Скорость Тьмы - Валентин Леженда Страница 56

— Зачем вы мне все это говорите?

— Я хочу, чтобы ты понял... я использовал тебя не ради зла. Наша Тьма не должна пожрать соседний мир, ее скорость велика, но мы почти успели.

— Мы?

— Да, именно мы. Те, у кого внутри не пустота. Жаль, что ты не сразу понял. Я обращаюсь сейчас не к штурмбаннфюреру Хорсту, а к тому, кто прячется под его личиной. Наш мир — это Проклятый Вавилон, та самая Шамбала, о которой многие слышали, но никогда до конца не верили в ее существование. Змеиные врата — не выход, а вход в Шамбалу с другой стороны. Там тоже есть свой Тибет, своя Лхаса, почти такая же, как и тут. Но они практически ничего о нас не знают. Мы — два стоящих друг напротив друга зеркала, одно из которых кривое. Там — настоящий мир, здесь же — чистилище. Нас уже ничто не спасет, а вот у них есть еще шанс, и сегодня я дам его им, разрушив врата.

— И куда тогда придут те, кто сейчас спит?

— Они придут в наш мир, — скорбно ответил далай-лама. — В мир, который изначально был обречен, и, чтобы мог жить соседний, он должен погибнуть.

Майор выстрелил в ближайший саркофаг.

Как он и ожидал, пуля со звоном отскочила от золотистой прозрачной крышки. Уничтожить подземный храм наверняка невозможно.

Воталхе медленно стянул со своих рук зеленые перчатки, и стало понятно, почему он никогда их не снимал. Руки были сплошь покрыты замысловатыми узорами.

Удивительная татуировка пришла в движение, кроваво-красные символы стали меняться, складываясь в дрожащие извивающиеся линии.

— Да, скорость Тьмы велика, — произнес Воталхе, — но ты еще можешь успеть спасти того, кто тебе по-прежнему дорог...

Это были его последние слова.

В следующую секунду сердце Дитера Хорста остановилось.

Но Карел сумел задержаться, успев увидеть, как превращаются в пыль огромные каменные врата.

Трупы выбрасывали прямо на грязный снег.

Два эсэсовца методично очищали кузов «грузовика № 3», или «душегубки», остановившейся посреди леса. В «грузовике № 3» помещалось два десятка человек. Из второй машины (крытого камуфлированного фургона) выводили заключенных.

Карел постепенно осознавал, ЧТО с ним произошло.

Далай-лама каким-то образом уничтожил его донора. Но почему разведчика не выбросило в родное тело, а швырнуло по оперативной цепочке?

Вывод напрашивался лишь один: настоящее тело было мертво.

Случилось самое страшное, что могло произойти с нейроразведчиком: Карел пошел по «цепочке». Теперь все зависело от его сноровки и умения быстро ориентироваться.

Он оказался в идущем на смерть заключенном. Что ж, не самый лучший вариант, но задержаться пока стоило, чтобы подумать и решить, как выбираться из всего этого дерьма.

«Душегубка» стояла у самой обочины. Машина была выкрашена в черно-зеленый цвет, на бортах кузова нанесены белые кресты. Изобрел этот ад на колесах некий эсэсовский ублюдок по фамилии Беккер.

Слава богу, что майор не оказался внутри, а попал во вторую обыкновенную транспортную машину. Хотя жить ему, судя по всему, оставалось минут пять.

Что ж, сейчас посмотрим.

Жаль, он не знает, где находится. Впрочем, гадать в его положении глупо.

Айнзатцгруппа по уничтожению заключенных насчитывала восемнадцать, человек вместе с водителями грузовиков. Эсэсовцы прибыли на отдельной машине, у каждого автомат.

Все заключенные были славянами, евреев уничтожали по-другому, в специальных местах. Этих же просто пускали в расход при любом удобном случае, особенно когда к границам очередного лагеря подходили войска союзников.

Многие старались не смотреть на кучу выброшенных из «душегубки» обнаженных трупов. Каждый понимал: это конец, но по-прежнему не желал верить, что вот прямо сейчас его жизнь оборвется.

Среди заключенных были и женщины, что Карела здорово удивило.

Откуда же их всех привезли?

Видимо, немцы лихорадочно зачищали следы своих преступлений, ликвидируя небольшие секретные лаборатории, работавшие с живым материалом. Свидетели зверств Третьему рейху явно были не нужны.

Однако их не спешили расстреливать.

Отобрав несколько наиболее крепких мужчин (в число которых попал и донор Карела), эсэсовцы выдали заключенным лопаты, приказав рыть у дороги большую яму.

Земля была мягкая, не промерзшая, яма быстро росла, углубляясь. Если они вдруг станут рыть медленно, их тут же убьют. И хотя смерть ждет в любом случае, человек цепляется за жизнь до последнего.

Майор решил действовать. Методично работая лопатой, он осторожно пошарил в памяти донора, нащупывая «оперативный резерв».

Лежащая на уровне подсознания команда мгновенно активизировалась. Мышцы сравнительно молодого мужчины налились силой, сердце забилось учащенней, зрение обострилось, открылся внутренний взор.

С непривычки Карел чуть не сломал в руках толстый черенок лопаты.

Теперь он видел стоявших полукругом эсэсовцев затылком. До ближайшего врага было около четырех метров. Смешное расстояние, но следовало еще немного выждать.

Прочих заключенных, в том числе женщин, уже раздели. Все их жалкое имущество, включая одежду, конфисковывалось и передавалось службе безопасности для пересылки в Министерство финансов рейха.

Трудно сказать, что сейчас чувствовали эти озябшие на холодном ветру люди, глядя, как неумолимо углубляется их могила.

Ненависть придала майору силу.

Тело стремительно выпрямилось. Тяжелая лопата взметнулась в воздух, снося голову ближайшему солдату. Прошло всего лишь две с половиной секунды, а Карел уже держал в руках холодный автомат.

Первой же очередью он уложил сразу пятерых. Затем упал на землю и, сорвав с пояса обезглавленного немца гранату, метнул ее в «душегубку».

Грузовик оглушительно взорвался.

Сдетонировали баллоны с газом «Шторм-Ц». Взрывная волна с легкостью расшвыряла не успевших опомнится солдат.

Майор вскочил на ноги, размывшись в воздухе. Эсэсовцы открыли огонь, но завладевший оружием заключенный исчез. Скрывшись в дыму горящего грузовика, Карел по одному расстреливал врагов.

Второй грузовик стал круто разворачиваться, выруливая на дорогу, но майор не дал ему уйти. Сняв с ближайшего трупа нож, он вскочил в темно-зеленую кабину и полоснул визжащего шофера по горлу.

Грузовик несколько раз вильнул и с грохотом врезался в дерево, но Карела внутри уже не было.

Позабыв об оцепеневших от ужаса, вжавшихся в землю заключенных, эсэсовцы спрятались за уцелевшей машиной, продолжая вести беспорядочный огонь.

Рывшие общую могилу мужчины попадали на дно грязной ямы, что-то пронзительно кричал смертельно раненный офицер.