Длинные тени - Эрин Хантер Страница 52

Воробушек повернулся к Утесу.

— Что будет теперь? Наверное, появится настоящий Воробьиное Крылышко?

— Нет, — покачал головой Утес. — Он пропал в самом начале путешествия, и больше его никто не видел.

Коты один за другим таяли в темноте. Никто из них не заметил исчезновения Воробушка. Дрожь пробежала по телу Воробушка, но он заставил себя собраться с силами.

— Ладно, идем.

Утес обогнул камень и подвел его к узкому входу в туннели. Протиснувшись внутрь, он поманил хвостом Воробушка.

* * *

В туннелях царила непроглядная тьма, так что идти пришлось на звук шагов Утеса. Время от времени потоки холодного воздуха предупреждали о боковых ответвлениях туннеля, но Утес, не сворачивая, шагал вперед. Всю дорогу Воробушек прислушивался, не раздадутся ли в темноте тихие шаги Листопада, но утонувший кот так и не появился. Когда он узнает, что коты навсегда ушли со своей территории? Догадывается ли, сколько долгих лун ему придется провести в горьком одиночестве, прежде чем на озере вновь поселятся коты? Воробушек поежился, искренне надеясь, что страшное будущее скрыто от глаз Листопада.

Наконец, земля под лапами снова начала подниматься. Шаги Утеса растаяли в темноте, но теперь Воробушка обступили запахи мха и листьев, смешанные с влажным дыханием осеннего леса. Вскоре он вышел наружу и вновь очутился на своей территории. Он снова был слеп, но разве ему нужны глаза, чтобы найти дорогу домой?

Воробушек медленно брел по тропинке к оврагу. Что дало ему путешествие в прошлое? Нашел ли он ответы, которые искал? Неужели он в самом деле был одним из древних котов, некогда живших здесь?

Он был уже совсем рядом с лагерем, когда вдруг передумал и свернул к озеру. Легкий ветерок шелестел в траве, а редкие крики птиц говорили о скором рассвете. Добравшись до берега, Воробушек прошел по траве к коням дерева и разыскал свою палку. Вытащив ее, он в который раз провел лапой по отметинам.

На этот раз царапины ожили и заговорили. Имена и образы остролапов замелькали в памяти Воробушка. Зазубренная Молния, Совиное Перышко, Крыло Голубки, Затуманенное Солнце, Робкая Лань. Это они каждый раз приветствовали его возле Лунного Озера, потому что когда-то он был одним из них, а теперь вернулся туда, где они жили когда-то…

«Но что все это значит? Неужели именно это делает меня сильнее Звездного племени?»

И при чем тут Львиносвет и Остролистая? Неужели они тоже когда-то жили вместе с древними котами? Но почему тогда он не встретил их в прошлом? Воробушек снова провел лапой по палке, и перед глазами его возникла еще одна картина. Трое котов стояли бок о бок на гребне холма, отбрасывая длинные черные тени на серебристую гладь озера.

Трое котов, кровь от крови Огнезвезда, и сила звезд у них в лапах!

— Мы должны вернуться, — прошептал Воробушек. — Трое должны вернуться домой.

Львиносвета разбудил кашель. Сначала он глубже зарылся в мох, пытаясь вспомнить, когда в последний раз нормально спал. Последнее время Звездоцап не давал ему покоя. Каждую ночь он являлся в сны Львиносвета, издевательски спрашивал его о силе звезд и называл трусом за то, что его пугает окровавленное тело Вересколапки. А когда Львиносвет не спал, его мучил кашель больных котов…

Кашель? Львиносвет насторожился. Но ведь все больные ушли в Заброшенное гнездо вместе с Огнезвездом! В лагере больше некому кашлять!

Подняв голову, он увидел Долголапа, сидевшего в нескольких хвостах от входа. Тело воина сотрясалось от сиплого кашля.

«О, нет! — в ужасе подумал Львиносвет. — План Огнезвезда не сработал!»

— Долголап, — шепотом позвал Львиносвет. — Иди скорее к Листвичке! Она даст тебе что-нибудь от кашля и отправит к больным, в Заброшенное гнездо.

— Не указывай, что мне делать! — огрызнулся старший воин. — Мне просто клочок мха попал в горло, никак не могу откашляться!

Но даже в полумраке палатки Львиносвет видел, что глаза его сверкают сухим лихорадочным блеском.

— Мне кажется, ты ошибаешься.

Ежевика поднял голову со своего места в центре палатки и пробасил:

— Долголап, ты заболел. И ты отлично знаешь, как быстро разносится зараза. Немедленно вылезай из палатки и марш к Листвичке! Львиносвет, проводи его.

— Бегу! — Львиносвет сорвался с места, на ходу приглаживая языком грудку.

Долголап тоже поднялся и испустил тяжелый вздох, закончившийся очередным приступом кашля. Откашлявшись, он первым выбрался наружу и поплелся в сторону пещеры целителей. Львиносвет пошел следом. Рассветная сырость стояла над лагерем, по краям оврага притаились густые тени. Влажный ветер обещал сильный дождь.

Не успели воители дойти до пещеры, как из яслей выскочила Ромашка.

— Долголап, что с тобой? — заахала она, взглянув на своего друга. — Ты заболел?

— Со мной все в порядке! — огрызнулся Долголап и снова закашлялся. — Просто хочу, чтобы вы перестали причитать надо мной! — выдавил он, когда приступ закончился.

Но Ромашка недоверчиво посмотрела на него и воскликнула.

— Но я же вижу, что ты заболел!

— Не волнуйся, Ромашка, — сказал Львиносвет, ласково потершись плечом о ее плечо. — Сейчас я отведу его к Листвичке.

Они продолжили свой путь, но Ромашка потрусила за ними следом, не сводя испуганных глаз с Долголапа.

* * *

Листвичка и Воробушек уже не спали.

— Это последняя наша пижма, — донесся до Львиносвета озабоченный голос целительницы. — Сходи, набери еще, а на обратном пути загляни в Заброшенное гнездо и отнеси пижму больным. Только помни, что внутрь заходить нельзя! Оставишь все в пне.

— Ладно, — проворчал Воробушек и замер, почуяв Долголапа и Львиносвета. — Что еще? — с тревогой спросил он.

Вместо ответа Долголап зашелся в кашле.

— Нет! — в глазах Листвички мелькнул неподдельный ужас. Но в следующий миг она справилась с собой и вновь превратилась в целительницу. — Съешь вот эти листья, Долголап. Это пижма. Она смягчит твое горло и успокоит кашель. Воробушек, беги скорее! Нарви столько, сколько сможешь!

Воробушек коротко кивнул и скрылся.

Когда Долголап, недовольно бурча себе под нос, склонился над травами, Ромашка робко просунула голову в пещеру.

— Можно мне войти? — спросила она, не выпуская из пасти жирную полевку.

Листвичка неуверенно посмотрела на нее, но потом кивнула.

— Ладно, входи. Что у тебя?

Ромашка положила полевку перед Долголапом.

— Это тебе. Я думала, ты захочешь поесть перед дорогой в Заброшенное гнездо.

— Да ладно, могла бы не беспокоиться, — буркнул Долголап. — Я не голоден, и вообще, сам могу поесть!