Темная страсть - Кристин Фихан Страница 54

— У женщины по имени Ноэль был ребенок: сын от человека по имени Рэнд. Вы знаете этого мальчика? Ему должно быть где-то двадцать шесть теперь, — спросила она.

Лицо Михаила превратилось в маску. Медленное шипение издал и Жак, инстинктивно отодвигая Шиа за спину.

«Будь очень осторожен, Михаил», — предупредил Грегори.

— Ноэль была нашей сестрой, — мягко сказал Михаил, — убитой через несколько недель после рождения ребенка.

Шиа кивнула. Эти слова подтверждали то, что ей рассказал ранее Жак.

— А ребенок?

«Мне это не нравиться, Грегори. Зачем ей нужно знать о ребенке Ноэль? Люди убили ее. Они широко раскинули свою сеть. Возможно, она является частью этого». — Голос Михаила зазвучал в голове Грегори.

«Жак бы знал». — Грегори был уверен в этом.

«А возможно и нет. Его разум болен».

«Он знал бы. Она не смогла бы это скрыть. Ты просто боишься за своего брата. Ты не посмотрел на нее своими глазами, а сразу принял в штыки. В ее глазах отражается много горя. Девушка привязана к человеку, которого совсем не знает, очень опасному, к тому, кто не единожды причинил ей боль. Она очень умна, Михаил. Знает то, кем стала, и изо всех сил старается принять это. Эта женщина не убийца».

Михаил наклонил голову в ответ на оценку своего старого друга.

— Сын Ноэль был убит семь лет назад, вероятнее всего, теми же убийцами, что пытали моего брата.

Если для Шиа было возможно побледнеть еще сильнее, то она сделала это. Она зашаталось, и Жак поддержал ее. Мальчик был его племянником, но Жак не помнил ребенка или кого-то другого, таким образом, боль, которую он чувствовал, пришла от Шиа. Ее единокровный брат, ее единственный шанс обрести семью.

«Я твоя семья», — мягко успокаивал Жак, его подборок потерся об ее макушку.

«Он был тем молодым человеком на второй фотографии, которую Уоллас и Смит показали мне. Я знаю, что это был он». — Шиа устало откинула свою голову ему на грудь. — «Я почувствовала мучительную боль, когда посмотрела на эту фотографию».

«Мне очень жаль, Шиа. Но так случилось. Тебе нужно время, чтобы все это пережить».

Озадаченный явным выражением ее боли, Михаил поглядел на Грегори, который изящно пожал своими плечами.

— Какой из Рэнда был отец? — Жак задал вопрос ради Шиа, хотя это имя отдалось болью в его голове, затягивающей в черный омут, который некогда был памятью.

— Рэнд ушел под землю на четверть века. Он встал только в прошлом году, но был замкнут. Он спит большую часть времени, — ответил Михаил.

Пальцы Шиа впились в Жака.

— Он не воспитывал собственного сына?

Когда Михаил покачал головой, Шиа попыталась сглотнуть твердый комок протеста, который застрял у нее в горле, и обвиняюще посмотрела на Жака.

«Детей и женщин, которые живут с ними, кажется, с легкостью оставляют в покое в твоем народе».

«Мы не Рэнд и Мэгги», — твердо заявил Жак.

Шиа прикусила губу, изучая Михаила.

— Что в действительности означает «уйти под землю»?

— Карпатцы омолаживаются в земле, — объяснил Грегори, пристально наблюдая за ней. — Сон людей не позволяет быстро исцелиться и по-настоящему отдохнуть. Мы можем иметь некоторые человеческие привычки, украшения, но это скорее для маскировки того, кто мы есть, хотя в этом нет никакой реальной потребности, и мы спим сном карпатцев. Земля излечивает и защищает нас в течение наших самых уязвимых часов, когда солнце высоко.

Шиа покачала головой, отвергая, ее рука поднялась к горлу в беззащитном порыве. Ее глаза встретились с глазами Жака в беспомощном страхе.

«Я не могу. Ты знаешь, я не смогу».

«Все в порядке. Мне тоже не нравятся похороны». — И это было правдой.

Жак задыхался, когда лежал глубоко под землей с болью и в муках.

«Я бы никогда не заставил тебя».

Рейвен устроилась у плеча Михаила.

— Я сплю над землей в очень удобной кровати. И хотя спальня расположена под землей, но это очень красивая комната. Ты должна будешь как-нибудь взглянуть на нее. Мне не нравится спать в земле. Я была человеком, как и ты, Шиа. Не очень приятно чувствовать себя похороненной заживо.

— Рэнд мой отец, — внезапно объявила Шиа.

В комнате воцарилась тишина. Даже ветер замолк, будто сама природа задержала дыхание. Михаил, окутанный властью, встал со стула. Его черные глаза оглядели каждый ее дюйм.

«Грегори?»

«Если это верно, Михаил, Рэнд сделал то, что мы считали невозможным. Если…»

Михаил уловил суть. Грегори считал, что мать Шиа была истинной Спутницей жизни Рэнда.

— То, что вы рассказали, имеет большое значение для нашего вида, Шиа. Ваша мать — человек?

— Была. Моя мать совершила самоубийство восемь лет назад. Она не смогла жить без Рэнда. — Ее подбородок вызывающе поднялся. — Мама была настолько поглощена им, что у нее совсем ничего не осталось для ребенка.

Она сказала это с легкостью, словно сама совсем не страдала от этого в своей жизни.

— Он изменил ее? — спросил Михаил, разъяренный на незнакомую женщину за ее пренебрежение ребенком, девочкой.

Она могла бы, по крайней мере, чтобы растить ребенка, привести ее в Карпаты.

— Она была карпаткой?

— Нет, мама не была похожа на вас или даже на меня. Она была человеком. И была красива, разговаривала на ирландском языке и по большей части была полностью оторвана от реального мира. Я узнала о Рэнде и Ноэль из дневника моей матери.

— У вашей матери были парапсихические способности? — глубокомысленно спросил Грегори.

Рейвен поглядела на Михаила. Она тоже обладала парапсихическими способностями. Ответ Шиа был очень важен для будущего их вида. Она помогла бы доказать, что они давно предполагали, и на что долго надеялись.

Шиа зубами впилась в губу.

— Она знала, что случится прежде, чем это происходило. Моя мама всегда знала, когда зазвонит телефон или кто-то должен придти. Вы должны понимать, что, тем не менее, она редко говорила об этом. Могла забыть обо мне на много дней, даже недель, как случилось однажды, так что я многого не знаю о ней. Он не делилась своими знаниями со мной.

— Но вы уверенны, что Рэнд ваш отец? — упорствовал Михаил.

— Когда я родилась, моя кровь вызвала целый переполох в медицинском сообществе. В дневнике моей матери было написано, что Рэнд был моим отцом, и у него тоже было странное заболевание кровообращения. Она считала, что я унаследовала это. Забрала меня в Ирландию, скрывала меня, потому что врачи и ученые напугали ее своими постоянными вопросами. И была уверенна, что Рэнд мертв.

Михаил и Грегори обменялись взглядами. Их вид вымирал. Последней родившейся девочкой была Ноэль где-то пятьсот лет тому назад. Мужчины стремились прервать свое существование или обращались в вампиров без Спутниц жизни. Михаил и Грегори предполагали, что у горстки человеческих женщин с парапсихическими способностями есть возможность стать Спутницами жизни так, как это сумела сделать Рейвен. Но прежде никогда не было случая, чтобы родившийся ребенок был получеловеком-полукарпатцем. Единственная объяснение этого состояло в том, что мать Шиа была истинной Спутницей жизни Рэнда. Все знали, у него не было настоящих чувств к Ноэль. И все же Рэнд не изменил мать Шиа. Никакая карпатская женщина не позволила бы расти ребенку одному, как это сделала мать Шиа. Почему Рэнд ничего не сказал? Их народ лелеял бы этого ребенка.