Загробные миры - Скотт Вестерфельд Страница 52

– Ты не хочешь, чтобы они запечатлелись в твоих воспоминаниях, – прошептал он, когда мы начали погружение. – Просто думай о доме твоей мамы.

Второе путешествие по реке показалось короче, как часто бывает при возвращении домой. Удерживать в сознании образ бунгало было просто, ведь я очень сильно хотела туда попасть. Но на сей раз возникли кое-какие трудности: задевавшие нас склизкие твари вызывали у меня дрожь. Я отчасти поняла, что это – обрывки воспоминаний, фрагменты призраков, которые выцвели и поблекли.

Я не открывала глаз всю дорогу, прижавшись головой к груди Ямараджи, его тепло и реальность были моей защитой. Ямараджа оберегал меня от тех мертвых серолицых девочек.

Мы очутились на равнине под пустым небом, бескрайней и продуваемой ветром, но каким-то образом я чувствовала, что дом находится прямо над головой. А, может, он был внизу… в загробном мире; мне стало сложно определять, где верх и где низ.

Но перед возвращением в спальню Ямараджа взял меня за плечи.

– Брось ты это, Лиззи. Не ходи туда.

– Я должна помочь Минди. Я не могу сдаться. Я бы сделала это и для живого человека.

– Но теперь в твоем разуме поселились те привидения.

– Точно. – Я поежилась, представив себе их серые лица. – Но что здесь плохого, кроме возможных кошмаров, конечно?

– Призраки отправляются за поддержкой туда, куда могут, Лиззи. Минди умерла в том доме, верно? В сотнях миль отсюда, но она живет с тобой.

– Потому что ее помнит мама.

– Она помнит Минди, как никто другой, даже больше ее собственных родителей.

– Как грустно и странно…

Он покачал головой.

– О нет, Лиззи. Порой, когда дети пропадают без вести, их родители не выдерживают и недолго держатся за воспоминания. Когда они перестают думать о детях, те бледнеют и буквально растворяются в воздухе.

У меня пересохло во рту.

– Значит, маленькие девочки там… потому что их помнит убийца?

– Полагаю, он не забыл их последние дни, причем во всех подробностях. Но что, если бы вместо него они могли обратиться за поддержкой к тебе?

Я опять вообразила ту пятерку девочек на лужайке перед домом. Они так нуждались во мне, а я их отвергла… Меня начал бить озноб. Я словно видела лицо первой из них: она повернулась и посмотрела на меня… у нее был поношенный комбинезон и полдюжины искрящихся заколок в коротких волосах.

– Как мне забыть их?

– Ты не сможешь, Лиззи, – его руки упали с моих плеч, и он вздохнул. – То был лишь мимолетный взгляд, но его не хватит, чтобы перенести их сюда.

– Ты что, пытаешься меня напугать?

– Тебе следовало бы бояться! – Теперь он рассердился и прищурил свои карие глаза. – Пообещай, что никогда не подойдешь близко к тому дому.

Я отвернулась.

– Мне хватило этого кошмара, да и Минди провела в ловушке своего страха десятилетия! Зато я узнала, что ее обидчик жив, и уже не смогу бросить Минди! Она часто паникует и долго не может успокоиться.

Я помолчала и решила подбирать слова более осторожно.

– Обещаю, что никогда не посмотрю на тех девочек.

Ямараджа пытливо изучал мое лицо, затем медленно кивнул.

– Спасибо, – устало произнес он.

Теперь из его голоса совершенно исчез гнев. Наверное, Ямараджа думал, что со мной не оберешься хлопот, будто с ученицей в автошколе, которая постоянно врезается в ограду во время первого занятия по вождению.

По крайней мере, я поняла, что Минди пока в безопасности. Мы должны поблагодарить за это Ямараджу.

– Было весьма любезно прийти и спасти меня.

Буря в его глазах абсолютно улеглась.

– Не уверен, что ты нуждалась в спасении.

– Возможно, но было здорово наблюдать за тем, как ты заставил улепетывать того старикашку.

Уголки его рта поползли вверх.

– Я задавался вопросом, позовешь ли ты меня. Сестра была уверена, что да.

– У Ями сложилось обо мне такое впечатление?

– Она считает, что ты, вероятно, будешь меня отвлекать.

– Надеюсь, она права.

Он кивнул.

– Она всегда права.

– Ямараджа… – произнося его имя вслух, я слегка вздрогнула.

– Зови меня Яма. «Раджа» – просто титул.

– Что он означает?

– Принц или что-то вроде владыки.

Я удивилась.

– То есть я называла тебя Владыка Яма?!

Он боролся с улыбкой, которая становилась все шире.

– Ты это сказала лишь раз или два.

– Но в мыслях я именно так тебя и называла! – застонала я, чувствуя себя растяпой. – Ладно, но сейчас и впрямь знаю твое имя! А оно сработает? Если я тебя позову, ты услышишь меня и обязательно придешь?

Он склонил голову в знак согласия.

– Имя важно, но здесь как при путешествии в определенное место тоже нужна связь.

– Сегодня ночью ты появился. Похоже, связь между нами наладилась.

– Да, – он шагнул ко мне, – но она могла бы быть и крепче, мало ли что.

– И как мы этого добьемся? – прошептала я, смежив веки.

– Вот так.

Едва наши губы повстречались, меня охватило сильное, пьянящее чувство. Оно расцветало в груди, заставляя прерываться дыхание, и рассеивало остатки страха, которые еще тлели во мне после долгой ночи. Но я желала большего и прижалась к его рту своими губами: поцелуй стал чувственным и страстным.

Ветер, дувший с реки, превратился в сухой и пронизывающий ураган. Мое тело будто пронзили тысячи покалывающих кожу булавок. Мои глаза на миг открылись, и я увидела сноп искры, как в тот раз, когда Яма возник из тьмы, чтобы спасти меня. Вокруг его ног пылал воздух.

– Это ты сделал? – пробормотала я.

– Не только я.

А потом слова стали нам не нужны.

* * *

Часом позже я тихо спустилась в спальню, безопасную, гостеприимную и знакомую. Кожу до сих пор покалывало. Тело казалось легче. Лед в душе почти растаял, испарившись под губами Ямы.

Но намечалась серьезная проблема. На моей кровати, уставившись на телефон, сидела мама.

После ночных происшествий я и забыла, что она пришла ко мне в комнату как раз перед моим погружением в реку. Конечно, она меня не видела, и я по-прежнему находилась на обратной стороне, но не могла же я оставаться там вечно.

Прижавшись к Яме, я казалась себе могущественной, будто для меня нет преград, но сейчас почувствовала себя маленьким ребенком, которого вот-вот спустят с небес на землю. Если бы я выскользнула на улицу и вернулась через парадную дверь, притворившись, что прогуливалась, как бы мама отнеслась к моим эскападам? После такой недели она могла бы взбеситься или, что еще хуже, начала бы проверять меня каждую ночь.