Дело незалежных дервишей - Хольм ван Зайчик Страница 53

— Эту фразу она от профессора слышала. Наверное, его пытали. При ней. Эта фраза и была в обрывке, что он нашел в своей Франции. Ата…

— Что, сынок? — тоже негромко спросил бек, не поворачиваясь.

— Ты сможешь мне прочесть сейчас всю суру «Пещера»?

— Легко, — сказал бек.

— Отлично. Но прежде послушай меня. Вот как было дело, — Богдан чуть помедлил, подбирая слова. — Дракуссель со своей баснословной добычей замыслил бежать к брату Владу. В его замок. Но прорваться через границу душегубу не удалось. Когда он понял, что его обложили и песенка его спета, он решил сообщить брату о спрятанных сокровищах. Из любви, очевидно. Ведь совсем плохих людей не бывает на свете… Может, рассуждал Дракуссель, когда все уляжется, брат изыщет способ извлечь сокровища из тайника. Для себя. И он написал письмо. И оно дошло. Иначе как свиток вообще оказался бы в Европе? Восстановить его дальнейший путь от замка Влада до монастыря во Франции нам сейчас не по силам, да и ни к чему. Профессор восстановит, если мы успеем его найти и спасти. Думаю, иезуиты в свое время тоже хотели наложить руку на сокровища и искали подходы. Когда Влад был казнен как вампир – обрывок сделанной Цепешем расшифровки попал к ним.

Богдан чуть помедлил.

— То было время простых, но надежных тайнописей. Одна из самых простых и надежных – с помощью какой-то заранее условленной книги. Страница – слово. Две цифры. Потом еще две, еще… Не зная книги, никто не прочтет. А эти придумали получше. Понимаешь, бек?

— Пока нет, — с легким интересом ответствовал Кормибарсов.

— Коран. Это же идеальный ключ. Номер суры, номер аята. На бумажке каких-то две цифры – а тот, кому предназначена записка, сразу получает целую фразу.

— Велик Аллах! — изумленно проговорил бек.

— Воистину велик, — согласился Богдан и достал из кармана карандаш и листок бумаги. — Мы знаем, что это Коран. Мы знаем, что это «Пещера». Мы будем недостойны звания людей, если не разберемся. Давай, ата.

Бек огладил бороду.

— Во имя Аллаха милостивого, милосердного! — нараспев начал он. — Слава Аллаху, который рабу своему ниспослал это писание и в нем не поместил кривды, писание правдивое, чтобы дать от себя угрозу лютой казнью и обрадовать верующих, которые делают добро, вестью, что им будет прекрасная награда, с которой они останутся вечно, а угрозу… — бек осекся. Смущенно глянул на Богдана из-под бровей. — Сынок, только… тут немножко против христиан, ты уж извини. Читать?

— Конечно. Дело есть дело. Что ж я, не понимаю?

— …А угрозу дать тем, которые говорят: Всевышний имеет детей!

Через двадцать минут слегка осипший бек умолк, а Богдан, счастливо улыбаясь, уронил руку с карандашом и откинулся на спинку кресла.

— Ну, вот, — сказал он.

— Что? — спросил бек.

— Все, — сказал Богдан. — Совсем немного. Первое. «Знай, что солнце, когда восходило, уклонялось от пещеры их на правую сторону, а когда закатывалось, отходило от них на левую сторону, тогда как они были посреди нее». Потом: «Они спали, когда мы заставляли их ворочаться на правый бок и на левый бок, а пес их протягивал обе лапы свои на пороге». И наконец: «Аллах мой покажет мне прямой путь, дабы я верно пришел к сему. Они в пещере своей пробыли триста лет, с прибавкой девяти». Конечно, если бы я не знал заранее, что здесь зашифрован путеводитель, я бы нипочем не догадался. Но, зная это, уже совсем нетрудно вычленить немногочисленные фразы, несущие информацию.

Борода Кормибарсова обеспокоенно зашевелилась. Достойному беку эта характеристика священного текста, данная православным зятем, не слишком-то понравилось. Но он смолчал. Воистину, дело есть дело.

— Сура называется «Пещера» — значит, тайник в какой-то пещере. Надо встать посредине. Не очень понимаю, что это значит, ну ладно… Причем так встать, чтобы восток был справа, а запад – слева. Короче, лицом на север. Пойти сначала правым проходом, потом левым. Потом будет какой-то порог, видимо, подъем при переходе из одной подземной залы в другую. И от него – прямо, ровно триста девять шагов.

Бек несколько мгновений молчал, потом крякнул.

— Тебе только фокусы в цирке показывать, — сказал он, восхищенно цокая языком. — Да!

— Остается только выяснить, где эта пещера, — задумчиво проговорил Богдан.

— Кажется, я тебе отвечу, — раздался откуда-то из-за окна голос Бага. Одно легкое, скользящее движение – и Баг, коротко прошуршав длинным халатом, оседлал подоконник. Кормибарсов, при первом же шорохе с неуловимой стремительностью выхвативший саблю, признал даоса и то ли с облегчением, то ли с некоторым разочарованием вбросил клинок обратно в ножны. — Я тебя туда даже провожу. И «князь выстрелит и попадет в того, кто в пещере», как сказано в «И цзине». Именно так, между прочим, толкуется одна из триграмм, которую я нынче вечером нагадал, — и Баг спрыгнул с подоконника в холл.

Богдан порывисто качнулся навстречу единочаятелю – но смирил себя. Неторопливо и словно бы обыденно они пошли один к другому, точно на какой-то официальной, но ничего особенного не значащей церемонии. Остановились в полушаге, сдержанно поклонились друг другу, мгновение помедлили – а потом все же обнялись.

— Рад тебя видеть, — сказал Богдан негромко.

— А я-то как рад, — пробормотал Баг.

— Ну, вот, — улыбнулся Богдан, когда Баг закончил свой рассказ. — Все встало на свои места. Все кирпичики, все осколки этой мрачной мозаики.

— Понятно теперь, почему Абдулла так заспешил, — сказал Баг.

— Абдулла… — печально вздохнул Богдан. Он горько сожалел о том, что столь симпатичный ему человек оказался человеконарушителем.

— Абдулла тоже не дурак, и когда драгоценный преждерожденный Ширмамед сказал, что эта фраза – из Корана, у него подшипники-то в башке завертелись на четвертой скорости. Боюсь, если мы не поспешим к пещере, они найдут сокровища и – только их и видели.

Богдан сидел неподвижно и опять о чем-то размышлял. «Ну что еще? — нетерпеливо подумал Баг. — Бежать надо! В повозку и вперед! Время – жизнь!»

Кормибарсов, прищурившись в ожидании, переводил взгляд с одного человекоохранителя на другого.

— Не найдут, — решительно сказал Богдан и поднял голову. — Не найдут. Я все понять не мог – как это «встать посредине». Пещера ведь не зал правильной формы, не комната, не площадь… Кто знает, какая она там, эта пещера? Где у нее, спрашивается, середина? Откуда вести отсчет?

— Действительно… — пробормотал Баг.

Бек крякнул и почесал бороду. От стремительного и размашистого движения его сабля вкрадчиво звякнула, задев что-то железное. Наверное, заклепку на шароварах.

— Вот так в очередной раз убеждаешься, что лишних знаний не бывает, — с какой-то чуточку смущенной улыбкой сказал Богдан. — В свое время, еще когда я сдавал экзамен на степень сюцая, темой курсового сочинения по истории государства и права я себе выбрал такую: «Принцип талиона в Танском кодексе и в Коране». Так что Коран читал, причем в нескольких переводах… Хотя наизусть его не помню, разумеется, и даже цитату не узнал… А вот наших друзей их принципы обязательно подведут. Арабского текста они наверняка не знают, и будут пользоваться тем переводом, в каком и прозвучала цитата. С ним, судя по всему, и Влад имел дело – это самый первый перевод, Казанское издание тысяча пятьсот пятьдесят второго года… или, если вам угодно в системе счисления Цветущей Средины, шестнадцатого года под девизом правления «Умилительное Сосредоточение». Переводов на асланiвський тогда, разумеется, не было еще… Лучшим же переводом считается другой. И я теперь припоминаю, что в варианте, признанном наиболее близким к подлиннику, фраза звучит так: «Они находились в просторном месте пещеры» [24]. То есть, если там несколько залов, отсчет нужно вести от самого поместительного из них! Это вот уже – конкретное указание! Понимаете?