Время жестоких чудес - Артем Лунин Страница 52

– Пришел в себя? – На фоне потолка появилось прекрасное женское лицо. – Отлично. Малыш, тебе повезло…

Гарий хотел сказать, что он давно уже не малыш, но вместо слов издал какой-то хрип. У губ оказалась чаша, он поперхнулся, даже вкуса не уловил, женщина коснулась прохладными пальцами лба, и ему захотелось спать, спать…

Второй раз он очнулся вечером. Смог приподнять себя на ложе… Молодая женщина сидела за столом и записывала что-то в большой книге гусиным пером. Гарий моргнул, помотал головой, мгновенно отозвавшейся болью, но абсурдная картинка не изменилась. Почувствовав его взгляд, женщина подняла глаза, улыбнулась.

– Привет.

– Здрав… ствуйте… сэнири… – Он никак не мог взять в толк, как называть женщину, умеющую писать.

– Меня зовут Маритэ. Можешь звать меня тетя Рита. А тебя?

Гарий рассердился, что к нему обращаются как к ребенку, но все-таки ответил.

– Гарий Конар, – записала она, улыбнулась и прочла: – В тринадцатый день месяца марта один из наших разведывательных отрядов встретил близ Горчанных болот стаю троллей, которые тащили с собой ребенка. Мальчик был спасен. Вечером пятнадцатого дня он пришел в себя и назвался Гарий Конар…

Гарий кивнул, спохватился и захлопнул рот. Тетя Рита улыбнулась, ему понравилось, как она улыбается.

– Есть хочешь?

– Да, очень…

Женщина скрылась за перегородкой, оттуда доносились дразнящие запахи. Гарий сглотнул слюну. Он съел все, что принесли.

– Наелся, малыш?

– Я не малыш! – возмутился Гарий с набитым ртом.

– Правда? Если ты не малыш, то сейчас выпьешь все, что я тебе налью…

Зелье было ужасно горьким, но Гарий, мужественно зажмурившись, залпом проглотил его. На глаза навернулись слезы. Тетя Рита протянула головку кленового сахара, он гордо притворился, что не заметил, спросил, где он сейчас находится.

– Деревня Мечта.

– Никогда не слышал, – признался он. – А Ред-Рок далеко?

– Твой поселок? Далеко. А теперь спать! – строго сказала она, увидев, что у него еще полон рот вопросов. Гарий запротестовал было, хотел встать, но навалилась слабость.

– Когда я попаду домой? – сонно пробормотал мальчик.

Рита помолчала.

– Не знаю, мальчик…

Гарий спал.

Алек стоял на игровой поляне и метал ножи в тот самый столб, на котором стоял всю ночь в испытании. Неужели это было меньше чем полгода назад? Верно сказал старик, что…

Последнее испытание – как ходж. Только поднимаешься не на гору, а на столб. Ты думаешь всю ночь, верно ли выбрал, ведь, вступая в ряды войев, человек круто меняет всю свою жизнь – так круто, что все бывшее до стояния на столбе забывается как ненужный сон.

Да. Он стал взрослее, сильнее, умелее… Оп, сглазил.

Последний нож срезал стружку со столба и канул в подтаявшем снегу. Юноша потянул нити Узора, снег брызнул вверх, обтянутая кожей рукоятка послушно легла в ладонь.

Сзади неторопливо, явно издевательски захлопали в ладоши. Алек повернулся, сурово хмуря брови, но все равно улыбнулся.

– А ты так можешь?

– Позвать?

– Увидеть под снегом. – Алек широко размахнулся, нож нырнул в снег. Линета нахмурилась, поводила руками.

– Не могу… – с досадой призналась она. Юноша усмехнулся, зажмурился, ощутил тяжесть в руке, хищный изгиб лезвия, шероховатость ручки…

Через мгновение выпрыгнувший из снега нож плотно лег в ладонь. Лина ничего не сказала, но он почувствовал ее одобрение и зависть.

– На самом деле это очень просто, – поспешил он объяснить. – Я ведь держал нож в руке…

Девушка сначала ничего не поняла, а потом рассмеялась.

– Ах ты обманщик! Со знакомым предметом и я смогу!

Алек протянул нож рукояткой вперед. Лина ногтем попробовала остроту лезвия, погладила ручку, и Алек вдруг ощутил приступ зависти… к оружию. Девушка неумело подбросила нож на ладони, потом бросила в снег, недалеко. На этот раз у нее вышло.

– Дядя говорит, тебе многое дано…

Алек приосанился.

– Но при этом ты лентяй и хвастун…

Юноша приуныл. Лина весело фыркнула, глядя на его вытянутое лицо.

– Пошли навестим того парня. Рита говорит, он пришел в себя.

– Она не разрешит. Питер не знает, что с ним делать. Расскажи лучше, как ваша прогулка…

Лина была в походе на северо-запад, к горам. Они вернулись только вчера. Девушка с охотой поведала, что в тех краях довольно хорошего леса и непуганого зверья.

Болтая о всякой ерунде, парень и девушка медленно шли вдоль ручья. Алеку было удивительно просто с ней, просто и хорошо.

Около моста – упавшей поперек ручья сосны, они встретили Макса с добычей. Парень хмуро поздоровался, не надо было быть сердцеведом, чтобы понять, что у него плохое настроение. Дождавшись, когда Макс с козлом и Рыжкой удалится на достаточное расстояние, Лина потянула Алека за рукав, заставив нагнуться, и прошептала на ухо, щекоча дыханием:

– Что, они еще не?..

– Мне кажется, они уже не… – ответил юноша, тело вдруг окатило волной жара. Странно, вроде не болен…

Они гуляли еще долго…

Ближе к вечеру Питер позвал к себе Макса и Влада. Риты дома не было.

Дом ривана изменился не слишком. Со стен исчезло так поразившее когда-то беглецов оружие, на полу прибавилось шкур. Питер кивнул на стол, приглашенные налили себе кваса и отрезали по доброму шмату дикого мяса. Косточки захрустели на молодых зубах. Когда было съедено и запито, можно было перейти к делу.

– Этот мальчик, Гарий… Родом из Ред-Рока.

Макс сглотнул.

– Мы не знаем вашу жизнь. Вернуть бы мальчишку семье… В поселок проникнуть нетрудно, но определить, что там творится, мы не сможем. Вдруг его уже не ждут? И пришедшего из леса, чудесно спасшегося, отправят прямиком на костер?

Макс немного обиделся за родной поселок, но спросил только:

– Кто идет и когда?

– Идете вы двое, Бэзил и Криста.

– Еще Алек, – добавил вдруг Влад. Питер открыл рот возразить, но кузнец продолжил: – Он лучше знает и помнит жизнь деревень.

Риван почесал в затылке, пытаясь выдумать достойное возражение:

– Зато его тоже наверняка знают и помнят как человека, ушедшего недавно в деревню Проклятых, а потом то ли пропавшего в лесу, то ли сбежавшего к Еретикам.

– Радоничи – не воличи, – усмехнулся Макс. – У нас нет обычая ходить всеми деревнями друг к другу в гости, не думаю, что в Ред-Роке кто-то знает парня в лицо.