Властимир - Галина Львовна Романова Страница 55

Это был стан мадьяр. Князь стегнул Облака по глазам. Тот заржал тонко, по-жеребячьи, споткнулся, едва не выронив Властимира, и, к радости седока, пошел почти бесшумным шагом: всадник хотел подобраться к врагу незаметно.

Приближающийся в ночи навстречу стан молчал. Только побрехивали иногда собаки да фыркали пасущиеся кони. Мерцали редкие костры. В их свете были заметны черные силуэты шатров, кибиток и телег.

Властимир спешился и осторожно повел Облака мимо пасущегося табуна. Жеребцы, учуяв чужого, двинулись навстречу. Князь пошел быстрее, удерживая своего горячего коня.

На его счастье, часовые не обратили внимания на шум в табуне — мало ли что происходит среди жеребцов, а волка они и сами отгонят. Привязав Облака к крайней кибитке, Властимир, пригнувшись, пошел, придерживая у пояса меч и в любую минуту готовый метнуть нож, если кто-нибудь заметит его.

Крадучись, то и дело пластаясь по земле за шатрами, Властимир пробирался в центр стана, к шатру Шарканя. Только бы не заблудиться! Он представил, как откидывает полог, входит, шарит руками и обнаруживает, что ошибся. Все мадьяры просыпаются… От этой мысли его прошиб пот.

Он пошел дальше, и на фоне неба перед ним неожиданно вырос огромный шатер с конским хвостом на бунчуке. Ветер слабо колыхал длинные белесые волосы вымпела. Буян должен быть здесь.

У входа, опершись на копье, стоял воин. Властимир обошел, шатер с противоположной стороны, орудуя ножом и руками, сделал щель в полотняной стенке и юркнул внутрь.

Пахло дымом костра, остатками ужина, войлоком и давно не мытыми телами. Как это мадьяры всю жизнь дышат этой вонью? Слышался храп нескольких спящих людей. Властимир пополз, рукой ощупывая дорогу перед собой. Один раз он наткнулся на чью-то ногу. Судя по всему, это была женщина. Властимир пополз дальше. Неужели он ошибся и попал в шатер жен вождя? И тут наткнулся на цепь.

Одним концом цепь была впаяна в тяжелый кусок железа, другой тянулся к спящему человеку. Властимир осторожно коснулся его, боясь разбудить, и едва не закричал, узнав под рукой остроносые сапожки Буяна. Спящий дернулся и проснулся. Гусляр впотьмах не узнал князя. Крик готов был сорваться с его губ, но Властимир бросился к нему и прижал к постели, ладонью зажимая рот.

Буян брыкался, вырывался, старался укусить, готовый дорого продать свою жизнь, но Властимир, склонившись к его уху, успел шепнуть прежде, чем тот заорал на весь шатер:

— Тихо ты! Я это, я!

Гусляр тут же перестал сопротивляться и взглянул на князя. Властимир отпустил его, и Буян сцепил руки у него на шее.

— Ты! Ты вернулся! — прошептал он. — А я уж думал, что ты меня бросил!

Властимир разжал судорожно сведенные руки Буяна.

— Конечно, вернулся, — пробурчал он. — Разве я мог тебя оставить?

— Не ведаю, княже… Ты ведь князь, а я гусляр — ты мог и оставить меня здесь… А я, — вздохнул Буян, — уже успел проститься с жизнью — я знаю, меня хотят убить.

— Теперь пусть они только попробуют, — угрюмо пообещал Властимир. — Теперь я здесь!

— Меня собираются отдать в жертву их богу — я слышал разговор.

— Не отдадут, — шепнул Властимир. — Мы уйдем раньше. Пошли!

Но Буян покачал головой:

— Я не могу идти. Я закован.

Властимир нащупал на теле Буяна железный пояс, к которому замком крепилась цепь, ведущая к неподъемному куску железа.

— Они боятся, что я удеру, — объяснил Буян. — Я даже попытался, но меня поймали… Слушай, княже, что я скажу, — заторопился он, схватив князя за руки. — Пропала моя голова. Иди уж один. Возьми мой оберег. Я скажу, как он вещает… Уходи, спасайся сам!

— Ну уж нет, — строго сказал Властимир. — Погоди, я достану ключи у вождя. Где он тут?

— Не достанешь! — шепнул Буян. — Вождя нет здесь. Ушел он куда-то и ключи с собой унес. А стан большой, до утра искать будешь… Слушай, коли и правда помочь хочешь. Там, за частоколом, слева от костра, мой Воронок стоит, я заметил. Седла с него и тороков так и не сняли. В сумке там пучок трав сушеных. Принеси их.

Властимир только подивился, что на пороге смерти Буян сохранил ясность мысли и додумался, как поступить. Князь поспешил к щели в задней стене.

Снаружи была глухая ночь и полная тишина. Зарево костров не разгоняло мрака, но после кромешной тьмы шатра видно было хорошо. Рядом Властимир увидел копья, поставленные с одной стороны мадьярского лагеря так плотно, что между ними с трудом можно было просунуть руку. За частоколом был привязан единственный конь.

— Воронок! Воронок! — позвал Властимир.

Услышав знакомый голос, жеребец прижался к частоколу. Князь увидел в щели сверкающий глаз — конь пытался разглядеть человека.

Властимир стал по очереди проверять копья, нашел одно шатающееся, как подбитый зуб, и вырвал. Остальные расшатывать и вырывать было уже легче. Сделав себе проход, князь протиснулся туда и оказался по ту сторону частокола.

Воронок и правда был оседлан, и Властимир полез в то-роки. Под пальцами что-то захрустело, и он вытащил пучок трав. Потом бесшумно пробрался обратно и вернулся в шатер.

Буян его ждал, натягивая цепь. Он взял у князя траву и стал ее перебирать на ощупь, изредка поднося к лицу и пробуя. Наконец Буян нашел широкий треугольный лист с резными ломкими краями и ткнул им в замок. Что-то хрустнуло, блеснула искорка, и замок открылся.

— Откуда у тебя разрыв-трава? — спросил Властимир, пока Буян осторожно, чтоб не звякнула, снимал и укладывал цепь.

— Подарили, — ответил тот, первым направляясь к выходу.

— Кто?

Буян уже сунул голову в щель, но оглянулся. В темноте блеснула его улыбка:

— Не Веденея, княже! Один волхв, я у него скрывался от варяжских мстителей. Ты его не знаешь… На прощанье дал трав — сказал, вдруг пригодятся. А Веденея — нет, она все в другую сторону поглядывала…

Воронок узнал хозяина и потянулся к нему, точно зовя поторопиться. Буян сунул травы в суму у седла и вдруг начал лихорадочно ощупывать вещи.

— Подожди меня немного, княже, — быстро шепнул он. — Я скоро. — И Буян мышью метнулся обратно.

— Куда? — спросил вдогонку Властимир. — Ехать надо, скаженный!

Но Буян уже убежал, и князю оставалось молить всех богов, чтобы оберегли от беды этого непутевого парня. Ему грозит смерть в стане, а он еще задерживается здесь!

Совсем близко тявкнула собака, и сердце Властимира замерло — к шатру двигались три тени. Кивнув охраннику у входа, они по очереди скользнули внутрь. А гусляр уже бежал обратно, обеими руками прижимая к себе мешок.

— Уж прости, княже, — сказал он, приторачивая мешок к седлу. — Но я гусляр — я не могу без гусель.

Властимир пробурчал что-то, и они быстро пошли вокруг стана, ведя Воронка в поводу. И в это время уже издалека, от ханского шатра, долетел крик: