Возрождение - Ирина Матлак Страница 55

— А мы недолго, — настоял Каин, беря ее под руку. — Хочешь, вообще никуда выходить не будем, просто пройдемся по вашему общежитию.

В конце концов Мира не смогла устоять перед его уговорами и все-таки согласилась.

Они неспешно двинулись вперед по коридору, который сейчас был практически пуст. Оставшиеся маги из их группы разошлись по своим корпусам, квинты в такой поздний час тоже предпочитали отдыхать в своих комнатах, а те немногие, кто редко встречался на пути, походили на сомнамбул. Мира же, напротив, чувствовала прилив жизненных сил — а все из-за находящегося рядом Каина. Он не уставал ее развлекать, шутить, и с лица прорицательницы не сходила веселая улыбка. Мира поражалась тому, насколько легко чувствует себя в его обществе.

Она даже не заметила, как они стали подниматься по лестнице и, преодолев несколько пролетов, оказались на верхнем этаже. Отсюда вела лестница на башню, а само помещение, в котором они очутились, было завалено ненужным хламом, включающим ветхие учебники, перевязанные стопки тетрадей и старую мебель. Несмотря на такую обстановку и витающую в воздухе пыль, здесь было на удивление уютно, и это место больше всего походило на чердак. Перед круглым, разрисованным морозом окном стояла небольшая скамья, застеленная шерстяным покрывалом. Каин с Мирой разместились на ней, и прорицательница перевела взгляд на виднеющийся за стеклом заснеженный двор.

— Классное место, — одобрил Каин, возведя глаза к потолку, под которым болталась старая магическая лампа. — Атмосферное. Жаль, у нас в общежитии такого нет.

— Не знала, что тебе подобное по вкусу. — Губы Миры тронула улыбка.

— Антиквариат и чердаки — моя слабость, — взъерошив волосы, засмеялся Каин. — У нас дом двухэтажный, а нод крышей тоже есть чердак. Все детство на нем провел. Помню, каждое лето обустраивал его как каюту и, глядя в круглое оконце, представлял, что я капитан дальнего плавания.

Мира перевела на него заинтересованный взгляд:

— Любишь море?

— Наверное, я должен был родиться водником. — Рыжик вновь засмеялся, и в его голосе проскользнула мечтательность. — Всегда хотел побывать на море, но никогда не выезжал за пределы нашего королевства. Поэтому жду не дождусь того момента, когда мы отправимся в Триальскую империю. Недавно слышал разговор деканов, где они как раз обсуждали нашу будущую поездку. Вроде как сильные маги переместятся порталами, а все наши адепты полетят на «свалках», представляешь? Так вот, суть в том, что этому транспорту требуется несколько раз приземляться, чтобы остудился двигатель, и вроде как одна из остановок планируется в Брильвелле.

— Это вроде приморский городок у южных границ Триальской империи? — припомнила Мира.

— Именно! — радостно подтвердил рыжик. — Хоть море и холодное, но все равно поплаваю! Надеюсь, времени для этого хватит.

— А я люблю горы… — задумчиво проговорила прорицательница, машинально водя пальцем по запотевшему стеклу. — Только не зимние, вроде Солин, а зеленые. С тянущимися внизу лощинами, пестрящими армерией лугами и со сладким запахом зреющего винограда. А если зима, то снежная и недолгая, чтобы не успела надоесть, но позволила насладиться праздниками.

— То, что ты описываешь, очень похоже на Порстонию, — заметил Каин.

Мира грустно улыбнулась:

— Это и есть Порстония. Я всю жизнь прожила на одной из плантаций.

— Ты не из Агавийского королевства?! — От удивления Каин даже поперхнулся. Он посмотрел на собеседницу новым взглядом, так, словно видел ее впервые, и покачал головой. — Никогда бы не подумал, что ты неместная! У тебя даже акцента нет!

— Моя мать была агавийкой, — пояснила Мира. — Она вышла замуж за отца, который был виноделом и регулярно сбывал здесь свой товар. Переехала с ним в Порстонию да так там и осталась.

— Скучаешь по ним?

Улыбка исчезла, и на несколько долгих мгновений Мира погрузилась в себя. Когда Каин уже перестал ждать ответа, она неожиданно произнесла:

— Не знаю. Я их практически не помню. Когда мне было лет пять, в лощине, где находилась наша деревушка, случился прорыв… мало кто уцелел. Меня забрала к себе двоюродная тетка. И, знаешь, очень часто мне казалось, что лучше бы я погибла в тот день вместе с родителями, чем жила с ней.

Каин не сразу нашелся с ответом. Его извечное веселье улетучилось, и он непривычно серьезно спросил:

— Настолько плохо?

— Поэтому и уехала, — слабо кивнула Мира и неожиданно для самой себя стала рассказывать: — Подумала, что лучше умру с голоду на родине мамы, чем навсегда останусь бесплатной служанкой. Сбежала ночью, успев на последний отплывающий корабль. Денег наскребла только на билет, но как же я была счастлива… хотя и боялась. Не неизвестности, вовсе нет, а того, что родственники попытаются меня остановить. Особенно кузен. Я… — ее голос дрогнул, — до сих пор не могу без ужаса о нем вспоминать. Он никогда не упускал возможности указать на мое место в их доме, а тетка во всем ему потакала. Я была похожа на тень, боялась поднимать глаза и смеяться… боялась говорить.

Мира так погрузилась в воспоминания, что даже не заметила, как Каин стиснул челюсти и с силой сдавил край скамьи.

— Единственным человеком, который помогал не сойти с ума, был Най. — Перед глазами Миры предстал облик друга детства, и она невольно улыбнулась. — Он поддерживал меня, отвлекал. Знаешь, вы чем-то похожи… Однажды вечером Най пришел и сказал, что его семья уезжает. Он предложил поехать с ними, и я, конечно, согласилась. Его родители были замечательными людьми, они знали, каково мне приходится, и собирались взять с собой. Но кузен подслушал наш разговор и запер меня в чулане, а им сказал, что я передумала. Семья Ная переезжала в Каринию, куда корабли ходили раз в три месяца. Они не могли меня ждать…

Не сдержавшись, Мира всхлипнула, и из ее серых глаз побежали слезы.

— Не плачь, — внезапно Каин крепко ее обнял и, стерев со щек соленые дорожки, прижал к себе. — Все закончилось, больше ты туда не вернешься.

Мира уткнулась ему в плечо, пытаясь успокоиться.

— Прости, — глухо проговорила она. — Мне не следовало этого рассказывать.

— Следовало, — возразил друг, чувствуя, как вздрагивают под его пальцами хрупкие плечи. — Ты рассказала, и теперь тебе станет легче. Нельзя носить все в себе.

Вскоре Мира сумела унять взыгравшие эмоции и, слегка отстранившись, негромко произнесла:

— Спасибо.

— Все будет хорошо! — Каин широко улыбнулся, вновь превращаясь в того неунывающего оптимиста, каким его все знали. — Главное — верить, сохранять бодрость духа и не оглядываться назад!

Они еще немного посидели на чердаке, который за этот небольшой отрезок времени стал островком уюта и доверия. Рыжик ловко сменил тему, и настроение Миры стремительно улучшилось. Даже кружащий за окном снег больше не казался колючим и теперь напоминал пушистые обрывки ваты.