Наваждение - Мелани Джексон Страница 52

Она кивнула.

— Но ты же сам прекрасно знаешь, что каждый из нас как птица в силках. Это нормальное человеческое состояние. Просто многие этого не осознают. Они могут загрузить подборку из двухсот рингтонов на свой сотовый, съесть на выбор десять разных фастфуд-меню или окрасить свой плеер айпод в пять разных цветов, поэтому им кажется, что они распоряжаются своими жизнями. Но право выбора игрушек — это еще не свобода. Все это очень мило, очень весело, но это не делает нас свободными. Ни интеллектуально, ни духовно. Мы знаем, что есть определенные обязательства, которых не избежать, если хочешь сохранить за собой право называться человеком.

— Я знаю.

— Тебе будет не хватать твоей работы? Коллег?

Она не стала спрашивать о друзьях — наверное, потому что сама слишком хорошо понимала, что я не могу себе позволить заводить друзей. Я сомневаюсь, что они были и у нее. Я провел в одиночестве десять лет и чувствую, как оно меня гложет. Как же она выдерживает это вот уже четыре столетия?

— Не то что бы сильно. Я уважал своего шефа, но мне кажется, он продал душу за таймшер в Палм Спрингс. Один из ребят на работе как-то сказал, что видел ее выставленной на аукционе «еВау» рядом с драгоценностями его матушки, — пошутил я.

Нинон бросила на меня изумленный взгляд.

— Не он первый. Мы еще легко отделались.

Думаю, она имела в виду, что он не первый, кто продает свою душу. Видит Бог, порой они продают весьма странные вещи на «еВау».

Нинон подошла вплотную и положила голову мне на грудь. Я чувствовал, как напряжено ее тело. Значит, она не была такой непробиваемой, какой хотела казаться. Это по-своему успокаивало. Чудо-женщина хорошо дерется, но я никогда не мечтал видеть ее в роли своей девушки. Только я протянул руку, чтобы коснуться ее волос, как она уже отстранилась.

— Готов ехать? — спросила она. Она вся была выпачкана, но улыбка, обращенная ко мне, была ослепительна и сулила блаженство.

— Более чем, — ответил я.

— Спасибо, Мигель. Я даже передать не могу, как хорошо, что в этот раз я не одна.

Она коснулась моей руки. Между нами пробежали искорки тепла.

«В этот раз». Я заранее знал, что мне неприятно будет услышать об остальных ее «разах». Призраки давних потерь и застарелых страданий наверняка прицепятся ко мне. И все же я хотел знать. Я сам напоминаю старый дом с привидениями. Нинон тоже полна призраков — я видел это в ее глазах. Только я не мог разглядеть, каких именно. Утраченные любимые, утраченные идеалы. Со временем — если оно у нас, конечно, будет, — я узнаю, что это за призраки и нужно ли их изгонять.

Сказать вам, что делает любовь опасной? То, что мы зачастую принимаем ее за нечто возвышенное.

Из письма Нинон де Ланкло маркизу де Севиньи

Это очень хорошо — оставлять пищу на завтра, но удовольствия следует употреблять по мере их поступления.

Нинон де Ланкло

Что в старости быстрее всяких бед

Нам сеть морщин врезает в лоб надменный?

Сознание, что близких больше нет,

Что ты, как я, один во всей вселенной.

Байрон. Паломничество Чайльд Гарольда

Стоило нам заглушить двигатели и выйти из своих машин в новом городе, как до нас донеслись далекие одиночные раскаты грома. Легкий, слегка будоражащий нервы ветер пронесся на уровне колен, но лишь слегка пошевелил густой, как мед, воздух, который укутал нас в свой вязкий кокон. Будь я более впечатлителен, то сказал бы, что ветер чем-то напуган и, удирая из городка, старается держаться ближе к земле. Думаю, Коразон тоже это почувствовал, потому что шерсть на нем моментально встала дыбом и он проводил взглядом что-то, чего я не видел. Это что-то проходило через пригорок, устланный низко стелящимися полевыми травами цвета степного пожара.

Я разделял настроение кота — у меня у самого нервы были натянуты. На этот раз звук надвигающейся грозы не вызывал у меня веселья и желания быть а-ля Джин Келли, танцующий и поющий под дождем. Обычно шквальный ветер летом означал резкий температурный скачок и только приветствовался, но, боюсь, теперь я с подозрением буду относиться к грозам. Может, они и будут вызваны естественными причинами, но мне все время станет казаться, что это Д. 3. систематически пытается затопить долину, стараясь создать для себя водный канал, по которому можно было бы добраться до нас. Но даже если ему это не удастся, все эти постоянные грозы, которые он будет посылать за нами туда, где бы мы ни находились, станут хорошим маяком для Сен-Жермена: «Эй! Тебе сюда!» Теперь я был бы счастлив от одного только вида старого доброго синего летнего неба над головой.

Я думал, что единственной достопримечательностью города является заправочная станция, но, видимо, мы с путеводителем «Мишлен» существенно недооценили его привлекательность. В дверях бара, в котором Нинон решила пообедать, зияли пулевые отверстия, некоторые даже с пулями внутри. Я надеялся, что это всего лишь жалкая безвкусная пародия на «Десперадо» (или пьяный спор на звание меткого стрелка), но понимал, что это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы здесь были не в роли туристов, отправившихся в четырехзвездный тур по Мексике, поэтому нельзя терять бдительности. К тому же пара-тройка домов в сожженном городе, где мы с Нинон покончили с зомби, выглядели точно так же. Нужно готовиться к худшему, пока не убедишься в обратном. Например, этот городок тоже, возможно, захвачен зомби и враждебно встречает всех прибывших.

— Все симптомы налицо, — прошептал я Нинон, но вошел следом за ней, придержав дверь для кота.

— Не теряй веры.

К вере это не имело ни малейшего отношения, но мне почти сразу полегчало. Снаружи все выглядело весьма устрашающе, но внутри был настоящий гастрономический рай. Я оценивающе принюхался к запаху жарящейся свинины и чили, который висел в воздухе. Бару было далеко до четырех звезд, он мог не соответствовать нормам санэпидемстанции, но пахло там божественно.

Бармен производил впечатление человека бывалого, словно только что приехал с главного кастинга. Он, обойдясь без привычного трепа о том о сем — да я и не рассчитывал на содержательную беседу с хозяином этого заведения, — указал на столик, который мы тут же заняли. Нам не предложили меню, но мы и не просили. Аппетит снова ко мне вернулся, и теперь я хотел всего, что там у него жарилось, независимо от того, «мертвая» это пища или нет. Кроме того, если верить Нинон, в моем теперешнем положении повредить мне может только гильотина. Что уж там говорить о каком-то трихинеллезе?

Но я еще не готов был окончательно расстаться со своими подозрениями. Я заглянул на кухню, мимо которой мы проходили, и увидел пару работающих там женщин. Дни, когда они еще могли принимать участие в конкурсе красоты, уже давно прошли, но главное, они выглядели как самые настоящие люди. Но даже если и нет, я бы все равно остался у них пообедать. Настолько соблазнительным был запах.