Зрячий - Олег Быстров Страница 53

Но каков ветеран! Поводить процедуры днем в Агентстве и лишь вечерами писать картины, обращая их в финт?! Воистину, чтоб вытворять такие штуки, нужно обладать незаурядным мастерством! Недаром Стацки считается не только самым опытным, но и лучшим оператором в Отделе…

В левом дальнем углу стоял изящный столик, покрытый веселенькой скатертью и заставленный какой-то снедью. В центре стола красовалась большая бутыль вина. Два кресла, одно сейчас пустовало, в другом сидел человек.

Единственный светильник давал недостаточно света, высокая спинка не позволяла рассмотреть подробно, и в сумерках я видел только плечо и руку, безвольно свесившуюся с подлокотника. Но я сразу узнал пиджак Стацки. Именно в нем он был вчера во время нашей встречи.

– Стефан… – несмело окликнул я. Предчувствие, появившееся сразу, как только я вошел в этот мрачный дом, усилилось. Человек сидел слишком неподвижно и неестественно тихо. На мой призыв никакого ответа не последовало. – Стефан, это вы? – позвал я громче и сделал неуверенный шаг к столу.

И тут он застонал.

Тяжело, тоскливо, предсмертно…

Я кинулся к столу, развернул кресло и увидел. Даже в полумраке лицо Стацки было совершенно бледным, черты заострились. Из груди, чуть выше сердца, торчала рукоять ножа. Всю одежду ниже раны пропитала запекшаяся кровь, и я не решился вытаскивать клинок, зная, что это может усилить кровотечение. На какой-то миг меня охватила паника: «Что делать? Кого позвать? Как ему помочь?»

– Стефан! – крикнул я в отчаянии, беря его за безвольную руку. – Держитесь, старина! Я сейчас вызову карету неотложной помощи! Или вас перевязать? Черт, чем я могу вам сейчас помочь?!

– Не надо, – тихо ответил он. Голос его прерывался. – Потом карету, отсюда до ближайшей помощи двадцать минут добираться… Слушайте меня, Мартин… Это Ворон! Он был здесь, и я видел его так же ясно, как сейчас вижу вас. Ошибиться я не мог, да он и сам не скрывал. Мы разговаривали, даже вспомнили немного молодость… Он довел дело до конца, создал метод… Но без меча ему приходится проливать реки крови, и он вынужден убивать случайных людей. Результат его не устраивает…

Лицо Стацки сморщилось от боли, тело вздрогнуло, кровь опять потекла из-под ножа.

– Стефан! Я сейчас отнесу вас вниз! Мы найдем какой-нибудь экипаж и поедем в госпиталь!..

Он неожиданно цепко ухватил меня за руку, зашептал горячечно:

– Нет времени… По этим улочкам никто не ездит… Слушайте, Ворон ищет меч… Он очень опасен, Мартин! Очень!.. Мечтает о мести, считает, будто все его предали… Но местью Ворон не ограничится, пойдет дальше… Его надо остановить. Если вы найдете оружие, Ворон сам придет к вам… Вы сможете… Там…

Стефан указал на прикрытые покрывалом картины, но силы оставляли его. Голос затихал с каждым словом, а следом тело обмякло, рука беспомощно упала, глаза закатились.

– Стефан! – закричал в отчаянии я, но тщетно. Жизнь покинула старого оператора.

Я потерянно стоял возле кресла, перед остывающим телом, одетым в тот же костюм, что и вчера, когда мой товарищ был жив и так интересно рассказывал истории десятилетней давности.

Все точки над «i» расставлены. Теперь у меня есть еще и последняя воля умирающего.

Что я могу противопоставить Ворону? Волю и несокрушимое стремление к победе! Этот человек ответит за всё совершённое – за мертвых студентов, девушку из «Елмани», а теперь еще и за Стефана Стацки, которого я считал своим другом, хоть и не отдавал себе в этом отчета. Мало? Я знаю, как можно победить Ворона – нужно лишь отыскать заветный меч. И я найду клинок, чего бы мне это ни стоило! И наконец – я сенс, оператор, Зрячий и могу воевать с врагом на его поле и тем же оружием. Хватит?

Вот и я думаю, что хватит.

У дальней стены, – где указал Стацки, – я сдернул бархатное покрывало и увидел… На картине огромная черная птица распластала крылья. Угрожающе тянулись, казалось, прямо ко мне страшные когти. Голова птицы с изогнутым, как кривой кинжал, клювом была чуть вздернута, но сквозь птичьи черты отчетливо проступало человеческое лицо. Пронзительные темные глаза, волевой подбородок, упрямая линия губ. И хрящеватый хищный нос, похожий на орлиный клюв.

Я запомнил это лицо сразу – во всех деталях и навсегда. Я найду тебя, Ворон…

* * *

Отчаяние вперемешку с решимостью погнали меня прочь из комнаты. Через наполненную одиночеством тишину, грязь и запустение, мимо слепых заколоченных дверей – по коридору, по полуразрушенной лестнице, на пустую улицу. Уже зажглись фонари, хоть солнце еще не село за горизонт, и сливочно-желтый электрический свет смешивался с багрянцем закатных лучей.

Нужно было сообщить о происшествии директору и специальному агенту, вывезти тело Стефана и забрать его картины. Надо было, наконец, выбираться, черт побери, из этого мрачного безлюдного района…

Я метнулся по улице в одну сторону, потом в другую, потом встал. Всё это слишком походило на паническое бегство. Надо сосредоточиться. Я не беглец, я – мститель и сделаю всё необходимое, возобновлю поиски. Ворон будет пойман, и тогда посмотрим…

Но сейчас нужно идти к набережной. Там можно найти извозчика, там всегда полно людей, даже поздним вечером, а мне это сейчас необходимо – услышать живую речь, встретить чей-нибудь взгляд, пусть даже совершенно незнакомого человека.

Раздумывая, каким путем лучше пройти к набережной, я не сразу заметил две фигуры, вынырнувшие из сумерек. Только когда звук шагов стал слышен совсем близко, я обернулся. Они двигались быстро и сосредоточенно, широкополые разбойничьи шляпы надвинуты на глаза – лиц разглядеть невозможно. Один, высокий и плечистый, шел чуть вразвалку. Второй – маленький, легкий, почти скользил, стелился над поверхностью земли.

Улица была совершенно пуста. Вокруг заброшенные дома, откуда здесь могут взяться случайные прохожие? И на праздношатающихся эти двое никак не походили – слишком деловиты, собранны…

Я стоял столбом. В фигурах чувствовалась неприкрытая угроза, и я не сомневался, что люди приближаются ко мне, причем с самыми недобрыми намерениями. Что я могу им противопоставить? Драться-то я умею, но что можно сделать против двух опытных противников? А в опытности их сомневаться не приходилось, достаточно увидеть, как они двигаются.

Незнакомцы приостановились. Так хищники приседают в последний миг перед броском. Я продолжал стоять, ноги сделались ватными. Силы и выдержка изменили мне после всего пережитого, я сейчас не мог ни бежать, ни драться…

– Одну минуту, господа! – послышался знакомый спокойный голос от двери, через которую совсем недавно я покинул особняк.

От крыльца к мостовой вел недлинный проход, окруженный с обеих сторон запущенным газоном с окаменевшей землей. Специальный агент Серый, а это был именно он, шел вальяжной неспешной походкой прямо по газону, срезая путь. Крохотный котелок удерживался на голове вопреки всем законам физики.