал под одежду, заставляя забыть о том пекле, что воцарится после восхода.

Несмотря на надоевший песок, поход проходил удачно. Мбома не наткнулся пока на хищных обитателей пустыни, и успешно избежал встречи с песчаными ловушками. Запас воды, объем которого Мбома рассчитал четко, уменьшался строго по плану, и жажда в ближайшее время путешественнику не грозила.

Солнце показало любопытный желтый глаз, и во все стороны от него тут же брызнули сотни золотистых лучей, заставляя пустыню воспламениться. Вскоре безумное светило начнет нагревать песок, и тогда идти станет невозможно.

Для дневки Мбома отыскал хорошее место под прикрытием бархана. Палатка, специально приспособленная для установки в пустыне, раскорячилась белым крабом. Скудная порция воды омочила горло, полог отрезал Мбома от мира песка, и путник провалился в спасительную черноту сна.

Проснулся оттого, что палатка тряслась, подобно обезумевшему верблюду. Ветер выл снаружи, подражая тысяче волков, и некоторое время Мбома не мог понять, в чем дело.

С пологом возился неожиданно долго. Ткань дергалась под пальцами, пытаясь вырваться. Когда Мбома выбрался наружу, тут же получил в лицо горсть песка. Ругательства помогли мало, пришлось прикрыть глаза рукой. Только так удалось осмотреться. Солнце бледным пятном висело в небесах, но северный горизонт закрывала огромная серая туча. «Самум!» – подумал Мбома, и тело его само пришло в движение, выполняя все, что нужно сделать, дабы не остаться мертвым в пустыне после песчаной бури.

Прежде всего, он проверил крепление палатки. Длинные колья, размером в аршин, держали хорошо. Затем влез, и тщательно закрыл вход. Теперь оставалось лежать и ждать. Если повезет, то засыплет не очень сильно, и можно будет выбраться, если же не повезет – значит, все, путешествие закончилось. Мбома закрыл глаза и попытался заснуть, зная, что спящему воздуха нужно меньше. Рев ветра убаюкал его мгновенно.

Очнулся он в полной темноте. Перед глазами плавали огненные круги, сердце стучало так, что, казалось, еще миг – и выскочит через горло горячим камнем. Дышать получалось с трудом. Загустевший воздух отказывался лезть в горло. За стенками палатки царила полная тишина. Все ясно – засыпало.