Темные звезды - Людмила Белаш Страница 54

— Ага, вдруг вторая пата начнет тебя жевать с хвоста!

Раздобревшая чуть не вдвое пата с трудом вынулась из опустевшего горшка и облизнула края, очень похоже на Огонька. Глаза ее внимательно глядели во все стороны и даже вытягивались по-улиточьи. Хайта на нее нарадоваться не могла:

— Маленькая моя, крошка, лапочка!

Лапочка, теперь похожая скорей на поросенка без ушей, чем на колбаску, похрюкивала от сытости и ходила ходуном по одеялу, трогая всех по очереди языком. Даже хмурая Эрита улыбнулась на ее ласку и в ответ погладила живую машину.

— Как мы ее назовем? — болтала Лара оживленно. — Это будет домашний зверь Темных Звезд! А Хайту назначим дрессировщиком.

— Да, мамой, — согласилась златовласка.

— Темные Звезды? — удивленно взглянула Эрита на Бези.

— Так мы назвали наш союз.

— И какие у вас правила?

— Очень строгие, Ваше Высочество, — немедленно вмешалась Лара, почуяв в словах ан-эредиты желание проникнуть в теплую компанию. — Мы зареклись друг другу гадить и поклялись всегда помогать своим. Мы все простые люди…

— Я бы не назвала ан Лисену простой. Ее род высокий и древний.

— О, она наша святыня!

— На такой святыне и я поклялась бы с чистым сердцем.

— Все вы говорите не о том, — рассеяла Безуминка их хитрости. — Назвать пату и рассказать о союзе мы успеем позже, если нам помогут звезды. Уже рассвело, скоро Ларе идти к профессору, да и меня могут вызвать на службу. Вы можете остаться здесь или попытаться покинуть Бургон, но Хайту с патой я не отпущу. Они слишком молодые и глупые. Может, Хайта в одиночку и не пропадет, а вот пату наверняка пристрелят или оттащат по дворец Птицы-Грозы, где ее зарежет профессор.

— Ятэна! — в испуге вскрикнула Хайта, схватив и прижав к себе любимицу. Та аж срыгнула от неожиданности.

— В общем, мое условие вы слышали, а дальше соображайте сами, не маленькие. Младший офицер, принцесса и графиня — сумеете собой распорядиться.

— Ниэ вай, — указала Хайта на дверь. — Булени.

— Быстро, все лишние — под кровать! — скомандовала Бези. — Вместе с горшками и тарелками! Сидеть и не дышать! У кого-нибудь осталось мясо?

— У меня, — показала Эрита.

— Кормить пату, чтобы не пищала. Мелкими кусочками!

Младший офицер, графиня, принцесса и рабыня с Ураги дружно полезли под ложе, толкаясь, ударяясь головами о кроватную раму и путаясь в свисающих покрывалах. Тем временем в дверь уже стучали.

— Кадет Ларита Динц — на учебу! Ан Безуминка, пожалуйте к Его Высочеству, принц вызывает. Треть часа на сборы, мы ждем!

— Да пусть в купальню перепрячутся, чего им под кроватью делать? — шипела Лара, спешно переодеваясь в приличное случаю платье. Ее бесила мысль, что Огонек опять оказался в темноте и слишком близко к принцессе.

— Там окна. Опасно, если заподозрят, что в коттедже есть кто-то, кроме нас.

Опасения Лары были оправданы. Оказавшись впритирку с Эритой, Огонек зашептал ей в самое ухо:

— Ваше Высочество, я в отчаянии. Мы с вами так неожиданно познакомились… а вы скрыли от меня, что происходите из царственной фамилии!

— Кадет, вы можете говорить по-человечески? — От пыли, тесноты и обиды за свою неудачу на кухне Эрите хотелось плакать. Лежишь тут на пузе, упираясь головой в тюфяк, а вихрастый медиум пристал с объяснениями на таком верноподданном языке, что умереть можно! В лазарете и в полете он был куда смелее… и милей.

— Но я не смею… не имею чести быть… — Огонек запутался, Эрита рассерженно повернула к нему лицо, чтобы отчитать кадета как следует — тут они вдруг потянулись друг к другу, и губы их встретились.

«Какой ужас», — Лисси, заметив это, тотчас отвернулась, чтобы не видеть недозволенного поцелуя. Потом осторожно покосилась — нет, как присосались, так и остались! Господи, сколько это может длиться?!

Потом оба вздохнули так, словно вынырнули из воды. До Лис донесся сдавленный шепот Огонька:

— А то вдруг больше никогда…

И опять.

Лис хотелось лягнуть принцессу хорошенько, чтобы та наконец вспомнила о приличиях. С другой стороны лезла пата, тычась своим упругим рылом и слюнявым языком.

— Хайта, убери скотину. Где этот горшок с мясом?..

— А… ах! Кадет, что вы делаете?.. — задыхаясь от полноты чувств, Эрита с жаром притянула Огонька к себе.

— Э… рита… — только и успел бедняга прохрипеть.

— Кианна, — хихикнула Хайта.

Лис нервно дернулась:

— Что?

— Лю-бовь.

— Ай, перестань. Держи свое животное. Ваше Высочество…

— Да? — Эрита очнулась, отпихнула Огонька.

— У вас горшочек с кормом. Пододвиньте, пожалуйста, а то наш зверь начнет пищать.

— Ну, все, Ласточка, пошли! — нарочито громко позвала Безуминка младшую. Затем стукнула дверь.

Выждав некоторое время, скрывавшиеся под кроватью начали выползать наружу.

Огонек был страшно смущен, уши его полыхали, но он отряхивался с видом героя.

«Темнота — друг молодых!.. Теперь и умереть не страшно — я с принцессой целовался. Глядите все, какой я молодец!»

А Эрита и Лис — как ни в чем не бывало! Лица спокойные и строгие, хоть ты парадные портреты с них пиши, такая выдержка. Ну разве что слишком румяные обе, одна от счастья, другая от злости.

Если Лара-Ласточка отправилась к профессору пешком, с сопровождающим жандармом, то за Безуминкой приехал прогулочный электрокар — черно-лаковый, с кожаными скрипучими сиденьями и гербом наследника на дверцах.

Водитель в перчатках с крагами, безмолвный лакей в ливрее, похожий на куклу, запах мужских духов от обивки салона, приглушенное жужжание мотора — все это с первых мгновений поездки захватило Бези, почти повергло в трепет. Стоило прикрыть глаза, и она словно возвращалась в давний день, на четыре года назад.

Нельзя покидать свой мир, нельзя соблазняться чужим миром, потому что рано или поздно он тебя захватит…

Ей слышался голос старухи, которая учила в Гидже маленьких рабынь:

«Человек рождается, чтобы служить господарям в стане, так велят звезды. Кто по своей воле выйдет наружу — тот погибнет. Там его стережет безумие. Там нет потолка, там палящий свет, там воет воздух, и кричат невиданные твари. Ослушник задыхается от ужаса, плачет от рези в глазах и прощается с жизнью. Это — пропащий человек. Для стана он мертв».

Но свечение, что пробивалось через щели по краям люков, было так таинственно, так манило, что не было сил побороть соблазн. Из щелей сочился вниз пьянящий воздух, который хотелось вдыхать и вдыхать, до забвения. Оттуда проникали вниз неясные, чарующие звуки — звон, голоса, шелест, пение и переливчатые трели.