Нашествие ангелов. Книга 1. Последние дни - Сьюзен И Страница 52

— Нас полдюжины.

Она пожимает плечами и, не сводя с меня настороженного взгляда, направляется к двери.

— Вы разносите заказы по очереди?

Она кивает, бросив взгляд на дверь спальни — вероятно, думает, там сейчас мой ангел.

— Я что, вас напугала? — спрашиваю нарочито угрожающим тоном.

Ее взгляд снова перескакивает в мою сторону. Я приближаюсь к ней, словно вампир, с голодным выражением на лице. Видно, что ей действительно страшно. Что ж, это лучше, чем если бы она лишь посмеялась над моим странным поведением.

Когда я оказываюсь рядом, ее глаза расширяются от ужаса. Она судорожно шарит в поисках дверной ручки и выбегает из номера.

Надеюсь, сюда она больше ничего доставлять не будет и мне потребуется сделать в худшем случае еще пять заказов.

В итоге я заказываю всего дважды, прежде чем у моей двери появляется Тра-Тру с большим куском чизкейка. Я быстро закрываю за ним дверь и прислоняюсь к ней, как будто это может чем-то помочь.

Первое, о чем мне хочется спросить, — когда случится нападение. Но он видел меня в обществе ангелов, и боюсь, что он воспримет мои расспросы как угрозу планам Сопротивления. И потому я ограничиваюсь тем, что спрашиваю:

— Ты знаешь, где они держат детей?

Вряд ли мой голос слишком громок, но Тра-Тру дает знак молчать, окидывая взглядом комнату.

— Они ушли, — шепчу я. — Пожалуйста, помоги мне. Мне нужно найти сестренку.

Он долго смотрит на меня, затем достает ручку и блокнот, каким обычно пользуются официанты. Что-то написав на листке, протягивает его мне.

«Уходи, пока есть возможность».

Я беру у него ручку и пишу на том же листке бумаги. Несколько месяцев назад было бы естественно воспользо-ваться новым листком для новой записки, но сейчас, возможно, это последняя бумага, которая у нас есть.

«Не могу. Я должна спасти сестру».

«Тогда ты погибнешь», — пишет он.

«Я могу рассказать тебе о них кое-что, чего ты, скорее всего, не знаешь».

Он вопросительно поднимает брови.

Что я могу сказать такого, что бы его заинтересовало?

«У них политическая неразбериха. Они даже не понимают, зачем они здесь».

«Сколько их?» — пишет он.

«Не знаю».

«Оружие?»

«Не знаю».

«План атаки?»

Я прикусываю губу. Я абсолютно не разбираюсь в военной стратегии, что, судя по всему, как раз интересует его больше всего.

— Пожалуйста, помоги мне, — шепчу я.

Он снова долго смотрит на меня. Взгляд расчетлив и лишен каких-либо эмоций, что странно сочетается с его розовым веснушчатым лицом. Мне не нужен хладнокровный король шпионажа. Мне нужен обычный соседский мальчишка, веселый и беззаботный Тра-Тру.

«Ты передо мной в долгу, помнишь?» — пишу я и слегка улыбаюсь, пытаясь вернуть к жизни прежнего веселого близнеца, с которым познакомилась в лагере. В какой-то мере это у меня получается. Его лицо слегка добреет, — вероятно, он вспоминает девичью драку. Я думаю о том, что случилось после. Оставили ли демоны их в покое, когда мы ушли?

«Я отведу тебя туда, где могут быть дети, — пишет он. — Но дальше действуй сама».

Я так рада, что даже обнимаю его.

— Желаете что-нибудь еще, мисс? — Он отчаянно ки-вает, намекая, чтобы я сделала заказ.

— Э-э-э... да. Как насчет... плитки шоколада?

Шоколадки Пейдж до сих пор лежат на дне моего рюкзака, а тот остался в машине. Я бы многое отдала за то, чтобы дать ей шоколада, как только ее найду.

— Конечно, — отвечает он, доставая зажигалку и под-жигая бумажку, на которой мы писали. — Сейчас принесу, мисс.

Пламя быстро пожирает записку, оставив лишь комочки пепла и едва заметный запах жженой бумаги.

Пустив воду в раковине на барной стойке, он смывает туда пепел, затем берет с подноса вилку и отправляет в рот огромный кусок чизкейка. Подмигнув, он дает знак ждать и уходит.

Я продолжаю вытаптывать ковер, ходя кругами в ожидании Тра-Тру и гадая, почему он отказывается говорить вслух и что он вообще тут делает.

Обмен записками кажется мне лишней предосторожностью, учитывая толщину стен и общий уровень шума в обители. Думаю, Раффи предупредил бы меня, если бы разговоры в номерах можно было подслушать. Скорее всего, у людей Оби просто нет преимущества в виде ангела, который может сказать им, что они говорят не слишком громко. Пусть у Оби полно шпионов и связных, вполне возможно, что я знаю об ангелах больше, чем любой из них.

Тра-Тру возвращается с униформой горничной и большой плиткой молочного шоколада с фундуком. Я как можно быстрее переодеваюсь в черно-белый костюм, с радостью надевая туфли с удобной мягкой подошвой, специально сделанной для проводящих весь день на ногах официанток. В этих туфлях можно бегать. Настроение улучшается.

Когда Тра-Тру достает свой блокнот, я сообщаю, что ангелы не могут нас услышать. Он скептически смотрит на меня и заговаривает лишь тогда, когда я беру в руки меч Раффи.

— Что это, черт побери? — тихо спрашивает Тра-Тру, не сводя глаз с меча, который я вешаю за

спину.

— Сейчас опасные времена, Тра-Тру. Каждая девушка должна носить оружие.

Приходится подвесить меч клинком кверху и под углом, чтобы рукоятка не торчала над волосами.

— Похоже на меч ангела.

— Конечно же нет. Иначе я не смогла бы его поднять.

— Верно, — кивает он.

Голос звучит чересчур уверенно для того, кто никогда сам не пытался поднять ангельский меч. Думаю, ему уже приходилось несколько раз пробовать.

Я проверяю кожаный ремешок вокруг гарды, убеждаясь, что смогу легко вытащить меч одной

рукой.

— Что ж, думаю, это будет потише пистолета. Но где ты нашла такую штуку?

— В одном доме. Вероятно, хозяин был коллекционером.

Я набрасываю на плечи короткий пиджак от униформы. Он мне чуть великоват и неплохо маскирует висящий за спиной перевернутый меч. Головка меча слегка выступает, но при небрежном взгляде сойдет. Длинные волосы скрывают неестественную форму спины.

Парню явно хочется расспросить меня еще насчет меча, но, похоже, ему не удается придумать подходящие вопросы. Я даю ему знак, что можно идти.

Самое сложное, о чем мне приходится помнить, идя через толпу в вестибюле, — это естественно себя вести. Головка меча то и дело мягко ударяется о бедро, и все время хочется ускользнуть в тень и исчезнуть. Но в униформе прислуги мы невидимы, пока ведем себя так, как и полагается вести себя прислуге.