Пламенеющий Меч - Мэгги Фьюри Страница 52

«Поторопитесь, — снова предупредил мага Басилевс. — Ваши друзья в осаде, и, боюсь, долго им не продержаться».

— Скорее в башню! — бросил Анвар на ходу. Он уже бежал:

— Мы нужны Ориэлле!

* * *

Боан потерял волков из вида, и это беспокоило его гораздо больше, чем предательские трещины, скользкие уступы и бездонная пропасть внизу. Хотя деревянный мостик от окна до горного уступа был коротким, Боану пришлось преодолевать его на четвереньках, а волков тем временем и след простыл.

До рассвета оставалось еще часа два, и темень была хоть глаз выколи. Цепляясь за трещину в скале, евнух мелкими шажками двигался по узкому уступу. Внезапно спасительная трещина кончилась, а без дополнительной опоры такой гигант, как Боан, наверняка потерял бы равновесие. Он в отчаянии закрыл глаза. Что же делать? Пока он болтается здесь, боясь двинуться вперед и не желая повернуть назад, проклятые волки все дальше и дальше уносят ребенка, которого он поклялся защищать…

Дождь уже перестал, но камни были мокрые и скользкие. Подул холодный ветер. Боан, который всю свою жизнь провел в жаркой пустыне, зябко поежился. Ему стало страшно. Пальцы его занемели от холода, и положение евнуха стало совсем угрожающим. "

И все же Боан считал позором сказать своей обожаемой Ориэлле, что не уберег ее сына. Ему оставалось только найти Вульфа — или погибнуть. Дюйм за дюймом он стал осторожно двигаться вперед, изо всех сил стараясь сохранить равновесие.

Его левая рука, вытянутая до предела, еще касалась края трещины, но правой ему уже не за что было уцепиться. В довершение ко всему узкий карниз не выдержал возросшей нагрузки и с глухим треском обломился. Осколки камня полетели в бездонную пропасть…

* * *

Паррик знал, что, когда работают маги, лучше им не мешать. Пока Ориэлла с Чаймом сдерживали нападающих, он поднялся наверх и велел Сангре с Искальдой начинать вязать узлы в дорогу. Надо было взять с собой еду, оружие и верхнюю одежду. Как опытный воин, он понимал, что отступление неизбежно.

Когда в дверь полетели горящие стрелы, начальник кавалерии решил, что пора действовать. Он быстро сбежал вниз и схватил Ориэллу за руку.

— Хватит! — заорал он. — Надо убираться, пока нас не выкурили!

— Нет! — Ориэлла вырвала руку. — Выводи остальных, но я останусь, пока не вернется Анвар.

— Ты что, спятила?! — завопил Паррик. — Ты даже не знаешь, жив ли он!

— Он жив! Не забывай — маги чувствуют смерть своих соплеменников! Не смей со мной спорить, Паррик! Забирай остальных, а я дождусь Анвара.

— Проклятие! Да ты посмотри, что делается!

Толстая дверь уже загорелась в нескольких местах. Чайм сбегал за водой и теперь пытался погасить огонь, но с обратной стороны дверь была вся охвачена пламенем, и жалкие попытки Эфировидца могли только отсрочить неизбежный конец. На нижней площадке воздух уже обжигал лицо, а из-за едкого дыма трудно было дышать.

— Если ты оставишь меня в покое, я попробую справиться с помощью магии! — огрызнулась Ориэлла. — Уходи, не мешай сосредоточиться!

Паррик уже отчаялся заставить волшебницу прислушаться к голосу разума, и ярость его подогревалась еще и растущей ненавистью к Анвару — точнее, к столь неразумной привязанности к нему Ориэллы. Старому кавалеристу очень не хотелось применять насилие, но в ослеплении своем он решил, что другого пути нет.

Волшебница повернулась к горящей двери, и он хотел уже ловко оглушить ее рукояткой меча, но тут чья-то рука перехватила его запястье.

— Стой! — спокойно сказал Чайм, но его добродушное лицо посуровело. Потом карие глаза Эфировидца приобрели цвет ртути, и меч в руке Паррика стал вдруг обжигающе ледяным. С ужасным ругательством он уронил клинок на ступеньки.

— Да тише вы там! — крикнула Ориэлла, не оборачиваясь. Чайм подобрал упавший меч и протянул его начальнику кавалерии.

— Стыдись! — тихо сказал он. — Какое право ты имеешь решать за нее? Лучше уходи, если тебе нельзя доверять, а я позабочусь о ней.

Паррик упрямо покачал головой.

— Нет, — сквозь зубы ответил он. — Сангру с Искальдой я отошлю, но сам останусь. Если два сумасшедших упорствуют в своем безумии, им наверняка понадобится моя помощь.

— Хорошо, только без подобных штучек!

Паррик побагровел от злобы. Отвернувшись, он до боли стиснул рукоять меча и невидящим взглядом уставился в спину Ориэллы.

Она даже не заметила их короткой стычки. Ей и без того приходилось нелегко. Приручить враждебную стихию — совсем не то же самое, что управлять огненными шариками, которые создаешь сам. Глаза слезились от дыма, горячий воздух обжигал легкие. После нескольких неудачных попыток Ориэлла поняла, что подчинить пламя своей воле ей не удастся и нужно искать другой способ. Если дверь сгорит полностью, ничто уже не остановит мятежных ксандимцев, и, вернувшись, Анвар найдет здесь лишь стену бушующего пламени.

«Где они сейчас?» — спросила Ориэлла у Басилевса: время от времени тот сообщал ей о передвижении ее друзей по крепости.

«Скоро будут здесь. — Молдан помолчал. — Что ты собираешься делать, когда они придут?»

«Не знаю. — Волшебница была явно близка к отчаянию. — Не можешь ли ты чем-нибудь помочь?»

«Увы, кажется, нет. Я уже пытался поднять ветер, чтобы погасить пламя, но только еще больше раздул его».

«Да, это не выход, хотя нет, погоди». — Слова Молдана навели Ориэллу на удачную мысль.

— Чайм! Сюда, скорей! — закричала она.

— Я здесь! — раздался у нее за спиной голос Эфировидца, и волшебница вздрогнула от неожиданности.

— Чайм! — Она стремительно схватила его за руку. — Ведь воздух и ветры — твоя стихия! Ты можешь как-нибудь лишить пламя на той стороне воздуха?

Чайм изумленно посмотрел на нее.

— Великолепная мысль! — радостно воскликнул он. — Как же я сам не догадался! Сейчас проверим — вдруг и вправду есть такой способ?

Эфировидец опустился на колени рядом с ней. Глаза его вновь стали серебристыми, и дух Чайма устремился сквозь горящее дерево, чтобы выяснить обстановку. Он успел заметить, что Ориэлла заботливо поддерживает его тело, и тут же серебристые струи воздуха, дающие жизнь грозному пламени, охватили Чайма. Они были горячими и бурлили подобно горному потоку. Багровая аура мятежников, столпившихся в коридоре, выдавала безумную ярость и жажду крови ксандимцев. Эфировидец содрогнулся, подумав, что рано или поздно им придется иметь дело с этой оравой. Но сначала нужно было заняться огнем.

Напрягая все силы, Чайм пытался овладеть воздушными потоками, чтобы изменить их направление, но в духовной ипостаси это было очень нелегко, тем более что пламя нарушило естественное состояние воздуха. И все же Чайм настойчиво продолжал свои попытки, и хотя ему не удалось погасить пламя совсем, однако он смог немного ослабить его и таким образом выиграть время, необходимое для того, чтобы Анвар подоспел на помощь.