Лишнее золото. Без права на выбор - Игорь Негатин Страница 55

Рино, когда Карим на дежурстве, бродит за мной как хвост. Кстати, он прекрасный сторож. Любую местную тварь чувствует задолго до того, как она решит двинуться в нашу сторону. Сразу припадает к земле и начинает глухо урчать. Так что лагерь в дневное время мы охраняем с ним вдвоем. Сил уже хватает, чтобы добраться до поста. Когда в лагере нет работы, ко мне на холм забирается Елена с небольшим термосом. Тискает малыша Рино. Иногда, если у нее хорошее настроение, она милостиво разрешает мне выкурить сигарету. В обмен на большую чашку бульона, который я уже видеть не могу.

Как-то так случилось, что мы перестали раздражать друг друга. У каждого из нас — свои недостатки. Она, узнав некоторые истории из моей жизни, тоже перестала считать меня мясником. В свою очередь, больше узнав о ней, понял ее позицию. Кстати, мы даже больше спорим, чем раньше. Но это другие споры. Дружеские.

Карим и Эндрю довольно ухмыляются, но тянут ночные дежурства без меня.

— Ночью тебе спать положено, — говорит Шайя и кивает на Лену. — Так доктор говорит.

Через две недели я сидел у реки и встречал гостей. На берегу толкались приезжие из русского поселка. На двух моторных вельботах пришли демидовские ребята. Вместе с ними — Демидов и Аверьян. Их увел к себе Чамберс. Прибывшие вместе с нашими парнями разгружают бочки с дизельным топливом, помогая себе легким матерком. Хотел им пособить, но меня вежливо послали. Отдыхать. Рука еще болела, дышать было трудно, и я особенно не возмущался.

Карим дотянул меня в лагерь уже без сознания. Эта мохнатая тварь, напавшая у брода, здорово располосовала мне правую руку, бок и грудь. На правом бедре была глубокая рана. Сломано несколько ребер. Потом за дело взялась Лена и меня заштопала. Надо отдать ей должное — удачно. Или мне просто повезло. Зачем-то повезло.

Я посмотрел на реку, работающих парней и отошел в сторону. Нога тоже побаливала, и пришлось сесть на камень. Рядом, между двумя прибрежными валунами, промелькнула изумрудно-зеленая ящерица. Сантиметров тридцать длиной. Вдоль ее спины шел острый гребень из маленьких зубчатых пластин песчаного цвета. Эдакий дракон в миниатюре. Хотя нет. Драконы были вчера. Джерри приволок в лагерь несколько шестиногих ящериц и был просто счастлив. Самое интересное, что эти «запасные ноги» — как их назвал Карим — находились выше передних. Возникает такое ощущение, что это атрофированные крылья. По крайней мере, Стаут в этом уверен. Ему лучше знать.

— Как нога? — Ко мне подошел Демидов и присел рядом.

— Нормально, — кивнул я в ответ и осторожно пошевелил ногой. Бедро отозвалось тупой, долго не затихающей болью. — Жить и бегать буду.

— Ну и славно.

— Что в поселке нового?

— Как всегда. Говоришь, говоришь, а все без толку. Нет, не будет порядка, — Демидов покачал головой и как-то по-стариковски махнул рукой. — Видишь, что случается, когда твердой руки нет? Не будет толку. Не будет…

— Почему?

— Староста у нас слишком мягкий. А народец хоть и самостоятельный, но жидкий. Лягут они под Орден. Костьми лягут.

— Почему так уверен?

— Долго рассказывать. Кстати, катер наш забрали.

— Как так?! — От удивления я повернулся… и скривился от боли.

— А так, — Демидов сплюнул от злости. — Пришел корабль из форта Линкольн. Высадили команду на катер — и забрали. Еще и берега обшарили. Псы позорные. Разве что след не вынюхивали. Хорошо, что мы после того, как сообщение в Орден отправили, оружие с катера сняли… Даже пушку скрутили. Спрятали до поры до времени в саванне. А посудину забрали, да… А староста наш, придурок, только руками развел. Мол, а что делать, ребята, раз хозяева нашлись? Разве это дело?

— Не дело… Что предлагаешь?

— Ничего, — он пожал плечами и несколько минут молчал. Пожевал губами, а потом нехотя выдавил: — Уходить из поселка надо.

— Куда пойдешь?

— На запад. Поговорил я со своими. Через неделю еще люди подгребут. Аверьян тоже подсуетился — своих знакомцев вызвонил. С «того света», — Демидов даже усмехнулся. Видно, определение Старого Света понравилось. — Из поселка человек десять присоединятся. Пойдем на запад. Я говорил вчера с Чамберсом. Он идею одобряет. Даже финансово обещал помочь.

— Джек? Каким образом?

— Да, — кивнул Демидов, — подбросил несколько идей по этим местам. У Аверьяна были некоторые задумки. Слабые, но были. А Чамберс с Настей ему весь расклад по юго-западу выложили. Что, где, сколько и почему оно там должно быть. Говорит, что Орден не обеднеет. Аверьян прикинул, что все пучком. Будет чем поживиться.

— Ну раз так Настя говорит, значит, верно. Новый мир — большой, не последнее отдают. Будет еще этих полезных ископаемых… Слушай, Демидов, — я внимательно посмотрел на него и усмехнулся, — а откуда ты так хорошо Виктора знаешь?

— Извини, Нардин, — он покачал головой, — ты вроде человек и правильный, но это дела старые и только нас двоих касаются. Мы с Виктором еще там, в Старом Свете, пересекались. А где, что и почему… Извини. Захочешь — прямо у него и спросишь. Кстати, он тебе письмо передал. — Демидов достал из кармана конверт.

— Спасибо. А Виктора обязательно спрошу. Если вернемся.

— Знаешь, Нардин… Закончишь с этими партиями бродить, приезжай к нам. Докторшу свою бери, Карима с его любовницами — и приезжайте. Будем город строить. Без дураков.

— А Чамберса не зовешь?

— Уже звал. Не хочет. Он старый бродяга. Такого на одном месте сидеть не заставишь. А ты еще молодой. Легкой жизни не обещаю, но тебе не привыкать.

— Чем будем заниматься?

— Дело всегда найдется.

— Мне еще на Орден служить — как медному котелку. По контракту — не меньше трех походов. Потом могу уйти. Посмотрим. Буду знать, куда податься, если что.

— Вот и правильно, — Демидов поднялся и хлопнул меня по плечу. — Пойдем, Нардин. Чамберс там уже поляну накрывает. За столом поговорим.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Предгорье южного хребта.

Наконец-то перебрались на другой берег. Все мокрые и грязные по уши. Грузовик-«техничка» умудрился заглохнуть на середине реки, и мы битых два часа провозились с этой железякой, пока смогли вытащить ее на сушу. Сломали одну из лебедок. Козин после этого выдал такую тираду, что Карим чуть в воду не упал. От восторга. Теперь просит повторить, чтобы он мог записать слова, междометия и образы. Саша только отмахивается и говорит, что это невозможно. Такое, по его словам, рождается не по заказу, а «при наплыве чувств-с».

Все устали и перемазались, как черти. И было плевать на всю эту хищную, плавающую живность, которая скрывается в этих водах. Думаю, что от наших реплик, висевших над рекой, она и сама разбежалась.

Мокрый полуголый Карим сидит на капоте джипа, неторопливо зашнуровывает ботинки и наблюдает, как народ приходит в себя после переправы.