Земля Без Короля - Эд Гринвуд Страница 55

— Действительно, барон обещает сотню фургонов золота тому, кто сумеет в целости и сохранности вернуть госпожу Эмбру на остров Серебряное Древо, — вполголоса пробормотал кто-то. — Интересно, сколько она сама согласна заплатить за то, чтобы скрыться от него?

— А мне интересно, многие ли из живущих вверх и вниз по реке настолько глупы, чтобы попытаться поймать ее, потребовать награду, да еще и верить, что барон позволит им прожить столько, чтобы они успели потратить хоть пару горстей золота!

Снова закивали головы, печальный голос воскликнул: «Вот именно!». Но тут кто-то указал рукой вверх:

— Светает!

Флаерос до сих пор не замечал, что в потолок вделано окно. Высоко за стеклом первые розовые пальцы рассвета прикоснулись к умирающим ночным облакам. Барды надолго умолкли, глядя, как зарево становится все ярче; в комнату бесшумно проскользнула Майерша с большим подносом, плотно уставленным стаканами и бутылками. Когда же она снова вышла, сразу возобновился оживленный разговор.

— Может быть, волшебница и готовила заговор, — уныло сказал один из бардов, — но я очень сомневаюсь, что госпожа Серебряное Древо устроила свое собственное похищение. Если отец поймает ее, то самое меньшее, что ее ожидает, это страшные пытки!

— Ты думаешь, что за этим стоит кто-то из противников барона? — спросил курильщик. — И все это устроено, чтобы отвлечь Серебряное Древо от намерения пройти по всей Аглирте с мечом и в конце концов завладеть ею?

Старший из бардов пожал плечами и повернулся к Флаеросу.

— Ты что-то давно молчишь, юноша. Складываешь балладу?

Флаерос вздрогнул, но спокойно ответил:

— Я думал о том, что госпожа Серебряное Древо может быть в плену, и о том, где она сейчас может находиться: несомненно, одна, неспособная защитить себя от тех ужасов и оскорблений, на которые так щедра жизнь.

Головы снова повернулись к нему, но на сей раз во взглядах читалось нечто похожее на уважение. Никто не сказал ни слова в ответ.

— Ладно, парень, — нарушил молчание старший из бардов, — надеюсь, когда твоя баллада будет готова, ты споешь ее нам. Беспомощная владычица Серебряного Древа скорбит, окруженная своей мелкой магией… Н-да…

Взрыв взметнул вверх языки огня, рассыпал вокруг густые искры и, встряхнув, вернул сознание беспомощной владычице Серебряного Древа. Эмбру швырнуло на кучу тлеющих канатов, подбросило, и вдруг оказалось, что она вновь стоит на ногах чуть в стороне от бушующего пламени. Девушку охватила ярость. Лодка стремительно неслась по течению, но теперь суденышко содрогалось, словно в конвульсиях; палуба заметно осела.

Молча возблагодарив Троих за то, что накануне ей хватило ума переложить из мешка Хоукрила в карманы и прицепленный к поясу кошелек кое-что из самых мелких безделушек, найденных в Доме Безмолвия, Эмбра взяла в руку, сколько поместилось, и торопливо, но внимательно, несмотря на владевший ею гнев, проговорила заклинание. Когда она произнесла последнее слово, языки пламени вдруг распрямились, их движение подчинилось общему ритму, а затем все они начали медленно, лениво перемещаться.

Стройная фигура волшебницы из рода Серебряного Древа возвышалась среди тонких струек дыма, вьющихся от затлевшей одежды, а огонь соединился в кольцо у нее над головой и начал, повинуясь ее воле, вращаться, ускоряя движение. Поднятый им ветер отбросил стрелы, и они в бессильной злобе взвились к небу и упали по сторонам. Когда же пот начал щипать ее веки и чуть ли не сплошной струей потек с подбородка, Эмбра выкрикнула заключительную фразу заклинания и резко вскинула руки.

Палуба под ее закопченными сапогами накренилась; вода пела свою угрюмую песню где-то под самыми досками. Девушка присела на корточки, чтобы не попасть под случайную стрелу, и следила прищуренными глазами, как порожденный ее магией гигантский огненный вихрь стремительно приближался к деловито изрыгавшей стрелы стене деревьев.

Вот огонь вломился в лес; жалко затрещали горящие ветки. Эмбра услышала лишь один-единственный протяжный испуганный крик, прежде чем ближний берег реки окутался огненной завесой, свет которой затмил разгоравшийся рассвет. Некоторое время она мрачно смотрела на стволы деревьев, торчавшие, словно черные пальцы, из сплошной стены, а потом заставила себя подняться на ноги, окинула взором палубу, посреди которой, шатаясь, стоял владелец лодки, раненный двумя стрелами, и нашла взглядом своих спутников.

— Плыви! — повелительно крикнула она надтреснутым голосом, увидев, как темная речная вода прикоснулась наконец своими длинными пальцами к палубе — послышалось шипение, и повалил пар.

Эмбра еще раз обвела взглядом лодку, содрогнулась, несколько раз моргнула и в обмороке опустилась на обугленные доски.

Сараспер, наблюдавший за всем происходившим, держась за обрывок леера, кинулся, спотыкаясь, к девушке по прогибавшимся доскам палубы. Под ногами у него хлюпала вода: судно продолжало погружаться, и река вот-вот могла смыть бесчувственную волшебницу за борт.

Добравшись до Эмбры, целитель пнул в сторону валявшееся рядом горлышко амфоры, схватил девушку за плечи и попытался поднять ее. Ему почти удалось усадить владычицу Серебряного Древа, но тут он сам поскользнулся, вцепился в свисавший с обугленных снастей клок тлеющей парусины, чтобы не упасть, и снова схватил девушку за плечи.

— Сараспер, — донесся до него голос откуда-то сзади.

Он прозвучал громче, чем казался в подземелье, когда старый целитель в одиночестве стоял на карауле. Старик застыл в неподвижности, продолжая поддерживать девушку.

— Да, вот оно, ее горло, прямо у тебя под рукой.

Сараспер весь похолодел изнутри и беззвучно проговорил, обращаясь к тому, что внедрилось в его разум:

— Ты называешь себя Предвечным Дубом, но я не ощущаю божественного грома. Кто же ты на самом деле?

— ТЫ ДЕРЗНЕШЬ ПРОТИВИТЬСЯ МНЕ?!

На сей раз это был оглушительный рев, от которого Сараспер покачнулся, голова у него закружилась, и целитель ощутил во всем теле гул от силы, овладевшей им.

— Я-а-а… — захлебываясь рыданиями, проговорил он, размахивая одной рукой, будто пытался отогнать неведомого противника, но тут яростный поток, вливавшийся в его тело, достиг горла, и Сарасперу вдруг стало невыносимо холодно.

— Пока что усади ее возле мачты, — приказал голос, и тело Сараспера задвигалось само, против воли целителя.

Голос, казалось, говорил еще и с кем-то другим, находившемся вдали…

— Видишь, под ногами лежит свайка [4]. Повернись так, чтобы ее никто не видел. Возьми ее и спрячь в рукав.

Судно уже заметно перекосилось; правый борт поравнялся с водой. Тело одного из матросов, убитого наповал тремя стрелами, неожиданно покатилось по палубе и с громким всплеском свалилось в реку. Перед глазами Сараспера мелькнул навсегда разинутый в крике страха и боли рот, а лодка, влекомая течением, мгновенно оставила мертвеца позади.