Факелы ада - Тимур Туров Страница 54

Драго вскочил и даже подпрыгнул, норовя цапнуть пролетавшего над ним врага за ногу, но промахнулся. Альв в ответ швырнул вниз белую стремительную тень «муравьиного чиха» и, судя по тому, как задергался, заплясал на месте юный оборотень, попал в цель.

Лавина накрыла Милиновича, прошла еще несколько метров и сгинула. Старший маах’керу остался на ногах, но на спине и плечах его возникли кровоточащие раны. Маг-Танцор спрятал боевое заклинание внутри иллюзии, и не увидевший его «фиолетовый» не смог ни отбить чары, ни увернуться.

Милинович зарычал, прыгнул вверх и прямо в прыжке начал трансформацию.

Мгновение он напоминал химеру из греческих мифов – собачьи лапы и голова, из боков торчат крылья, а хвост больше похож на змеиный, но затем превратился в огромную хищную птицу. Щелкнул клюв длиной сантиметров в тридцать, и старший оборотень ринулся в атаку на врага.

Олег же поспешил прийти на помощь младшему.

Учитывая большое расстояние и то, что колдовать приходилось на бегу, выбрал «огни архангела Михаила», оружие проверенное и в то же время самостоятельно наводящееся на цель.

– Держи! – воскликнул он, когда очередь из дюжины шариков бледного пламени сорвалась с руки.

Альв закрутился, превратившись в небольшой смерч, навстречу огненным клубкам потянулись туманные щупальца. Драго, воспользовавшись паузой, отскочил в сторону, и его тонкая фигурка окуталась светло-зеленым огнем – молодой маг пытался снять «муравьиный чих».

Танцор перехватил все до единого шары пламени, но Олег пустил в ход «ветер перемен», и альва повело в сторону. Его сородич, с помощью разнообразных заклинаний отбивавшийся от Милиновича, издал тонкий гортанный крик, полный разочарования и боли.

Что за заклинание применили против них в следующий момент, Турнов не понял.

Показалось, что дождь из прозрачного стал густо-серым, его струи заслонили все вокруг, скрыли кинотеатр «Россия», ряды домов и панораму откоса вдали. Засверкали белые, алые и синие огни, в ушах возник тонкий противный свист, а земля под ногами несколько раз качнулась.

На мгновение Олег перестал осознавать, сидит он, стоит или лежит, где находится и что происходит. Заколыхался на незримых волнах, позволяя им нести себя сквозь бесцветный сумрак, разрываемый пестрыми вспышками.

Потом все закончилось, они остались втроем, а Танцоры исчезли без следа.

– Неужели все? – спросил Драго, вокруг которого все еще дрожало изумрудное зарево.

– Да, похоже… – Олег пошатнулся, короткая схватка вымотала его невероятно, и виной тому была, скорее всего, усталость, накопившаяся за те почти сорок часов, что он провел без сна.

Заработал канал к источнику, и в ауру потекла энергия, возобновляя потери, вызывая приятную щекотку на коже и порождая тепло внутри. Желание спать накатило с такой силой, что он не удержался, прикрыл глаза, но тут же в испуге открыл их – почудилось, что проваливается в темную бездну.

Милинович приземлился, забил крыльями, точно пытаясь сохранить равновесие, и обернулся человеком.

– Славно развлеклись, и меня поцарапали, – сказал он, поворачивая голову, чтобы осмотреть собственные плечи. – Но ничего, до следующей охоты заживет… Эй, Драго, ты как?

– Нормально, – ответил молодой оборотень. – Достали они меня, правда.

– Если бы достали, то ты бы уже мертвым валялся, – Милинович, прихрамывая, зашагал к машине. – Хотя те «голубые» вряд ли ожидали, что столкнутся с маах’керу, и не взяли с собой необходимого оружия. Но второго шанса мы им не дадим, хорошенько «подотрем» наш след…

– Ты умеешь накладывать «веер исхода»? – удивился Олег.

Он видел, как применяют это заклинание, глушащее любую поисковую магию, но сам повторить его бы не смог и всегда полагал, что эти чары по плечу только Наблюдателям.

– Зачем? – Милинович, похоже, даже оскорбился. – У нас свои способы есть…

«Способы» эти, на взгляд Олега, напоминали заговоры из арсенала деревенской бабки-шептуньи, выучившейся колдовству по учебникам, приобретенным в обычном книжном магазине. Старший маах’керу нарезал сужающиеся круги вокруг машины и вставших рядом с ней спутников, бормотал и размахивал руками, но тело Силы его при этом оставалось спокойным.

Но что-то, несмотря на отсутствие энергетических эффектов, происходило – то капли дождя принимались радужно переливаться, то за спиной Милиновича появлялся туманный «плащ», то из-под земли начинало доноситься приглушенное кваканье, словно лягушки пьянствовали там в компании кротов.

– Готово, – объявил старший маах’керу. – Не сомневайся, все сработает как надо.

Олег хотел сказать, что не сомневается, но тут резкая боль в голове заставила его вздрогнуть. В следующий момент он согнулся, схватившись за грудь, в которой бешено затрепетало сердце.

Элохим все же не удержались, пустили в ход энвольтацию на смерть.

Не поставь Турнов защиту, он бы через мгновение потерял сознание, а еще через какое-то время – и жизнь. Но наложенное в квартире Милиновича заклинание дало ему возможность выдержать первый, самый страшный удар и начать активно бороться с атакой.

– Я… – выдавил Олег, распрямляясь. – Они…

Маах’керу смотрели на соратника с удивлением и тревогой. Похоже, еще не сообразили, что с ним.

Он задышал глубоко и принялся «прокачивать» энергию через тело Силы, щедро изливая ее в окружающее пространство и одновременно черпая из источника, чтобы просто смыть с ауры те «раны», что появились на ней в результате воздействия на фантом.

– Вот засранцы! – сказал Милинович. – Они все же добрались до тебя? Помощь нужна?

– Давай, – просипел Олег.

Боль отступала чудовищно медленно, не желала уходить, то и дело появлялась в разных местах – в паху, под мышками, в ахилловых сухожилиях, в верхней челюсти… вновь в сердце, затем в печени. По позвоночнику вверх-вниз бегала судорога, а голова казалась воздушным шариком, внутри которого вращаются по орбитам горячие, колючие и тяжелые планеты.

Милинович не стал вдаваться в хитрости, а просто добавил свою силу к той, что располагал Олег. Тому мгновенно стало легче, боль ослабла, превратилась в зуд, в теле возникла пьянящая легкость.

– Через пять минут будешь в порядке, – пообещал старший маах’керу и сурово глянул на младшего: – А ты чего встал? Иди, заводи машину. Я пока штаны натяну, да и все прочее, и поедем, слегка встряхнемся.

Мотор ревел, машину бросало из стороны в сторону, лучи фар выхватывали из тьмы то одну утыканную деревьями обочину, то другую, мелькали березовые стволы, еловые лапы, заросли малины. Антон сидел, вцепившись в руль, и в голос молился неизвестно кому, чтобы под колесо не попала какая-нибудь коварная колдобина, из-за которой полетит ось или еще что похуже.