Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров - Терри Гудкайнд Страница 52

— Кара, — произнес наконец Ричард, — я иду к целителю, который тебя вылечил. Я слышал, что он, как и я, незаконнорожденный сын Даркена Рала. Может быть, ты хочешь пойти со мной? Я бы не возражал, если бы рядом со мной был… друг.

У Кары задрожали ресницы.

— Если вам угодно, магистр Рал.

— Мне угодно. Ты тоже, Иган. Я сказал солдатам, что вам всем разрешен проход в эти покои. Пойдите и приведите Райну и Улика.

— Они у вас за спиной, магистр Рал. — На лице Игана появилась столь редкая для него улыбка.

— Где поместили Дрефана? — спросила Кэлен.

— Я приказал стражникам отвести его в гостевые покои в юго-восточном крыле.

— В противоположном конце дворца? Почему так далеко?

Ричард посмотрел на нее долгим взглядом.

— Потому что хотел, чтобы он был как можно дальше от твоих покоев.

Кара по-прежнему была в алой одежде. Переодеться она не успела. Солдаты, охранявшие юго-восточное крыло дворца Исповедниц, отсалютовав, окружили Ричарда, Кэлен, Улика с Иганом и облаченную в коричневый наряд Райну, но старались держаться на почтительном расстоянии от Кары. Ни один д’харианец в здравом уме не пожелает лишний раз привлечь к себе внимание морд-сит, облаченной в алое.

Пройдя по коридором, они подошли к двери, которую охраняли крепкие солдаты в кожаных мундирах и с оружием на изготовку. Ричард привычно проверил, легко ли выходит из ножен Меч Истины.

— Он, наверное, напуган еще больше тебя, — шепнула Ричарду Кэлен. — Он же только целитель. И сказал, что пришел помогать тебе.

— Он появился здесь в один день с Марлином и Надиной. Я не верю в совпадения такого рода.

Кэлен узнала выражение глаз Ричарда: в них плескалась смертельная магия, хоть он и не достал своего меча. Все его тело, каждый напряженный мускул, каждое текучее движение излучали смерть.

Не потрудившись постучать, Ричард распахнул дверь и вошел в крошечную комнатку, лишенную окон. Обстановка была скудной: кровать, маленький столик и два простых деревянных стула. Одна из самых скромных гостевых комнат. У стены стоял сосновый шкаф для одежды. Он был пуст. Крошечный камин из простого кирпича давал мало тепла, и в комнате было прохладно.

Кэлен держала Ричарда за левую руку и шла на полшага позади него, чтобы не оказаться в случае чего на пути его меча. Иган с Уликом встали по бокам; их светловолосые головы едва не задевали низкий потолок. Кара с Райной вышли вперед, заслонив собой Кэлен и Ричарда.

Дрефан стоял на коленях перед столом, на котором горели десятки свечей. Услышав шаги, он легко поднялся на ноги и повернулся к вошедшим.

Его синие глаза смотрели только на Ричарда, словно больше никого в комнате не было. В полной тишине мужчины разглядывали друг друга, как бы оценивая противника.

Потом Дрефан опустился на колени и склонил голову.

— Магистр Рал ведет нас, магистр Рал наставляет нас, магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем наше спасение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Кэлен заметила, что телохранители Ричарда по привычке чуть было тоже не встали на колени, чтобы произнести слова посвящения. Ей не единожды доводилось видеть эту церемонию. Она стояла рядом с Ричардом, когда сестры Света клялись ему в верности. Ричард рассказывал, что, когда у власти был Даркен Рал, в д’харианском Народном Дворце люди дважды в день собирались на площадях и, отбивая поклоны, часами повторяли эти слова.

Дрефан поднялся и встал в свободной, полной достоинства позе. На нем была белая, открытая на груди рубашка, высокие сапоги до колен и узкие темные брюки, настолько ясно подчеркивающие его мужское достоинство, что Кэлен покраснела и отвела взгляд. На широком кожаном поясе Дрефана болтались четыре больших кошеля с застежками из резной кости. С плеч свободно свисал широкий простой плащ, который Кэлен уже видела в яме.

Дрефан был красив. Светлые волосы выгодно оттеняли его загорелое лицо, на котором смешались черты Ричарда и Даркена Рала.

Ричард показал на свечи:

— Что это?

Дрефан по-прежнему не сводил с него глаз.

— Я пребывал в молитве, магистр Рал. Приводил свой внутренний мир в согласие с добрыми духами на случай, если я предстану перед ними сегодня.

Его голос звучал уверенно, без малейшей неловкости. Он просто констатировал факт.

Ричард глубоко вздохнул.

— Кара, останься здесь. Райна, Улик, Иган, пожалуйста, подождите снаружи, — велел он и добавил: — Я первый.

Телохранители кивнули. Это был код: если первым из комнаты выйдет не Ричард, а Дрефан, они должны убить его на месте.

— Я Дрефан, магистр Рал. К вашим услугам, если вы сочтете меня достойным. — Он слегка поклонился Кэлен. — Мать-Исповедница.

— Что ты имел в виду, говоря о присоединении к добрым духам? — спросил Ричард.

Дрефан сунул руки в рукава плаща.

— Это долгая история, магистр Рал.

— Вынь руки из рукавов и рассказывай.

Дрефан послушно вынул руки.

— Виноват.

Он откинул мизинцем плащ, под которым оказался длинный узкий нож. Достав нож двумя пальцами, он подбросил его в воздух и поймал за лезвие.

— Простите, что я не снял его перед вашим приходом.

Не оборачиваясь, Дрефан бросил нож через плечо. Клинок глубоко вонзился в стену. Наклонившись, он вынул из голенища еще один нож и, снова не оборачиваясь, вогнал его в стену буквально в дюйме от первого. Потом Дрефан извлек со спины, из-под плаща, здоровенный изогнутый кинжал и отправил его к первым двум.

— Еще есть оружие? — деловито осведомился Ричард.

Дрефан выставил перед собой раскрытые ладони:

— Мои руки, магистр Рал, и мои знания. — Не опуская рук, он продолжал: — Хотя даже мои руки недостаточно быстры, чтобы победить вашу магию, магистр Рал. Прошу вас, обыщите меня, если хотите убедиться, что я не вооружен.

Ричард не воспользовался предложением.

— Рассказывай свою историю.

— Я — незаконный сын Даркена Рала.

— Я тоже, — хмыкнул Ричард.

— Не совсем так. Вы — наследник Даркена Рала, обладающий даром. Это огромная разница, магистр Рал.

— Даром? Даркен Рал изнасиловал мою мать. И у меня часто были причины считать свой дар проклятием.

Дрефан почтительно кивнул.

— Как вам угодно, магистр Рал. Но у Даркена Рала был иной взгляд на своих отпрысков. Он подразделял их на наследников и сорняков. Вы — наследник, а я — только лишь сорняк. Формальности, связанные с женитьбой, для Владыки Д’Хары значения не имели. Женщины… Они служили лишь для того, чтобы доставлять ему удовольствие и вынашивать его детей. Те, кто рождал недостойное дитя — ребенка, лишенного волшебного дара, — для магистра были всего лишь мусором. Даже ваша матушка, несмотря на то что произвела на свет ценный плод, имела бы для него не больше значения, чем грязь на заднем дворе.