Продается волшебное королевство - Терри Брукс Страница 56

— Нет, не всегда, — согласился Пьянчужка. Краем глаза Бен заметил Абернети. Шерсть на его загривке поднялась дыбом, словно иглы дикобраза. Бен перевел взгляд на гномов.

— Вы съели этих ленивцев, не так ли? — требовательно спросил он.

Никто не ответил. Гномы уставились в пол. Потом принялись рассматривать стены. Они смотрели куда угодно, только не на Бена. Абернети издал низкое, угрожающее рычание, и советник шикнул на него.

— Подождите за дверью, пожалуйста, — попросил Бен гномов.

Щелчок и Пьянчужка быстренько развернулись и побежали вон, неловко раскачиваясь телами, похожими на кротиные. Щелчок оглянулся, словно собираясь сказать что-то еще, но передумал и торопливо вышел. Советник проводил их до двери, потом плотно закрыл ее.

Бен взглянул на своих помощников:

— Ну, и что вы об этом думаете? Советник пожал плечами:

— Думаю, что изловить и слопать легче ручного ленивца-древолаза, чем дикого.

— А я думаю, что кто-нибудь должен съесть несколько гномов, и тогда я посмотрю, как им это понравится! — рявкнул Абернети.

— А тебя заинтересовало бы такое блюдо? — съязвил советник.

Бен недовольно шагнул вперед:

— Я не спрашиваю вас о том, что вы думаете о поступке кыш-гномов. Я спрашиваю, как можно помочь им.

Абернети был потрясен. Он прижал уши, и очки свалились у него с носа.

— Да я скорее разделю ложе с блохами, Ваше Величество! Да я лучше буду жить в одной конуре с кошками!

— А как насчет того, что тролли силой увели ваших гномов в рабство? — не сдавался Бен.

— Яснее ясного, что они сами виноваты в этом! — чопорно ответил писец. — Во всяком случае, у вас есть и более неотложные заботы, чем кыш-гномы.

Бен нахмурился:

— Неужели?

— Ваше Величество! — вмешался, делая шаг вперед, советник. — Мельхор — очень опасная страна, а скальные тролли никогда не относились к числу преданных вассалов. Это дикое, весьма неразвитое племя, негостеприимно встречающее всякого чужака. Старый король сохранял с ними добрые отношения, просто не вмешиваясь в их дела. А когда ему приходилось делать это, он отправлялся туда с целой армией.

— А у меня нет никакой армии, не так ли? — закончил Бен. — У меня нет даже поддержки Паладина.

— Ваше Величество, никто не помнит, чтобы кыш-гномы приносили кому-нибудь что-нибудь, кроме вреда! — Абернети сделал шаг вперед и встал рядом с советником. — Куда бы они ни отправились, они досаждают всем! Они воры и каннибалы! Да как вам в голову пришло вступаться за них?

Советник кивнул:

— Возможно, просьбу такого рода лучше отклонить, Ваше Величество.

— Нет, советник, — сразу же возразил Бен. — Это как раз такая просьба, которой я не могу пренебречь. — Он досадливо посмотрел на колдуна и писца. — Вы не понимаете этого, да? Я пришел в Заземелье, чтобы стать его королем. И я не могу выбирать по своему усмотрению, когда мне быть королем и кем править. Я король сейчас и навсегда и для всех, кому я нужен. Именно так должна действовать монархия. Я знаю это по истории своего собственного мира. Король должен принимать и соблюдать законы королевства, равные для всех его граждан. Здесь не должно быть любимчиков, не должно быть исключений. То, что я сделал бы для лордов Зеленого Дола или водяных и русалок Вечной Зелени, я должен сделать и для этих гномов. Если же я отступлю от этого правила, то у всех сложится впечатление, что я могу при любом удобном случае пренебречь и чем-то более весомым.

— Но ведь вас некому поддержать, Ваше Величество, — увещевал его советник.

— Может, и так. Но если я смогу помочь гномам, то, может быть, в следующий раз они мне помогут. Гномы поклялись мне в верности, и у меня теперь на одну клятву больше, чем до их появления. А это чего-нибудь да стоит. Возможно, другие тоже присягнут мне, когда увидят, что король может быть полезным даже для кыш-гномов. Возможно, они изменят свое мнение.

— А коровы будут летать над замком, — прорычал Абернети.

— Наверное, — согласился Бен. — С тех пор как я попал сюда, я видел и более странные вещи. Они молча уставились друг на друга.

— Мне ваша мысль совсем не нравится, — заявил советник, обуреваемый сомнениями.

— И мне тоже, — подхватил Абернети.

— Значит, мы поладим, — заключил Бен. — Мне она тоже не по душе. Но нам все равно придется пойти в Мельхор. Мы идем, потому что это необходимо. Как говорится, школа закончена. Пора снова встретиться с настоящей жизнью. А теперь зовите сюда гномов.

Советник и писец поклонились и ворчливо вышли из комнаты.

Кыш-гномы вернулись, прямо-таки лучась добродетелью. Щелчок убедительно доказывал, что пушистые ленивцы-древолазы были излюбленным лакомством его племени. Да, да, пушистые ленивцы были очень вкусной дичью, поддакивал Пьянчужка. Бен оборвал их излияния. Их просьба будет исполнена, сказал он. Он отправится вместе с ними в Мельхор, чтобы попытаться освободить пленников скальных троллей. Они выйдут из Чистейшего Серебра на рассвете. Щелчок и Пьянчужка воззрились на Бена, потом рухнули на колени и принялись лобызать ему ноги самым отвратительным образом. Бен сразу же потребовал оттащить их.

Тем же вечером, после ужина, он в одиночестве поднялся на башню Землевидения. Абернети запер гномов в отведенные им комнаты (писец не мог позволить им свободно разгуливать по замку), а все остальные занялись подготовкой к путешествию на север. У Бена было время, которым он мог распоряжаться по своему усмотрению. Он решил хоть одним глазком взглянуть на Озерный край.

Ночь была темной и туманной, не отличавшейся от других, восемь ярко окрашенных лун Заземелья были видны над горизонтом, а звезды казались огнями далеких уличных фонарей, затерявшихся во мраке. Землевидение мгновенно перенесло Бена в край рек и озер, и он медленно снизился над Вечной Зеленью. Воздушные и наземные улицы города были ярко освещены факелами, повсюду веселились люди. Раскаты смеха и оживленные разговоры почему-то заставили Бена затосковать — он как никогда почувствовал себя посторонним, вторгшимся в чужую жизнь. Он пролетел над амфитеатром, проскользнул над мастерскими и лавками города, над домиком, в котором когда-то ночевал, и углубился в лес. Он нашел старые сосны, где танцевала мать Ивицы. Там никого не было. Дерево, в которое обратилась Ивица, пропало. Девушки нигде не было видно.

Бен позволил себе некоторое время побыть в лесу, размышляя об Энни. Он не мог объяснить почему, но ему нужно было вспомнить ее. Ему так хотелось оказаться рядом с нею, но Энни больше не существовало, как и причины вновь и вновь возвращаться к этой мысли. Он остался один, путник без крова и без друзей. Он чувствовал себя никому не нужным. Он чувствовал, что сам отсек от себя свое прошлое и что причины для этого оказались не самыми убедительными. Ему нужен был кто-то, кто мог бы сказать, что все образуется, что он поступает верно и что его ждут лучшие времена. Но никого рядом не было. Он был один-одинешенек.