Темная сторона российской провинции - Мария Артемьева Страница 55

Орда послала вдогон отряд. Большая часть казаков погибла, отбиваясь от ногайцев, но золотой конь пропал. Некоторые ростовские историки считают, что его спрятали в подземельях Кобяковского городища, которое, по слухам, соединено подземными ходами с Таганрогом.

Будто бы на Дону, на Зеленом острове, некая языческая жрица спрятала казаков с их добычей у себя в капище. Ордынцы окружили гору и перебили всех, до кого сумели добраться.

Но в подземелье так и не вошли: у входа в пещеру стояли воины и рубили головы всем, кто совался внутрь, — до тех пор, пока в пещере не сделалось скользко от крови, а головы врагов не завалили вход. После чего случился обвал, и засыпало всех — и живых, и мертвых. И с той поры никто не знает, где спрятаны сокровища Чингисхана.

Ростовчане говорят, что в 60-х где-то в районе той горы рыли трубопровод для города и кое-кто надеялся разыскать золотишко, но не нашли ничего: клад проклят, и охраняют его души сотен погибших из-за него воинов.

— Ну тут я не знаю, — сказал Вадим, почесав затылок. — Все это, как говорится, выглядит вполне исторически вероятным… Но ведь в то-то время еще и города никакого не было — одна степь! Получается, клад в твоей легенде есть. А вот город — не факт.

Данила пожал плечами. Серега хмыкнул. А я сказал:

— Придираешься, Вадик. Но вообще-то я с тобой согласен: тоже думаю, что клады — никакой не бродячий сюжет. Под каждой историей… В общем, нет дымя без огня.

У Сереги заблестели глаза, и он уже хотел наброситься с возражениями, но я остановил его:

— Погоди спорить. История, которую я хочу рассказать, самая, можно так выразиться, из всех достоверная. Уж об этом-то кладе вы все наверняка слышали. Я имею в виду Янтарную комнату, которую нацисты во время Второй мировой вывезли из Летнего дворца в Царском. Искали ее потом повсюду, но так и не нашли. Некоторые утверждали, что она погибла при бомбежках и обстрелах — янтарь же великолепно горит… Другие думают, что «комнату» утопили. Янтарные панели и все предметы обстановки, которые там были, фашисты упаковали в ящики и пытались вывезти в Германию на корабле «Вильгельм Густлофф». Это тот самый «Вильгельм», который наши затопили на Балтике. Комнату так давно и безуспешно ищут, что уже мало найдется чудаков, которые все еще надеются ее отыскать.

Однако есть такие. В прошлом году я ездил в Калининград — он же бывший прусский город Кёнигсберг, где в военные годы обитал главный немецкий управитель над восточными землями — гауляйтер Отто фон Ляш. И там же хранилась Янтарная комната — это было последнее место, где ее пребывание официально зафиксировали документы.

В Калининграде я познакомился с одним мужиком: во время войны он был мелкий пацан, а сейчас уже старый и больной дядька. Оказалось — он многие годы обивал пороги администраций разного уровня, упрашивая, чтобы власти провели тщательные розыски в бывшем бункере генерала фон Ляша.

Сам генерал после войны угодил в плен к полякам и там помер. После него не осталось ни архивов, ни живых свидетелей, кто мог бы что-то рассказать о его пребывании в восточной ставке.

Кроме вот этого самого мужика. Которого, надо сказать, никто всерьез не воспринимал. Он всем рассказывал, что видел, как в здании коменданта открывалась потайная стена, и там вроде бы был подземный ход. Когда немецкие войска отступали, солдаты выносили оттуда из подвалов какие-то тяжелые массивные ящики, но погрузить все на отходящие грузовики не успели.

Что там было спрятано, в этом тайном подземелье? Мальчишку, который случайно все это увидел, никто тогда не послушал. Во-первых, при наступлении наших войск не до того было. Во-вторых — не поверили в силу возраста. В третьих — как раз в той комнате, где, по его утверждениям, открывалась какая-то потайная хитрая стена, стороны подписывали капитуляцию города, и, прежде чем туда вошли высокие властные лица, это помещение в бункере — комнату номер 10 — очень тщательно обследовали саперы. Не нашли ничего подозрительного. От парня отмахнулись, да он и сам потом об этом деле забыл. А на пенсии вспомнил. И начал ходить, беспокоить больших начальников… Но те про него решили: двинулся мужичок. Заняться нечем старому дурню.

И вдруг при проведении очередных ремонтных работ в бывшем бункере фон Ляша рабочие обнаруживают пустоты за одной из стен в той самой комнате номер 10! Что там точно — никто пока не знает. Здание аварийное, многое было разрушено и переделано, так что попасть в тайные нацистские подвалы еще никому не удалось.

Но я сам видел, как туда на место приезжали несколько типов из ФСБ — чтобы присутствовать при вскрытии «стеночки с секретом». Так что будьте уверены — теперь там поищут понастойчивее. И, может быть, что и найдут.

Вот такая история.

— Хорошая история, — сказал Вадим. — Но это ведь не легенда. Так что…

Серега возмутился:

— Ну, знаешь! На тебя не угодишь.

Он хотел еще что-то добавить, поспорить о чем-нибудь, но Данила, уснувший, кажется, на стуле во время нашего разговора, вдруг очнулся и спросил:

— Слушайте, а где же… Хозяин-то наш куда подевался?

Мы принялись озираться и с удивлением обнаружили, что и правда — Ильи Ивановича в комнате нет. Ушел куда-то, ничего не сказавши нам.

Между тем гроза прекратилась, незаметно перейдя в типично осенний, занудно моросящий дождь.

Стемнело и похолодало, и мы даже предположить не могли — что же это понадобилось человеку в мокром лесу ночью? Даже если этот человек — лесник.

Так называемые «удобства» находились рядом, за стенкой, в холодных сенях. Может, ушел покормить животных? Но мы даже собачьей конуры возле избушки лесника не видели. Что, вообще говоря, наверное, странно.

— Ну мало ли? Проверить пошел — не покрали ль злые волки его ржавый УАЗик. Или еще там чего. Дела хозяйские! — махнул рукой Вадим и длинно, протяжно зевнул. — Засиделись мы, мужики. Пора и на боковую.

И первым подал пример, завалившись спать на диванчике. Мы с Серегой устроились на полатях, а Данила прикорнул на огромном сундуке, покрытом матрасом. Очень скоро избу огласил дружный богатырский храп моих друзей. Я заснул последним и сквозь сон слышал, как хлопнула входная дверь. «Илья Иванович вернулся», — отметил я про себя и провалился в черноту, в глубокий крепкий сон без сновидений.

* * *

Проснулся я от ужасного вопля — и спросонья так перепугался, что сверзился с печи.

Приземлившись на холодный пол пятой точкой, я увидел Вадима: он сидел на диване, встрепанный, бледный, с вытаращенными глазами. Серега и Данила стояли над ним, встревоженные и ошарашенные не меньше моего.

— Кошмар приснился, — хриплым голосом объяснил Вадим и, зажмурившись, потряс головой. — Фу, мерзость какая! Какой-то черный старик. Высотой с елку. И птицы. Много мертвых ворон. Он их палкой сшибал. И говорил со мной на каком-то чужом языке… Угрожал.

— Если он не по-русски говорил, как ты понял, что он угрожает? — рассудительно поинтересовался Серега, глядя в серый квадрат окна. На часах было около восьми, солнце давно поднялось, хотя рассвет оказался столь мрачным, что скорее походил на вечерние сумерки.