Зуб дракона - Н. Уилсон Страница 55

— Пошли! — Антигона схватила брата за руку и потащила к двери.

Выплюнув какое-то неразборчивое возмущенное ругательство, толстый монах коршуном понесся в их сторону, чтобы отхлестать жердью. Антигона подбежала к дверям и ворвалась внутрь. Монах, вопя, прыгнул за ней и отбросил Сайруса в сторону. Смех и шум в столовой затихли, и все головы повернулись в их сторону.

Монах схватил Антигону за футболку, поднял свой хлыст, замахнулся и обрушил его девочке на основание шеи.

Сайрус увидел удар, увидел, как сестра осела на колени, и с него спали остатки сна.

— Porca spurca! [3]— взвизгнул монах, снова поднял жердь, но Сайрус уже стоял над упавшей сестрой. Он поймал следующий удар на поднятое предплечье, и от злости даже не почувствовал боль. Монах снова ударил его, на этот раз по ребрам.

Хлыст отскочил в сторону, и Сайрус со всей силы ударил монаха в пах, но попал вместо этого в его низко обвисший живот.

Монах всхлипнул, согнулся пополам и упал.

Сайрус подскочил к жерди и выдернул ее из рук фанатика. Вытянувшиеся лица других монахов наблюдали за ним сквозь стеклянную дверь, и сотни завтракающих людей смотрели, раскрыв рты от удивления. Под их взглядами Сайрус поднял жердь и замахнулся ею, как бейсбольной битой. Монах тяжело хрипел, и его голова болталась перед мальчиком как праздничная игрушка, которую надо расколоть, чтобы посыпались конфеты. Сайрус заколебался. Потом он опустил руки и сломал жердь об колено.

Она с легкостью раскололась, и два обломка полетели в сторону, попав в поднос с сосисками.

Монах рухнул на пол.

Сайрус, весь кипя, как вулкан, сжал зубы, перешагнул через распростертого монаха, сжимая в руках то, что осталось от хлыста, и наклонился к нему.

— Больше никогда не смей трогать мою сестру. Никогда! — сказал он.

Затем посмотрел на остальных монахов и швырнул остатки жерди к их ногам.

— Сай, пойдем. — Антигона уже была на ногах и, прикрывая ладонью ушибленную шею, тянула брата за рубашку.

Сайрус развернулся. На него неотрывно глядели сотни пар глаз. Кто-то даже вскочил с мест, но все произошло слишком быстро, чтобы можно было вмешаться. Так что теперь доброхоты медленно оседали на свои стулья.

Стоя у дверей кухни в своем неизменно светлом костюме, Сесил Родес расплылся в злорадной улыбке и картинно зааплодировал.

Антигона протащила Сайруса мимо буфета. Щекастый мужчина в тесном летном кожаном жилете отступил в сторону, пропуская их и тщательно разглядывая потолок, пытаясь избежать взгляда в глаза.

Антигона торопливо подала Сайрусу тарелку и еще одну взяла себе. На ее шее проступил широкий алый рубец. Сайрус посматривал на толпу, которая потихоньку возвращалась к оставленному завтраку.

— Сай, мы пришли завтракать, и мы будем завтракать. Мне плевать, что они думают.

Она выкинула куски бамбуковой жерди с блюда с сосисками и насыпала порцию Сайрусу на тарелку.

— И все-таки, спасибо тебе. — Она улыбнулась ему и продолжила, понизив голос до шепота: — Ты только что поднял руку на монаха.

Сайрус поставил тарелку на место и потер предплечье. Злоба стихала, уступая место саднящей боли. Он улыбнулся сестре.

— Это был не я. Ты же знаешь, я не утренний человек. Утром вместо меня просыпается кто-то другой и делает все нужные вещи.

— Нет, — возразила она. — Самое страшное, мне кажется, в том, что утренний ты и есть ты настоящий. И чем старше ты будешь становиться, тем чаще ты будешь вот таким.

— О боже, — шутливо испугался Сайрус. — Надеюсь, это вранье. Потому что утренний я либо слишком усталый, либо слишком злой.

С тарелками в руках они пошли искать свободный стол. Ближайший, за которым сидели девочки в белой спортивной форме, немедленно опустел.

Антигона и Сайрус сели за него.

Прожевывая первую сосиску, Сайрус оглядел комнату. Монахи вернулись и привели с собой Руперта. Они тыкали пальцами в их сторону.

Гривз направился в их сторону быстрыми, широкими шагами. И выглядел он не очень довольным.

— Ой, черт… — только и успел сказать Сайрус. — Тигс…

Антигона оглянулась как раз в тот момент, когда Руперт уже был у их стола. Своими огромными руками он схватил их за шкирки, как котят, и поднял на ноги. Затем наклонился и сунул голову как раз между ними. От него пахло завтраком, который им, похоже, уже не грозил. Он шепнул:

— Это, Сайрус Смит, совсем не те манеры, которых надо придерживаться в будущем. И, Антигона, пожалуйста, впредь не лезь вперед монахов, если только твердо не решила проиграть. Вы вдвоем очень сильно усложнили мне работу. Бросайте тарелки. Идите на кухню и раздобудьте чего-нибудь там. Мне станет намного легче, если вы уберетесь из этой комнаты.

Он выпрямился, шлепнул их по спинам и громко объявил в зал:

— Исправительные работы на кухне.

За столами появились насмешливые улыбки и послышался гадкий шепоток. Он развернулся и поспешил прочь из столовой.

Сайрус посмотрел на Антигону. Она пожала плечами, и они вместе пошли к стеклянной двери навстречу звукам кухни, которая гремела так, будто там разыгралась война на яйцах.

Большой Бен Стерлинг свистнул им, подзывая, и вытер запачканные мукой руки о свой фартук. Позади него в огромной раме окна вырастали и разрушались целые замки из пышных облаков, и ветер поднимал рябь на озере. Стерлинг махнул им в сторону двух пустых табуреток на уже знакомом месте и, громыхая, пошел им навстречу.

Он поймал их по дороге, наклонился и обнял за плечи. Его шикарная борода в плетеных силках сетки опустилась как раз между их головами. Золотой колокольчик щекотнул скулу Сайруса и мелодично звякнул ему в ухо. Поскрипывали пружинки на металлических ногах.

— Я рад видеть вас живыми и здоровыми, — сказал он. От него приятно пахло чем-то сладким. — Но если хотите пережить и второй день в Эштауне, нужно хорошенько подкрепиться.

И он подтолкнул их к табуреткам, пока молодые юноши и девушки в белом сновали мимо с подносами. Стерлинг остановил одну из пробегавших мимо девушек, обворовал ее на две тарелки и поставил их на стол перед детьми. Яичница. Ветчина. Тосты.

Сайрус довольно начал рыться в своей тарелке. Антигона неторопливо намазывала масло на хлеб.

— Странное для вас наступило времечко, — продолжил между тем Стерлинг. — Да и для всех нас тоже. Старайтесь беречь свои силы. И больше не ввязывайтесь в глупые перебранки с монахами. Выбирайте себе достойных противников, пока еще можете. Потому что скоро они сами начнут выбирать вас.

Стерлинг встал, устало опираясь о стол, и понизил голос:

— Большой Бен сейчас не шутит. Сегодня ночью был убит шеф-повар. Гривз нашел его мертвым в воде у причала и все утро бушевал, как самый огромный шершень в мире. — И он кивнул в сторону столовой. — Здесь слишком много людей, которые считают, что вы не заслуживаете такого беспокойства.