Чисто семейное дело - Юлия Федотова Страница 55

В итоге Хельги своего добился! Энка получила деньги, Орвуд — моральное удовлетворение, Спун — первый опыт грехопадения, а моряки дали себе зарок: больше ни с кем из странной компании северян в игру не вступать. Они вообразили, будто все это было нарочно подстроено магическим образом — и разгромный проигрыш рыжей девицы, и последовавший выигрыш толстого парня. Нечестными оказались игроки — а доказать ничего нельзя! Лучше с такими не связываться вовсе.

Отныне Хельги был в безопасности, по крайней мере, до прибытия в Элидару… Ах, если бы все остальные их проблемы можно было разрешить так же легко!

Из дневника Хельги Ингрема

Утром сошли на берег Элидары.

Боги Великие! Какое красивое название и какой грязный город! Уму непостижимо! Право, здесь хуже, чем в Джайхене, а ведь я был уверен, что более отвратительного места во всем свете не сыскать! Увы, ошибался. Видно, нет предела безобразию!

Я не буду вдаваться в подробное описание здешних «красот» и смущать почтенных читателей, случись таковым место быть, неэстетичными деталями элидарского быта. Ограничусь единственным примером.

Настал момент, когда у Ильзы возникла потребность посетить местную общественную уборную. Но увидев, что там творится, заявила, что впредь на арбалетный выстрел не приблизится к подобному заведению. Нам пришлось покинуть город, чтобы отыскать более или менее чистое место, где ей «не противно было бы присесть» (да простят меня почтенные читатели за прозу жизни).

Между прочим, мне казалось, что клиента вид элидарских отхожих мест тоже должен ввергнуть в ужас и вызвать возмущение. Но тот был вполне равнодушен. Интересно почему?

О гостином доме, после всего, что мы увидели, речи не шло. Стали лагерем в тысяче шагов от городских стен. Вряд ли нас ждут спокойные ночи — места здесь небезопасные, Пески Шаала под боком. Но из двух зол предпочтительно меньшее. Если бы мне предложили на выбор сотню тяжеловооруженных разбойников или сотню клопов постельных — богами клянусь, остановился бы на разбойниках! Не все со мной согласны, но в город, под крышу, не захотел никто.

Вот только бы принцесса ночью не сбежала! Не забыть начертить защитных кругов, да побольше! А деву, для верности, связать. Нет никакого интереса скакать за ней в ночи по пескам. Скорее бы уж очнулась!

Нападение произошло в первую же ночь, и поначалу никого не удивило. Равно как и не застало врасплох. Принцесса вела себя особенно беспокойно, всех перебудила — оно и к лучшему.

Нападавших было немного — десятка три зловещих фигур вынырнули из темноты. Но среди них был маг, а может, и все они владели астральным искусством, потому что нехитрую защиту наемников пробили, по любимому выражению дочери сенатора Валериания, «с полпинка». Прошли насквозь, будто ее и не стояло! Подкрались бесшумно, атаковали молча, без обычного разбойничьего посвиста и лихих выкриков. Меридит — была как раз ее очередь нести караул — позднее припомнила, что незадолго до нападения ее вдруг одолела странная, неудержимая сонливость. Только многолетний боевой опыт позволил ей взять себя в руки, справиться с наплывающими грезами. А если бы не справилась? Или караулил кто-то другой, более податливый сонным чарам? И если бы принцесса, пошлите ей боги здоровья, не принялась куролесить, — тогда что? Перерезали бы сонными — и привет предкам в их долине!

Обошлось, хвала Судьбе! Фактор внезапности не сработал. А дальше — дело техники.

К слову, техника боя у нападавших оказалась неважной. Но не разбойничьей, простонародной, как можно было ожидать, а наоборот: классические позиции, изящные, как в танце, движения, точные и сильные удары. Но безнадежно медленно и чересчур правильно — ни коварных ловушек, ни грубых приемов, вроде внезапного пинка сапогом под коленную чашечку или пригоршни песка в лицо. «В такой манере хорошо сражаться на рыцарских турнирах либо в благородных поединках, а не в настоящем деле! Красиво, а пользы чуть!» — очень точно охарактеризовал ее Рагнар. Единственным преимуществом противника было использование магии. Огненные шары мелькали над полем битвы, озаряя ночную тьму яркими вспышками. Но были они слишком слабы, чтобы нанести серьезный вред, лишь отвлекали, слепя глаза и оставляя небольшие ожоги на открытых частях тела.

На всех, кто знал толк в военном деле, эта битва произвела тягостное впечатление. Они чувствовали себя грубыми мясниками, вступившими в схватку с утонченными аристократами. Нападавшие вели себя на удивление благородно. К примеру, они поначалу не желали сражаться с ребенком. Что ж, с одной стороны, это объяснимо. Многие воины сочли бы малолетнего противника недостойным и не стали бы связываться. Но настоящие разбойники непременно постарались бы прибить, чтобы не путался под ногами. А эти — не стали! Мало того, дождались, когда девчонка сама угробила двоих, и только после этого стали воспринимать ее всерьез.

Тех же, кто сам уклонялся от драки — Годрика и Спуна, охранявших принцессу, чтобы под шумок не сбежала, — не трогали вовсе! И раненого, беспомощно рухнувшего им под ноги, добить не пытались — вот чудеса! Совершенно нетипичное для аполидийцев поведение!

Раненым оказался Дэн. Сперва он был благоразумен — отвел себе роль зрителя. Но скоро заскучал и решил на практике опробовать, чему научился в спортзале. Он не верил, что с ним может случиться что-то плохое, он даже не подумал об этом… А потому был очень удивлен, почувствовав резкую, раздирающую боль в бедре. И в первый миг даже не разобрал, что произошло, решил, будто просто ударился. Понял только когда тронул — и ощутил под рукой мокрое, липкое и горячее…

Дэн умел терпеть боль и крови не боялся — ему уж случалось получать серьезные травмы, да и трусом он не был. Свалиться наземь его заставило другое. Очень непросто впервые в жизни осознать, что не кого-нибудь чужого — не ночного дебошира, не загримированного бомжа, а тебя самого, родного и любимого, и не когда-нибудь, а прямо сейчас, по-настоящему, взаправду собираются убить! И единственный способ не быть убитым — это убивать самому! Вот к этому-то Дэн и был совершенно не готов!

Кровь толчками вытекала из колотой раны. Стало холодно, захотелось спать… Скоро он впал в забытье и пролежал на истоптанном песке до окончания боя.

Очнуться его заставили голоса. Двое — Хельги и Аолен склонялись над ним в свете костра и отчаянно спорили. Один хотел излечить раненого немедленно, как того требует долг врачевателя. Второй убеждал: надо повременить. Кровь остановили, чтобы сразу не помер — и достаточно. Если исцелить рану до конца, прежде чем клиент успеет в полной мере осознать случившееся, он опять не поверит. Ненастоящая, скажет, была — одна видимость.

— Не скажу! — взвыл Дэн, разобрав, что к чему. — Сделайте что-нибудь! Я же умереть могу!

Больше благородный целитель демона-убийцу не слушал. Отстранил решительной рукой и принялся за дело. Но Хельги не отставал, крутился рядом и капал пациенту на мозги:

— Ты смотри, смотри! Наблюдай, не отворачивайся! Видишь, дыра какая! Видишь, сколько кровищи натекло! Твоя, настоящая! На, лизни, чтобы не сомневаться потом! А сейчас не будет дыры! Глянь, прожилки пошли! Знаешь, что это такое? Это белок фибрин! Кровь свертывается! О! Уже и края стягиваться начали! Скоро не останется ничего!.. Аолен, ты бы помедленнее, он не успевает отслеживать процесс! Доказывай потом, что не привиделось!