Пророчество Синей Звезды. Выбор - Эрин Хантер Страница 52

— Что? — непонимающе уставился на нее Желудь.

— Я нужна своему племени больше, чем детям.

— Я… Я не понимаю, — пробормотал Желудь, разинув рот.

«Он подумает, что я бессердечная! — с мукой подумала она. — Решит, что я предаю детей ради власти».

Синегривка крепко зажмурилась, призывая огонь, пылающий в глубине ее существа. Потом посмотрела на кота, который когда-то стал ее единственным возлюбленным, и сказала:

— Нашим детям повезло. У них есть и мать, и отец, готовый защитить их. А у Грозового племени есть только я.

— О чем ты меня просишь? — прорычал Желудь.

— Возьми их. Завтра ночью я приведу их к Нагретым Камням.

Желудь долго смотрел на нее, сощурив глаза.

— Но если я заберу их, они вырастут Речными котами, — медленно произнес он. — Ради их блага, они никогда не узнают, кто была их мать.

— Я знаю, — еле слышно прошептала Синегривка.

Как скоро котята забудут ее? Как она сможет смириться с тем, что они будут расти без нее? Но она должна это сделать — или ее дети утонут в крови вместе со своими соплеменниками. Она должна остановить Остролапа! Синегривка моргнула и повернулась в сторону поляны. Она должна верить Звездному племени. И Желудю.

Он удержал ее лапой.

— Синегривка?

— Что? — она резко обернулась, ее глаза полыхнули огнем.

Неужели он не видит, как тяжело ей оставаться сильной?

— Я не узнаю тебя, — прошептал Желудь. — Я же вижу, как ты их любишь. Ты хорошая мать.

Синегривка хотела что-то сказать, но не смогла. Потом собралась с силами и проговорила срывающимся голосом:

— Я не могу быть той, кем больше всего на свете хочу быть! Я должна быть сильной, как огонь. Я должна спасти свое племя.

В ее глазах стояли слезы, и фигура Желудя расплывалась.

— Я делаю это не ради себя, — совсем тихо пробормотала Синегривка. — Надеюсь, они знают, что я их любила. Даже если они забудут меня, я все равно надеюсь, что они будут это знать.

Желудь прижался щекой к ее щеке.

— Они будут знать, — пообещал он. — И… спасибо тебе.

Его теплое дыхание пробудило столько воспоминаний, что Синегривка уже не могла этого вынести. Она с усилием отстранилась и пошла на поляну в толпу котов, зная, что с каждым шагом все дальше уходит от отца своих детей.

«Прошу тебя, Звездное племя! Я лишь хочу исполнить твою волю, так не дай же мне ошибиться!»

— Просыпайтесь, — тихо прошептала Синегривка, стараясь не разбудить Кривулю, Мышку и Ветерка. — Вставай Мошка. Открывай глазки.

Она по очереди нежно растолкала своих котят и замерла, глядя, как они потягиваются и открывают сонные глазки.

— Уже рассвет? — зевнул Камушек.

— Нет, — шепотом ответила Синегривка. — Поэтому не шумите. Мы ведь не хотим никого разбудить, правда?

— А что случилось? — пропищал Мошка.

— Тише, — Синегривка испуганно покосилась на гнездышко Кривули. Ветерок беспокойно завозился во сне. Синегривка обняла своих котят хвостом и прижала к себе, дожидаясь, пока Ветерок снова успокоится. Потом прошептала:

— Мы будем играть в одну игру, только вы должны вести себя очень-очень тихо.

Камушек мгновенно проснулся, его круглые глазенки заблестели в темноте.

— А что за игра?

— Называется Секретный побег, — ответила Синегривка, изо всех сил заставляя себя выглядеть оживленной. Ее не оставляло ощущение, что все это происходит в страшном сне, поэтому ее слова и поступки ничего не значат в реальности.

Тучка поспешно вскочила.

— Как играть?

— Это такое приключение, — объяснила Синегривка. — Как будто племя Теней напало на наш лагерь. Мы должны тихонько выйти, чтобы нас никто не заметил, и встретиться с нашими соплеменниками у Нагретых Камней.

Мошка посмотрел на нее круглыми от удивления глазами.

— Мы выйдем из лагеря?

Камушек подтолкнул его носом.

— Как же еще мы сможем добраться до Нагретых Камней, мышеголовый?

— Но мы же еще никогда не выходили в лес, — чуть не расплакался Мошка. — Мы еще маленькие.

— Я хочу есть, — пожаловалась Тучка.

Синегривка с трудом подавила отчаяние.

— Ладно, — согласилась она. — Давайте сначала поедим, а потом начнем игру. Мошка, ты уже большой и сильный котенок. Ты будешь цел и невредим, обещаю.

Она дала им все оставшееся у нее молоко, которого после долгих дней голода у нее было теперь еще меньше, чем обычно, а потом вытолкнула из гнездышка.

Камушек первым побежал к выходу.

— Ой, как здорово! — пищал он. — Я и не думал, что мы так скоро выйдем из лагеря!

— Тише, — взмолилась Синегривка. — Если мы кого-нибудь разбудим, то проиграем!

Она первой вышла наружу и по очереди перенесла котят через ветки. Вечером снова повалил снег, но сейчас небо прояснилось, и лагерь сиял при свете луны. Синегривка огляделась. Все тихо.

Дыхание облачками пара вырывалось у нее из пасти, но она решительно погнала котят вперед. Воздух был колючим, как сосновые иглы.

— Мы выйдем через поганое место, — прошептала Синегривка, снова оглядевшись.

— Ведь мы играем в нападение, не забыли? Если бы на наш лагерь напали по-настоящему, мы бы непременно вышли через поганый туннель.

Синегривка поспешно втолкнула их в узкий лаз и погнала мимо куста, прикрывавшего поганое место.

— Фу, какая вонь! — сморщился Мошка. Камушек запрокинул голову и зачарованно уставился на голые ветки деревьев.

— Ой! Какое тут все огромное!

— Я знаю, милый, — ответила Синегривка, подталкивая его вперед. Она вспомнила, как когда-то маленьким котенком впервые вышла за пределы лагеря, и Солнцезвезд — тогда его еще звали Солнцесвет — повел ее на вершину холма. Тогда она даже ученицей еще не была, и этот поход стал самым большим приключением в ее маленькой жизни. Разве могла она поверить, что когда-нибудь подъем и спуск с холма станет для нее самым обычным делом?

Темный склон возвышался над ними, словно гора. Котята дружно запрокинули головки и уставились вверх. Холодная белая луна отражалась в их круглых глазенках.

— Я перенесу вас по одному, — сказала Синегривка. — А потом покажу вам настоящий лес.

— Еще больше, чем этот? — недоверчиво пискнул Мошка.