Терновый король - Грегори Киз Страница 55

У подножия холма Нейл увидел королеву, которая разговаривала с двумя дамами. И ее тоже окружали бдительные телохранители, державшиеся поодаль.

Нейл слыхал, что эти люди, прежде чем вступить в королевскую гвардию, должны отказаться от всех своих земель и владений. Рассказывали также, что они не ощущают боли, неуязвимы для обычных человеческих пороков и что в бою они непобедимы, ибо их оружие выковано великанами.

Странно, однако, что он не сумел распознать их с первого взгляда, подумал Нейл. Со стороны эти легендарные гвардейцы кажутся самыми обыкновенными рыцарями.

Вновь оставшись в одиночестве, Нейл принялся размышлять о только что пережитом столкновении и о предостережении сэра Варгуса. Несомненно, сейчас он чувствовал себя не в своей тарелке. Живя в Лире, он твердо знал, кто он такой. Его звали Нейл, сын Врена, и с тех пор, как его клан был уничтожен, юноша стал воспитанником сэра Файла де Лири. Более того, несмотря на свою молодость, он уже успел стяжать славу отважного воина. Даже рыцари Лира признавали это и относились к нему с уважением. С тех пор как ему исполнилось четырнадцать, в схватках он не знал поражений. С той памятной битвы на берегу ни один враг дома де Лири не решался выступить против него.

Но на что он нужен здесь, среди этих разноцветных навесов и разряженных в пух и прах придворных? При дворе, где самый добродушный из королевских телохранителей обращался к нему со снисходительным пренебрежением? Сумеет ли он найти себе достойное применение и принести пользу?

Не лучше ли служить империи так, как он служил прежде, оставаться воином, привыкшим к сражениям и походам? Не лучше ли жить среди тех, для кого не имеет значения, удостоен он рыцарской розы или нет? Среди тех, кто ценит владение мечом и копьем, а не придворные почести.

Сейчас он отыщет сэра Файла и попросит его не добиваться рыцарского звания для своего воспитанника, решил Нейл. Пожалуй, это будет наиболее разумным поступком.

Оглядевшись по сторонам, он увидел, что сэр Файл закончил разговор с королем и покидает королевскую свиту.

– Догоним сэра Файла, Ураган, – обратился Нейл к своему жеребцу. – Скажем ему, что мне ни к чему быть рыцарем. Надеюсь, еще не слишком поздно.

Он повернулся, пришпорил коня и тут на вершине холма увидал королеву. Она неодолимо приковала к себе взор Нейла.

Королева по-прежнему сидела верхом на лошади, и ее силуэт четко выделялся на фоне голубого неба. За спиной королевы расстилались зеленые поля, все еще затянутые легким туманом. Свежий ветерок шевелил ее волосы.

Тут до Нейла дошло, что он любуется королевой до неприличия долго, и он начал с усилием отводить глаза. Внезапно какое-то движение привлекло его внимание. Один из гвардейцев во весь опор мчался к королеве по зеленому лугу, в руке его сверкала сталь.

Нейл, не тратя времени на размышления, пустил Урагана вскачь. Несомненно, рыцарь мчался навстречу какой-то опасности, нависшей над королевой. На всем скаку Нейл окинул луг глазами, но не увидел угрозы, которой верный телохранитель намеревался дать отпор.

И вдруг он понял. В мгновение ока он извлек из ножен Ворона, взмахнул им и огласил воздух боевым кличем Мек-Вренов.

Остра прыснула со смеху, когда Энни одним взмахом ивовой ветви, служившей ей мечом, прогнала прочь огромного детину, наряженного великаном-людоедом.

– Ну до чего здесь забавно, – фыркнула она.

– Очень мило с твоей стороны сообщить мне об этом, – ехидно заметила Энни. – А то я бы ни за что не догадалась, что подобные идиотские шутки надо находить забавными.

– Вот уж неправда! Ты тоже смеялась!

– Может быть, слегка усмехнулась. Кстати, моя прекрасная леди, нам пришла пора расстаться.

– Это еще почему? – удивилась Остра. – Ты же мой рыцарь. И ты вызвалась проводить меня в центр лабиринта, ко двору королевы Эльфина.

– Тебе сейчас некогда веселиться при дворе. Ты должна отыскать Родерика и сказать, что вечером я буду ждать его в храме Святого Андера.

– В Тенистом Эслене? Ну и местечко для свидания ты придумала…

– Отличное место. Никому в голову не придет искать нас там. И это недалеко отсюда. Скажи ему, чтобы ждал меня в сумерках. Ну, беги. Поговоришь с ним, а потом отыщешь меня в лабиринте. И мы с тобой отправимся на праздник в честь дня рождения моей сестры и пленим всех красотой и любезностью.

– Энни, я боюсь. Наверняка твоя матушка и Фастия глаз с нас не сводят.

– Бояться нечего. Следить за нами в лабиринте довольно затруднительно.

– А по-твоему, отыскать здесь твоего Родерика не затруднительно?

– Остра, я верю, что у тебя все получится. Если ты не будешь терять времени даром.

Остре оставалось лишь повиноваться, и Энни продолжила путь по лабиринту в одиночестве.

Это был далеко не первый лабиринт, в котором ей довелось оказаться. Самые ранние ее детские воспоминания были связаны с Гленчестом – расположенным в Лойсе имением ее тетушки Элионор. Там находился огромный лабиринт из колючих кустарников. Маленькая Энни боялась даже приближаться к этому зачарованному месту до тех пор, пока тетушка не объяснила ей, в чем здесь секрет. Надо просто идти вдоль одной из стен, касаясь ее рукой, и рано или поздно непременно окажешься у выхода. Возможно, путь займет немало времени, но все равно ты выйдешь из лабиринта быстрее, чем тот, кто кружит по собственным следам, без конца заворачивая за один и тот же угол.

Энни не спешила, но по привычке касалась рукой одной из увитых цветами стен.

Мимо нее пронеслась целая толпа детей и придворных карликов, одетых гоблинами и кобольдами. Все они оглушительно визжали и строили страшные рожи. За ними последовали придворные великаны, наряженные свиноголовыми уттинами, из пастей которых торчали грозные бивни. Их сменили зеленые тролли со злобными выпученными глазами. Потом навстречу принцессе попался Песья Шапка, шут ее брата, утопавший в не по росту длинной хламиде. Когда Энни проходила мимо, шут попытался напялить на нее свою знаменитую широкополую шляпу.

Энни молила про себя, чтобы Остре удалось отыскать Родерика. Долгий поцелуй, которым они обменялись в яблоневом саду, так не походил на тот первый, торопливый, что Родерик сорвал с ее губ в некрополе. Точнее, в саду они подарили друг другу уже не поцелуй, а поцелуи, много поцелуев. Раньше неопытной Энни представлялось, что в поцелуях участвуют только губы, и лишь теперь она поняла, как сильно заблуждалась. Она и вообразить себе не могла, что испытываешь, когда твоей щеки касается другая щека, когда другие глаза так близко от твоих, что ты видишь их насквозь.

Когда тело твое прижимается к другому телу и тепло его проникает сквозь твою кожу. В этом сладостном ощущении было что-то пугающее. Энни чувствовала, как в ней пробуждаются неведомые прежде желания. Охваченная сладостными воспоминаниями, она остановилась, не отрывая руки от стены.