Демоны вне расписания - Сергей Осипов Страница 52

– Извини, – сказал Иннокентий. – Я не знал, что у вас теперь все так сложно.

– Это не у нас сложно. Это у всех сложно. Экология-то общая… Приходится через Интернет заказывать из Аргентины. – При воспоминании об аргентинских продуктах Максим расслабленно заулыбался. – И надо сказать, что четырнадцатилетние аргентинские мальчики из горных деревень – это что-то. В позапрошлом году букет был особенно хорош, хотя цены… Цены просто убивают. Десять тысяч за бутылку – и это со скидкой, как постоянному клиенту! Есть еще эстонская синтетика, но это только на крайний случай. Вкус неплохой, но внутри все как будто деревенеет…

Филипп Петрович кашлянул.

– Я помню, что вы по делу, – отреагировал Максим. – Но могу же я перекинуться парой слов со старым знакомым, которого я сто лет не видел и, может быть, еще двести не увижу? А вы бы пока убрали вон то дерьмо с моего порога…

Филипп Петрович почесал брови.

– Просто так его не выкинешь, – сказал он. – Это наш боевой трофей. Выкинешь его, так он за своими побежит. Да, запросто.

– Так убейте его, – бросил Максим.

– Не хотелось бы мне так обострять отношения с Гарджели.

– Но вы уже убили несколько его людей… Так мне сообщили, по крайней мере.

– Не людей. Болотных тварей. Единственного человека, который там был, мы взяли с собой.

– Понятно… – Максим задумался. – Уберу-ка я его пока в холодильник. Потом что-нибудь придумаем. Точнее, вы что-нибудь придумаете, потому что так сильно влезать в ваши проблемы я не собираюсь.

Он прошел под лестницу, с пару минут пошумел там и затем вернулся с парой хирургических перчаток. Сосредоточенно натянув их и проверив плотность облегания, Максим подошел к мужчине в камуфляже, взял его за пояс и без особого напряжения оторвал тело от пола, как будто имел дело с небольшим портфелем.

– Куда он его понес? – спросила Настя, кутаясь в пуховик. Она надеялась, что ей послышалось, но Иннокентий беззаботно разрушил ее надежды.

– В холодильник, – сказал он. – То есть в подвал. Что ты так смотришь? Ты разве не поняла, что брат Максим – это вампир?

– Поняла.

– Значит, нужно еще понять, что это его образ жизни, что таким его создала природа или бог, так что какое ты имеешь право его осуждать?

– Его? Ну пусть его таким создали. Но ведь это ты принес ему человека на закуску.

– Я же не знал, что он стал такой привередливый! Если бы я знал, я бы и не потащил сюда этого урода…

– Ты хотел скормить ему человека.

– Этот человек – мой враг. И твой враг. Убить врага – это нормально, а уж как его убить – пустить пулю в башку или отдать вампирам на кухню, – неважно.

– А насчет аргентинских мальчиков – это тоже нормально?!

Ответил ей Филипп Петрович:

– Настя, если говорить про тех мальчиков… Мальчики получают за это деньги и кормят свои семьи. Насколько я знаю, они там живут на специальных фермах, ведут здоровый образ жизни и сдают крови ровно столько, чтобы это не шло в ущерб их здоровью. Да, именно так, никто не высасывает их до последней капли. Может быть, это не самый красивый бизнес, но чем он хуже детской проституции в Таиланде, я не понимаю.

– То есть это нормально?

– Да. Вампиры имеют такое же право на жизнь, как и все прочие старые расы. Просто реализация этого их права… – Филипп Петрович замялся, очевидно вспоминая строчку из какого-то документа, – не должна угрожать праву на жизнь других рас. Кровяные фермы – да, это один из вариантов…

– Не кровяные, – поправил его появившийся из глубины дома Максим. – А плазменные. Это название не так напрягает потребителя. Ведь потребители бывают разные – не только мы, но и, к примеру, люди, которые подражают нам.

– Люди? – недоверчиво спросила Настя. – Что, люди пьют кровь?

– Вот именно. Насмотрятся глупых фильмов, начинают вставлять себе зубные протезы по полметра, пить кровь… Это как белые люди, которые пытаются делать черную музыку. Смешно, но что уж с ними поделаешь… Когда сам ничего придумать не можешь, начинаешь воровать у другой культуры. – Он подмигнул Насте. – Без обид. Так, с одним пациентом я разобрался, давайте займемся вами…

Для начала брат Максим затопил камин, поскольку иначе находиться в большой комнате на втором этаже людям было невозможно. Потом он принес старомодный пухлый кейс и вытащил из него коробочку, металлический звон внутри которой заставил Настю поежиться уже не от холода. Из коробочки был извлечен кусок черного бархата, на который Максим стал аккуратно выкладывать разного рода и размера режущие инструменты. Лишь некоторые из этих инструментов были так или иначе похожи на скальпели, остальные же имели такую замысловато-пугающую форму, что было сложно и страшно представить, для чего именно они предназначены.

Максим почувствовал исходящий от Насти страх и постарался по-своему ее успокоить:

– Это на всякий случай. Может быть, нам вообще ничего не понадобится из этого набора, может быть, я управлюсь и голыми руками.

Фраза насчет голых рук не очень успокоила Настю. Скорее наоборот.

– А вы уже делали такие вещи? – спросила она, зная, что самый положительный ответ ее все равно не успокоит. – Вы уже вытаскивали мину из человека?

– Мину? – каким-то замороженным голосом переспросил Максим, и на несколько секунд в комнате наступила тишина. Потом тишина взорвалась возмущённым воплем Максима: – Какую, к чертям собачьим, мину?! Кто мне говорил про мину?! Кто вам сказал, что я буду…

– Тссс, – сказал Иннокентий. – Девушка пошутила.

– Я не пошу…

– Настя, у тебя там нет никакой мины, – сказал Филипп Петрович.

– Ну не мина, ну бомба, какая разница, как это называется!

– Ни мины, ни бомбы, ни взрывчатки.

– Да? А что же это у меня под кожей, по-вашему? Что они мне туда засунули? Или вы скажете, что это у меня галлюцинация?!

– Это не галлюцинация. Это… – Филипп Петрович вопросительно посмотрел на Максима.

– Не надо на меня так смотреть, – поморщился Максим. – Я не помню, как это называется по-латыни. Я все-таки Сорбонну не вчера окончил… По-русски это называется «беспамятник».

– Что?

– Маленький червячок, который пристраивается к твоему спинному мозгу.

– Что?!!

– Держите ей руки, – деловито сказал Максим, и Иннокентий успел это сделать до того, как Настя впилась ногтями в собственную шею. Она яростно пыталась лягаться и вырываться, но Иннокентий невозмутимо и надежно удерживал ее запястья, а по сигналу брата Максима толкнул Настю вперед и уложил животом на широкую антикварную постель, которая занимала основную часть комнаты. Чтобы зафиксировать девушку, Иннокентий, недолго думая, уперся коленом ей в поясницу, и от этого Настя совсем озверела, но ее озверению была грош цена.