Кровный интерес - Мария Лима Страница 53

— Какая идиллия! — Уничижительная фраза оглушила нас.

Словно окатили ледяным душем.

В дверях бара стоял Карлтон.

Я вернула свой бокал на стол. Адам обернулся и поднялся одним движением — слитным и изящным.

— Шериф Ларсон? — произнес он безучастно.

— Зачем ты сюда пришел? — Мне удалось сохранить нейтральный тон.

За спиной Карлтона возникла Андреа:

— Извини, Адам, я просила его подождать в кулуарах, пока…

— Не беспокойся, Андреа. — Адам поднял руку, останавливая ее. — Мы почти закончили ужин. Шериф, что привело вас сюда?

Карлтон хмуро посмотрел сначала на Адама, затем на меня и снова на Адама:

— Я пришел поговорить с Уолкером об этих оленях. Не знал, что ты здесь…

Я впилась взглядом в Карлтона, чья поза говорила о том, что он глубоко ранен и возмущен. Так реагировать мог только бывший любовник, который застал свою девушку в объятиях нового поклонника. Я могла бы сказать ему то, что обычно говорят в подобных случаях, вроде: «Нет, тебе показалось!» Но ведь не показалось! Просто это не его дело…

Он прошел в уединенную комнату несколько скованной походкой — играл роль отвергнутого ревнивого любовника для тех, на кого это могло произвести впечатление.

— Я только что вернулся из Хьюстона и выяснил все насчет банка. Все, что ты хотела… К тому же ты прислала довольно интересное сообщение на мою голосовую почту. Когда я пришел к тебе домой, тебя уже не было. Лишь телефонное сообщение. Вот я и приехал сюда. — Говоря, он явно нарочно растягивал слова. Это выглядело искусственно. Я не слышала подобного со школьных лет.

— Я собирался вернуться к тебе после визита на ранчо. Я не ожидал увидеть тебя здесь…

— Я не обязана докладывать тебе о своих планах, Карлтон, — попыталась я произнести с максимальным спокойствием. — И что такого интересного ты узнал, что решил поделиться этим со мной здесь, в столь поздний час? — Я взглянула на настенные часы и, сделав шаг вперед, заслонила собой Адама. — В половину одиннадцатого вечера!

Адам положил руку на мое плечо. Демонстрация солидарности? Или чувства собственника? Я проигнорировала этот жест и собрала всю свою волю, чтобы сохранить хладнокровие. Шериф нахмурился:

— У меня есть кое-какие новости из Хьюстона. О твоем кузене Марти.

— Рассказывай! — потребовала я.

Карлтон опустил взгляд, посмотрел себе под ноги и ничего не ответил.

Возможно, я потеряла самоконтроль, но здравый смысл остался при мне. Почему он медлит? Я начала злиться.

— Думаю, твой… друг… не хочет говорить в моем присутствии. — Бархатистый голос Адама казался удивленным, в нем слышались нотки самодовольства и чувства превосходства.

Черт бы побрал этот мужской выпендреж! Адам никак собрался изображать ревнивца? Странно, неужели и у вампиров бурлит и выплескивается наружу тестостерон, как у обычных мужиков? Я и не думала, что этот разговор плавно перейдет в игру под названием «у кого больше»…

— Почему бы вам двоим не пройти в комнату? — спросил Адам. — И не обсудить свои личные дела? Затем мы поговорим с шерифом в моем офисе.

— Что я могу сделать для вас, мистер Уолкер? — Из-за спины Карлтона раздался голос Эвана. Он сделал шаг в сторону, вытер руки о полотенце и сейчас был похож на озадаченного вышибалу.

— Спасибо, Эван, — ответил Адам. — Шериф пришел поговорить с миссис Келли. Все отлично.

Высокий блондин нахмурился, но кивнул и, перекинув полотенце через плечо, удалился. Я снова взглянула на Карлтона, которому всегда шло смущение.

Адам приблизился и легко чмокнул меня в лоб. Его рука нежно коснулась моей щеки, в его глазах светилось обещание. Сделав шаг в сторону, он повернулся и отвесил легкий поклон Карлтону, который был несокрушим, как скала.

— Поговори с шерифом, — повторил Адам. — Мы пообщаемся позже. Комната сразу за коридором налево.

— Пойдем, — сказала я и двинулась в указанном направлении.

Карлтон двинулся следом. Я заметила, что Эван наблюдал за нами, когда мы шли через бар.

Не успела я дойти до середины коридора, подозрительно свободного от гостей, как меня остановил голос Карлтона:

— Как трогательно! — Горечь этих слов контрастировала с елейной нежностью тона Адама.

Я обернулась и гневно посмотрела на говорившего. Не мог подождать, пока мы войдем в комнату! Начинает разборки на ходу. Ну и прекрасно! Мне нечего скрывать!

— Какое ты имеешь право комментировать события моей жизни, Карлтон Ларсон?

Он сделал шаг вперед и остановился, только увидев мой предупредительный жест рукой.

— Самое обыкновенное!

— Даже раньше у тебя не было такого права, — отрезала я, отодвигаясь от него. — Не говоря о том, что все давно кончено. Мы уже говорили с тобой на эту тему.

— Да, я заметил — ты разговариваешь с кем-то другим.

— Ты ведь женат. Уже двенадцать лет, не так ли? Кстати, как поживает Кэролл?

Кэролл — миниатюрная светловолосая секс-бомбочка, к которой он сбежал после нашего разрыва. Конечно, я была скуповата на ласки. А тут подвернулась она — запасной аэродром. Дочь нефтяника, временно работала в группе по связям с общественностью в полиции. Так они встретились. Однажды я услышала эту историю во всех подробностях, когда позвонила ему в Сан-Антонио, вскоре после того, как он уехал в Рио-Секо. Я попыталась протянуть ему руку помощи. А он в ответ хлопнул дверью — в фигуральном смысле слова, разумеется… От его смеха в воздухе запахло гневом и горечью. Иногда приходится смеяться, чтобы не заплакать…

— Женат… Если это можно так назвать. Моя жена решила, что ей лучше жить с родителями в Конроэ, чем со мной в Рио-Секо.

Он сел, тяжело вздохнув, снял шляпу и провел рукой по спутанным волосам — от корней до самых кончиков. От этого он стал выглядеть более уязвимым: от сдержанного юриста ничего не осталось.

Я села через стул от него, чтобы при необходимости было легче заблокировать отрицательную энергию.

— Я смирился с городскими политиками, наемными убийцами и невинными жертвами. А ей не нравилось, что я — простой полицейский. Она мечтала о повышении, чине капитана и бумажной работе для меня. Одним словом, о престиже. Я сильно пострадал от ее амбиций…

Он уставился на свои руки, сжимая и разжимая кулаки.

— Во время последнего дела мне пришлось этими самыми руками касаться тел троих мертвых детей. Все — не старше пяти лет. Они играли в гостиной, когда группа наемных убийц по ошибке обстреляла не тот дом. У одной девочки было полностью снесено лицо. Пули продырявили череп, как коробочку с подарками, и мозги растеклись по совершенно новой, белоснежной кровати ее матери…

Он смотрел на меня, в его глазах стояли слезы.