Конан и воин из пророчества - Дуглас Брайан Страница 54

Именно она сейчас прислуживала за столом. Как и в прошлый раз, Авенир решил, что не служанки будут подавать гостям напитки и угощение, а любимая наложница раджи. Этим самым Авенир намеревался выказать своим будущим союзникам полное доверие и уважение.

Конан считал замысел Авенира не слишком разумным. По мнению варвара, любимую женщину не нужно заставлять прислуживать чужим мужчинам. Одно дело — трактирная служанка. Среди таковых у киммерийца имелось немало добрых подруг. Ее участь такова, что должна она обслуживать посетителей. Но если бы Конан когда-нибудь взял подобную девушку себе в жены, он не стал бы требовать от нее выполнения подобных обязанностей.

Однако у раджи Авенира имелись и дополнительные соображения — помимо древнего вендийского обычая… Он очень рассчитывал на рассудительность Катьяни. Недаром говорят, что от мудрого отца рождается мудрая дочь…

Дождавшись, чтобы гости его насытились и были готовы к серьезному разговору, Авенир поднялся. Неспешно обвел взглядом по очереди все собрание, и роскошно украшенные стены своего пиршественного зала. Задержал взор на мече своего сына и на посохе Шлоки — уходя, мудрец оставил палку, что заменяла ему оружие, как бы в знак того, что когда-нибудь он вернется.

— Хорошо ли угостил вас я, о почтенные гости? Нет ли у вас в чем-либо недостатка? — начал он. — Потому что если я оказался недостаточно рачительным хозяином, я прошу вас, мои друзья, указать мне на мои ошибки!

— Ошибок ты не сделал, — прозвучал голос одного из мелких князей, скуластого мужчины лет пятидесяти, с узкими глазами, напоминающими Конану глаза кхитайца. — То, как ты принимаешь нас у себя в городе, — выше всяких похвал. Мы вдоволь насладились твоим гостеприимством, и теперь хотим услышать то, что ты приготовил для нас.

— Друзья мои! — обратился к властителям, воинам, мудрецам раджа Авенир, и увидел, как радостно блеснули в ответ на это обращение их глаза. — Вглядывались ли вы в небо, что простерто над нами? Сколько птиц здесь летает!

Орлы и коршуны, быстрокрылые соколы, тучные утки и сварливые гуси… Что привело их в эти благодатные края? Обилие воды, обилие пищи… Щедрость нашей земли! Здесь их родина, здесь у них гнезда! Но пройдет лето, наступит зима, птицы улетят в теплые края… Они проделает долгий, трудный путь и доберутся до цели — если будут держаться вместе!

Он сделал паузу и внимательно оглядел всех присутствующих.

— Они долетят, — повторил он, — если останутся в стае!

Несколько человек невольно кивнули, мысленно отвечая на эти слова. Простая образная речь мудреца легко находила путь к сердцам. По крайней мере, пока он говорил. Возражения начнутся потом.

Авенир продолжал:

— Без стаи нет птицы. Она погибнет в пути, станет добычей любого зверя…

А вот и первое возражение: буйный, неугомонный Мохандас, оскорбивший Авенира в прошлый раз, демонстративно подавил зевок. С усмешкой смотрит он на говорящего. Как будто смешны ему эти детские поучения. Он, Мохандас, могучий воин — что ему какие-то птицы!

И раджа Авенир быстро меняет сравнение:

— Не только птица, даже и волк сильнее в своей стае. Волк-одиночка обречен на гибель.

Ручеек бессилен и слаб, он быстро пересыхает, но из ручьев сливаются реки и мощный поток разрушает скалы.

Вот и глаза Мохандаса вспыхнули. Представлять себя волком, мощным потоком ему, конечно, милей и приятнее. Пусть воображает о себе что хочет. Сейчас прежде всего Патампуру нужно единство с соседними князьями. Необходимо бороться за любого союзника, даже за Мохандаса.

— Друзья мои, дорогие мои соседи, — заключил Авенир, вдруг ощутив усталость, столько внутренних сил вложил он в свою короткую речь, — вы пришли сюда, дабы обрести единство. Не забывайте об этом. Недавно Патампур одержал победу над войсками Шраддхи. Мой долгожданный сын вернулся ко мне, чтобы убить в честном поединке полководца из Калимегдана. — Авенир указал на Траванкора.

Юноша густо покраснел. Как раз в эту минуту он что-то жевал. Челюсть у него застыла, комок пищи некрасиво оттопырил щеку. Гости отца с доброй насмешкой уставились на юного воина. Конан захохотал и подтолкнул Траванкора под локоть.

— Проглоти кусок и скажи что-нибудь, Траванкор.

Юноша послушался, поднялся и проговорил:

— Для меня честь сидеть рядом с вами, господа… Я хочу сказать, что огромное счастье иметь такого отца, как раджа Авенир. — Он поклонился радже и снова обернулся к гостям. — Богиня Дурга направляла мою руку в том поединке. Я уверен, что добрые боги на нашей стороне! Не потому, что я одолел Шраддху, хотя это казалось невероятным…

— Да брось ты, — развязно проговорил Конан, глядя почему-то не на юношу, а на Мохандаса, — это ты его разделал, как барана для обеда. Ты и никто другой. Богиня, быть может, тебе и помогала, но ты и сам по себе великий воин. Стала бы богиня помогать первому попавшемуся!

И киммериец невозмутимо осушил свой кубок.

Траванкор, багровый, как заря перед бурей, уселся на свое место.

— Я прошу всех вас заключить со мной мирный союз, — сказал Авенир, сердито сверля Конана взглядом. — Я прошу вас объединиться и разгромить надменный Калимегдан, иначе мы закончим свои дни рабами Аурангзеба.

Дождавшись, чтобы раджа умолк, Мохандас заговорил, и в его приглушенном тоне звучала обреченность. Как странно контрастировало угрюмое настроение с победоносным видом этого рослого воина!

— Уже много лет слышим мы одни и те же слова, — молвил Мохандас. Низко, мощно гудел голос, странно противореча бессильным словам, для которых служил он одеждой. — Давно убеждаем друг друга в том, что должны объединиться. Мол, Аурангзеб разобьет нас всех по одиночке… Все мы уже давно поняли, что не в наших силах одолеть Аурангзеба. Даже если мы изредка и выигрываем отдельные битвы, воины Калимегдана приходят снова и снова и в конце концов одерживают верх…

Не выдержав, Авенир перебил мрачного оратора:

— Что же ты предлагаешь, почтенный Мохандас?

Мохандас метнул на него взгляд, полный такой живой ненависти, что Авенир закаменел лицом, боясь выдать собственные чувства.

— Предлагаю не перебивать, — холодно произнес Мохандас и отвернулся.

Несколько князей заговорили разом:

— Я согласен с уважаемым Мохандасом…

— Это правда. Мы много раз собирались — и разъезжались, так и не договорившись ни о чем.

— Победить Ауранзеба невозможно. Даже сын раджи Авенира признает это.

Конан возмущенно рявкнул:

— Ничего подобного он не признавал! Мальчик всего-навсего хорошо воспитан и держится скромно. А вы, кажется, готовы перепутать трусость с хорошими манерами!

Снова встал раджа Авенир.

— Наши лазутчики утверждают, что скоро Аурангзеб двинет на Патампур все свои силы. Одновременно с тем он намерен разослать отряды по всем соседним княжествам, чтобы отрезать Патампур от всех возможных союзников. Следует решить: давать ли бой на подступах к Патампуру?