Заблудший ангел - Хавьер Сьерра Страница 54

Роджер Кастл вновь склонился над кадром спутниковой съемки, запечатлевшим электромагнитный пучок.

— А ваш спутник не успел сфотографировать того, кто ее похитил? — спросил он Оуэна.

— Нет, сэр. Но очевидно, что эта вспышка произошла одновременно с ее похищением. Вам это о чем-то говорит?

Кастл отрицательно качнул головой.

— А мне вот говорит, — мрачно добавил директор. — Вы стратег, мистер президент. Сложите данные этого уравнения: кто-то неизвестный берет в плен бывшего агента, работавшего на проект «Элиас»; затем преследует его ближайшую родственницу и, кроме того, умеет обращаться с «камнями радио», пуская в ход технологию, которой никто не пользовался с библейских времен… За чем же они могут охотиться, как не за тем же самым, что и мы?

— За способом вступить в контакт с Богом?.. — прошептал Кастл недоверчиво.

— Сэр, с вашего разрешения, операция «Элиас» готова стать тем, кто первым успеет снять телефонную трубку в этой беседе. Положитесь на нас.

— А как мне, черт побери, активировать адамант?

Даджян посмотрел на меня как на идиотку.

— Так же, как вы это делали прежде, сеньора, — ответил он. — Разве вам не объяснили, что эти камни начинают действовать при определенных вибрациях? Муж не сказал вам, что некоторые звуки, модулированные человеческим горлом, способны менять структуру материи?

И опять армянин оказался прав. Мне было известно про это. По крайней мере в теории, потому что я так нервничала из-за навалившихся в последние часы событий, что мой мозг решил благоразумно задвинуть воспоминания в самый дальний уголок. В своем жадном стремлении как можно скорее вернуть пресловутый талисман и сразу же приступить к поискам Мартина я упустила самое главное: без надлежащего заклинания, без правильно произнесенного заговора Джона Ди, дававшего жизнь его камням, они так и останутся обычными булыжниками.

— Как только ваш адамант заработает, — вещал армянин, — камень Мартина тут же откликнется благодаря резонансу. Это явление натурфилософы, подобные Джону Ди и Роджеру Бэкону, называли speculum unitatis, зеркальное единство, а современные физики определяют как квантовое переплетение. Представьте себе: две ядерные частицы, происшедшие от одной «матери», всегда будут действовать одинаково, независимо от разделяющей их дистанции.

— И так мы сможем узнать, где находится Мартин? — спросила я с недоверием.

— Именно. Мы располагаем технологией, позволяющей отследить любое электромагнитное излучение такого типа, как у ваших камней, где бы оно ни возникло. Если адамант Мартина среагирует на ваш, мы получим координаты почти одновременно. Вы делайте свою часть работы. А это предоставьте мне…

— А если он не заработает? — вымолвила я с тревогой, не представляя себе, как далеко простираются щупальца этого странного человека. — Если вообще ничего не выйдет?

— Сеньора, у вас есть дар. Сосредоточьтесь на своем камне и читайте любую молитву, какую помните. Это все, что требуется.

Он не оставил мне выбора.

Дрожа, я взяла в руки адамант и вынула его из серебряной оправы, превращавшей его в кулон. Армен Даджян между тем вытащил мобильный телефон, подключился к Интернету и начал набирать какой-то адрес в браузере. Он сказал, что ему нужны данные по магнитной ситуации на Солнце за последние часы на сайте Национального управления океанических и атмосферных исследований США, NOAA. Поскольку Мартин работал климатологом, мне был знаком этот сайт, передававший в режиме реального времени съемку Солнца с замерами радиации. С помощью этих данных составлялась карта прогнозов северных сияний, магнитных бурь и вплоть до возможных нарушений радиосвязи, вызванных выбросами энергии. До недавнего времени ученые недооценивали влияние этого излучения на климат и на сейсмическую активность Земли, но сейчас все больше исследователей склоняются к необходимости учитывать этот фактор. Даджян, похоже, относился к последним.

Увидев фотографию Солнца в зеленоватых тонах, усеянную темными пятнами, армянин остался доволен.

— Сейчас идеальный момент, — сказал он. — Наша атмосфера пронизана солнечным ветром. Госпожа Фабер, все благоприятствует вашей церемонии.

Мне не хотелось думать о том, что я собираюсь сделать. Странное сочетание высоких технологий и средневековой магии вызывало у меня оторопь. Я предпочла не думать о том, что происходит во внешнем мире, и полностью сконцентрироваться на камне. Я погладила адамант кончиками пальцев и, закрыв глаза, подняла его к небу. Затем, волевым усилием выкинув из головы беспокойство и тревогу, я начала декламировать первые слова из книги заклинаний Джона Ди:

Ol sonf vors g, gohó Iad Balt, lansh calz vonpho…

Мне ни разу еще не приходилось это проделывать. Мне никогда не дозволялось произносить эти слова в отсутствие моих наставников. И хотя Шейла заставила меня выучить их наизусть, говоря, что это на самый крайний случай, тем не менее внушаемый ими страх всегда перевешивал естественное любопытство. Вплоть до сегодняшнего дня.

Чего я не могла предположить, так это того, что, пока эти древние слова вырывались из моей груди, весь мир, церковь Санта-Мария, каменные надгробия и даже неизменно маячивший рядом Армен Даджян начали блекнуть и постепенно исчезли из моего поля зрения.

Так и случилось. Бог мой, они исчезли!

Внезапно все накрыла чернота.

Словно кто-то чужой вселился в мое сознание.

«Что-то тут не так».

Николас Аллен несколько раз попытался открыть глаза, но безуспешно. Он не представлял себе, где находится. В ушах стучала кровь, вестибулярный аппарат бастовал, а огромный шрам на лбу болезненно пульсировал. Если бы в ту минуту спросили о его позе, он бы ответил, что висит вниз головой, но даже сама эта мысль показалась ему дикой. Однако глаза были не единственной частью тела, отказывающейся повиноваться. Руки и ноги агента закостенели, как палки, он ощущал стеснение в груди, вынуждавшее его коротко и часто хватать воздух. Последнее, что он отчетливо помнил, — это телефонный разговор с Майклом Оуэном с одной из четырех площадей вокруг собора Сантьяго-де-Компостела. Ему сообщили об исчезновении Хулии Альварес, и тут же связь оборвалась.

Затем, видимо, он потерял сознание… Во второй раз подряд!

Если он не ошибался, все это были побочные эффекты, типичные для явления, с которым полковник Аллен, к своему несчастью, был знаком не понаслышке.

Тошнота, сонливость, зуд, обморок… Все сходилось.

— Мистер Аллен! Мистер Аллен! — Донесшийся откуда-то издалека голос вывел полковника из невеселых раздумий. Говорили на плохом английском, и звуки доходили до агента глухо, словно через длиннющую трубу. — Я знаю, вы меня слышите… Вы находитесь в палате интенсивной терапии больницы Нуэстра-Сеньора-де-ла-Эсперанса. Сегодня… мм… первое ноября. На вашем теле нет свежих ран, но вы перенесли несколько эпилептических припадков. Вы привязаны к кровати. Умоляю вас не двигаться. Мы уже известили посольство о вашем местонахождении.