47 ронинов - Джоан Виндж Страница 52

– Ну, – не выдержал капитан, – и зачем ты сюда пришел?

На японском он изъяснялся лучше, чем верзила, однако бывшему самураю все равно приходилось очень внимательно вслушиваться, чтобы разобрать сказанное.

– Я ищу одного человека. Его продали вам. – Опасаясь недопонимания, Оиси старался произносить фразы как можно четче.

– Да тут таких пруд пруди…

– Полукровка.

Воцарилось долгое молчание, в течение которого Оиси слышал лишь стук собственного сердца. Голландец понял, о ком речь, вдруг осенило гостя, и пульс его участился. Неужели задумчивость собеседника означает, что Кай жив?

– Полукровный стоил мне много денег, – наконец изрек капитан.

– Я его выкуплю.

Оиси вытащил из рукава мешочек и пустил его вперед по столу. Проникающий в каюту через квадратное оконце лунный свет почти не развеивал окружавшего полумрака, и, хотя глаза ронина уже почти привыкли к темноте, различить выражение лица капитана ему не удавалось.

Руки чужеземца – невероятно огромные, испещренные татуировками и толстыми шрамами, ужасно грязные – вновь выдвинулись из тени. Неужели такие руки могут принадлежать человеку?! Неудивительно, что варваров называют демонами.

Капитан извлек вещицу из мешочка и поднес к глазам. Глядя на ее очертания, Оиси ощутил неожиданно жгучее восхищение, смешанное с невыносимым чувством потери. Гарда – часть эфеса меча, защищающая руку от оружия противника. Восхитительная, изящной работы гарда с четко прорисованными деталями. Теперь таких уже не делают.

– Это принадлежало самураю. – По голосу капитана было ясно, что он оценил и возраст детали, и ее ценность.

Голландец поднял голову, и Оиси смог наконец разглядеть его лицо. Плескавшееся в глазах варвара презрение ясно говорило о том, что самураем тот гостя не считает – в лучшем случае никчемным ронином – и что гость этот, по мнению капитана, дабы завладеть подобным трофеем, кого-то ограбил или даже убил.

Оиси с трудом удержался от того, чтобы кинуться на спесивого иноземца с кулаками. Челюсти его сжались. Эта гарда передавалась в его семье из поколения в поколение; он толком не знал ни сколько ей лет, ни что сталось с лезвием, которому она принадлежала. Гарда была частью парного комплекта – реликвией, несказанно дорогой сердцу кого-то из его предков.

Оиси носил обе гарды на своих собственных мечах – до того самого дня, пока роковой визит сёгуна и последовавшие за ним события не заставили его подумать об этом дважды. Теперь он благодарил богов за свою тогдашнюю предусмотрительность. Вторую часть комплекта Тикара продал, чтобы выручить средства на покупку лошадей и припасов и устроить отъезд матери. Прекрасное творение старинных оружейников, которое вертел сейчас в руках чужеземный дикарь, – это все, что осталось от некогда благородного достояния семьи Оиси, последнее свидетельство его чести и гордости.

Капитан подался вперед, пристально уставившись на гостя. Бледно-голубые глаза голландца напоминали осколки льда – жестокие, бездушные, словно замерзшее море.

– Полукровный тебе настолько дорог, что ты готов лишиться вот этого?

Оиси промолчал. Ему безумно хотелось швырнуть правду в эту варварскую физиономию, слова так и жгли рот. Но он заставил себя беззвучно их проглотить. Если боги потребуют от него новых жертв – перед последней, окончательной, – что сможет он им предложить?

Капитан наклонился вперед сильнее, его чудовищная фигура выступила из тени, нависая над Оиси, и тот едва не отшатнулся от отвращения. Или страха.

– По рукам! – Иноземец вдруг расплылся в мерзкой ухмылке. – Выпьем. – Он вновь налил сакэ.

В этот раз Оиси осушил свою чашечку залпом. Ему не терпелось покончить с этим кошмаром и успеть убраться с острова до того, как на мосту сменится стража.

– Теперь отведи меня к нему.

Голландец оторвался от выпивки.

– Да ну? – В голосе его послышалась издевка. – Ох уж эта ваша гордыня. – Он ткнул пальцем в поношенную измятую одежду бывшего самурая, его растрепанные нестриженые волосы. – Сам в обносках, а смеешь указывать мне, будто князь! Так вот что я тебе скажу – может, нам и запрещено ступать на японскую землю под страхом потерять наши торговые привилегии, но это ж палка о двух концах. Здесь тебе не Япония. Ты попал в Голландию, и сёгун здесь – я! Я тебя к нему отведу, вот только на моих условиях. – Ухмылка вновь заиграла на его лице, и не предвещала она ничего хорошего. – А еще он, скорее всего, покажется тебе… другим.

Гул разъяренной толпы и рев неведомого зверя достигли ушей Оиси задолго до того, как он вновь увидел настоящий свет – еще в корабельных коридорах, по которым вел его один из людей капитана. Шагающий впереди мужчина имел при себе лишь небольшой фонарь, зато за спиной ронина следовал эскорт из вооруженных пистолетами и мечами людей. Оиси конвоировали – точно так же, как конвоировали бы по приказу каро любого голландца, окажись он на японской территории. Капитан прав – здесь гайдзином был именно он, Оиси.

Происходящее ему совсем не нравилось. И беспокойство с каждым шагом нарастало. Что ждет впереди? Ловушка?

Резкий поворот коридора – и шум толпы неожиданно усилился. Перед Оиси выросли металлические решетчатые ворота, охраняемые варварами-стражниками. Так и есть, ловушка! Японец оглянулся. Поздно, отступать некуда. Кто-то грубо толкнул его в спину, Оиси полетел вперед и с такой силой врезался в твердые прутья, что невольно охнул.

За воротами обнаружилась арена – привыкшим к темноте глазам показалось, что все вокруг залито ослепительным светом, – однако она ничем не напоминала привычное ристалище, на котором проходили поединки в замке Ако. Здешнее место для боев больше походило на огромную клетку, обнесенную по периметру железной решеткой, и занимало почти все пространство в пустующем трюме. Помещение было набито битком – толпы орущих, свистящих, ругающихся чужеземцев сидели на расположенных ступенями импровизированных лавках, теснились внизу между клетью и деревянным остовом корабля. В этом замкнутом пространстве звуки эхом отражались от твердых стен, и шум стоял такой, что Оиси на миг померещилось, будто он очутился внутри гудящего храмового колокола.

Стоявшее на улице зловоние показалось райским ароматом по сравнению с непереносимым смрадом, который витал в трюме, – тяжелый дух множества потных тел мешался здесь с горелым запахом полусотни фонарей. Оиси – оглушенный, задыхающийся, растерянный – прильнул к прутьям, пытаясь понять, что происходит на арене.

Пространство внутри клетки напоминало поле битвы, заваленное безжалостно разорванными, изуродованными трупами. Заглушая гул толпы, вновь раздался уже слышанный Оиси звериный рев, и взгляд ронина уткнулся в… Не может быть! Они, демон преисподней?..

В центре круга медленно разворачивался чудовищный ёкай, дико вращая выпученными глазами. Огромное тело размером с вола – если бы только вол умел ходить на задних конечностях – своими очертаниями походило на неуклюжую копию человеческой фигуры. На лбу торчали короткие острые рога, однако основные повреждения усеивающим арену мертвецам нанесли не они, а торчащие наружу клыки и длинные когти создания. Обвислая грубая кожа по цвету не отличалась от крови, сплошь покрывающей монстра.