Двери в песке - Роджер Желязны Страница 55

Он мчался к краю крыши, собираясь перебраться на низкуюстенку… Остановился. Оглянулся… Дразнит меня?

Я заметил, как блеснули его глаза.

– Ну тогда получай! – воскликнул я и бросилсявперед.

Он повернулся и помчался вдоль стены. Мне показалось, что ондвигается слишком быстро, чтобы суметь остановиться возле угла.

Так и получилось.

Я был уверен, что он не справится, но недооценил егоспособностей.

Свет зажегся как раз в тот момент, когда он взлетел ввоздух, и я смог, наконец, его рассмотреть – черный кот с вытянутыми переднимилапами. Потом он пропал из виду, видимо, где-то приземлился – я был совершенноуверен в том, что этот кот не обладает девятью жизнями, – заскрежеталикогти по крыше.

Бросившись вперед, я увидел, что моему противнику удалосьперепрыгнуть на соседнее с выставочным залом строящееся здание – он уже убегалпо балке.

Я не остановился.

В прошлое свое посещение этой крыши я выбрал более легкийпуть, но сейчас у меня не было времени, и я не мог себе позволить подобнуюроскошь – по крайней мере, так я сам себе объяснял свои действия потом. Думаю,благодарить за это решение следует мой нахальный спинкой мозг. Или винить.

Я автоматически оценил расстояние, максимально собрался и,толкнувшись в оптимальной точке, прыгнул – мне даже удалось перелететь черезневысокое ограждение у края крыши.

Исполняя такие прыжки, я всегда старался беречь голени. Еслиудар окажется слишком сильным, боль может помешать совершать дальнейшиедействия в необходимом порядке. Здесь требовалась очень четкая координациядвижений – еще одна существенная трудность. В идеале, в момент подъематребуется производить не более одного действия одновременно. В крайнем случае –двух. Если же координировать приходится большее количество движений, опасностьсвалиться становится достаточно реальной.

В любой другой ситуации я не стал бы рисковать. Я вообщеочень редко прыгаю в случаях, когда надо успеть зацепиться руками. Конечно,совершить такой прыжок можно, но только если есть страховка. И никак иначе. Яникогда раньше не делал таких ставок: все или ничего. Однако…

Я с такой силой оттолкнулся от ограждения, что отдачаотозвалась в зубе мудрости. Левой рукой мне удалось поймать вертикальную балку,возле которой я приземлился – Торквемада, окажись он поблизости, одобрил бы всемои действия. Я потерял равновесие и упал вперед, но одновременно меня сталоразворачивать влево, ноги соскользнули в сторону, и только выбросив впередправую руку, я смог удержаться. Подтянувшись на руках, я забрался на балку ивыпрямился, стараясь разглядеть своего противника.

Он направлялся к той части платформы, где строительныерабочие хранили свои вещи в бочках и накрытых парусиной кучах. Я стремительнобросился ему наперерез вдоль балок, всякий раз выбирая кратчайший путь,наклоняясь и отпрыгивая в сторону, когда в этом возникала необходимость.

Он заметил мое приближение и, взобравшись на кучу мусора,перескочил на ящик, с которого сумел перебраться на следующий этаж. Я ухватилсяза горизонтальную перекладину, раскачался, закинул ноги и оказался наверху.

Поднимаясь, я заметил, что мой враг исчез у края платформы,выходящей на следующий этаж. Мне пришлось повторить свои действия.

На следующем этаже я понял, что черного кота не видно.Оставалось только сделать вывод, что он продолжал подниматься все выше и выше.Я последовал за ним.

Через три этажа я заметил его вновь. Он остановился, чтобыпосмотреть вниз, стоя на узкой планке, которая служила ступенькой для рабочих,когда лифт поднимался на этот этаж. Свет, идущий снизу, опять попал ему вглаза.

Резкое движение!

Я уцепился за стропила одной рукой, а другую поднял вверх,чтобы защитить голову. Однако моя предосторожность оказалась излишней.

Грохот, скрежет и звон: целое ведро болтов или гаек,сброшенное сверху, пролетело мимо меня, звонкое эхо прокатилось по этажам, покане смолкло, смолкло, смолкло окончательно.

Я решил поберечь дыхание и воздержался от ругани – ведь мнееще предстояло продолжить восхождение.

Холодный ветер начал хватать меня за одежду, когда я сноваполез вверх. Бросив взгляд назад и вниз, я разглядел на освещенной крышесоседнего дома несколько фигур с поднятыми головами. Мне трудно было представить,какую картину они лицезрели.

К тому времени, когда я добрался до места, откуда свалилосьведро с железками, объект моего преследования находился двумя этажами выше,остановившись, видимо, для того, чтобы перевести дух. Теперь я все прекрасновидел, потому что на этих платформах почти ничего не лежало, мы попали вцарство жестких прямых линий и холодных четких углов, таких же классических илаконичных, как теоремы Евклида.

По мере того как я поднимался выше, ветер набирал силу,теперь его порывы сменились постоянным, ровным давлением. Кончиками пальцев, апотом и всем телом я начал ощущать, как ритмично раскачиваются строительныелеса. Звуки спящего города слились в один неразличимый шум. Сначала онипревратились в храп, затем в легкий гул и, наконец, ветер поглотил их ипереварил. Звездный и лунный свет четко обозначили геометрические конструкции,по которым мы поднимались все выше и выше; поверхности были абсолютно сухими,любой любитель ночных прогулок по крышам может только мечтать о таком везении.

Я упорно продолжал лезть вверх. Нас разделяло два этажа.Потом один.

Он стоял этажом выше меня и смотрел вниз. Дальше лезть былонекуда – рабочие не успели больше ничего построить. Поэтому он ждал.

Я остановился и сам посмотрел на него.

– Ну, может быть, хватит? Или будем играть до конца?

Ответа не последовало. Он просто неподвижно стоял и наблюдалза мной.

Я провел рукой по балке, которая находилась рядом со мной иподнималась вверх.

Мой противник стал меньше. Он присел, сжался, напрягся.Словно собирался прыгнуть…

Проклятье! Поднимаясь на последний уровень, в течениенескольких секунд я окажусь полностью в его власти – руки у меня будут заняты,когда я начну подтягиваться.

Однако моему врагу придется сильно рискнуть, если он решитсяпрыгнуть на меня – ведь тогда он окажется в пределах моей досягаемости.

– Думаю, ты блефуешь, – сказал я. – Сейчас як тебе поднимусь.

Я крепче ухватился за горизонтальную перекладину.

И в этот момент мне в голову пришла неожиданная мысль –такие туда не часто забредали: «А что, если ты упадешь?»