Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк - Максим Лагно Страница 56

– Так вот, молодой человек, мы в Химмельблю не позволим каким-то мелким государствам оценивать наши поступки. Енава – субъект, а не объект мировой политики. А мировую политику делаем мы, химмельцы, остальные народы вольны соглашаться с нею или нет, но избежать нашего решения по любому вопросу не смогут. Так-то вот, кэр Странствующий Бездельник.

Я понял, что нужно срочно выправлять ситуацию. Неизвестно к чему приведёт возбуждение посконного патриота. Вызовет стражу? Попробует сам задержать меня, подозревая в шпионаже?

Ещё раз прогнал в памяти легенду, придуманную для меня Драгеном:

– Никак не хотел задеть ваши воззрения, уважаемый кэр Баэст, – начал я. – С детства восхищён культурой и историей Химмельблю. Я вырос на умобразах и книгах вашей страны. Эта страна по праву считается величайшей в истории Голдивара.

– Драйденские Земли тоже молодцы, – милостиво согласился Баэст. – Хотя совершили ошибку, начав с нами войну.

Я не стал упоминать, что официально войну начал миролюбивый Гувернюр Химмельблю.

– Влияние Химмельблю на весь мир неоспоримо, – сказал я. – Пять семилуний назад для меня настало время выбирать учебное заведение. Я без раздумий отправился в Химмель, и поступил на инженерное отделение Академии Ремёсел и Механизмов. Благо, мой отец содержит в Енавском Княжестве многочисленные фермы. В деньгах недостатка не испытываю.

– Инженер, весьма почтенная должность, – ещё больше смилостивился Баэст. – Я сам хотел стать инженером, да по торговой части пошёл. Люблю путешествовать.

– Вообще-то я направляюсь в Скервар, чтобы устроиться мастером по наладке горнорудного снаряжения в шахтах Щербатых Гор. Позже планирую заниматься строительством вентиляций и водоотливов в шахтах компании «Стенстон». Война спутала все планы. «Стенстон» прекратили набор инженеров, так как полностью перешли на добычу самородков для боевых стен-магов армии Химмельблю. А для такого дела нужны не технологии, а магические рудокопы.

– Так зачем же вы, кэр Матвей, едете в сторону Щербатых Гор?

– От того, что некуда больше ехать. Стрёмно возвращаться в Енаву, после того как вкусил жизни в самом цивилизованном государстве мира. В инженерно-технические войска Химмельблю меня не возьмут, так как я подданный другого государства. А должности на шахтах других компаний заняты теми инженерами, что спасаются от призыва в армию.

– Хм. Убедительно.

– Повторю, денег у меня полно, поэтому бесцельно болтаюсь по стране, пропиваю, да на девок трачу. Должен заметить, что хоть и согласен, что в Енавском Княжестве много красавиц, но и в Химмельблю их не мало. Хотя лично я предпочитаю горячих номасийских кошечек.

Я спрятал «Летопись Закрытых Семилуний» во внутренний карман плаща. Как бы ненароком обронил документальный жетон. Баэст метнулся к нему, поднял и пристально глядя на него, вернул:

– Это ваше, кэр Матвей?

Дал спутнику дочитать подтверждение, что я подданный Енавского Княжества, временно проживающий в Химмельблю. Положил жетон в карман:

– Спасибо.

Баэст носил пышные усы, загнутые концами к его розовым щекам. Одет в клетчатый сюртук или что-то вроде того, напоминая капиталиста из карикатур двадцатого века.

Он провёл по усам пальцами, подкрутил кончики:

– Охотно верю. Но… не сочтите за прилипчивость, не ошибаетесь ли вы? Утверждаете, что «выросли на нашей культуре», а язык выучить не сподобились? Через рулль языка общаетесь.

Мне захотелось прожечь настырного спутника огненным шаром. Или создать из кареты, в которой мы ехали, слоггера, который растопчет Баэста в лепёшку. Не удивлюсь, что именно он окажется тем самым шпионом, которого разыскивали я и Драген! Ведь всё сходилось, как в описании: усатый мужчина, притворялся торговцем, направлялся в Скервар. Это подозрение так захватило, что я чуть было не снял перчатку и не привёл приговор в исполнение…

– Что же вы молчите, кэр Матвей?

– Мне стыдно признать, что я избалованный бездельник. Учить языки мне лень, проще купить рулль, денег-то полно у папаши.

– Однако, по сто пеньгенов за языковой рулль… У вас же нет магического дара?

– Чего нет, того нет.

– Значит плюс ещё двадцать за активирование. Богатенький папаша.

– Папаша владеет не только фермами, но открыл несколько харчевен на туристическом пути вдоль Барьера Хена.

Баэст уважительно приподнял свой цилиндр:

– Прошу прощения за допрос, кэр Матвей. Любой гражданин Химмельблю должен быть начеку. Страна наводнена гофратскими и драйденскими шпионами. Из-за подлого сговора соседей, армия сосредоточена на том, чтобы не пропустить врага внутрь страны, а вот на лазутчиков и саботажников сил не остаётся.

Я был без шляпы или цилиндра. Поэтому ограничился уважительным кивком:

– Разделяю ваши убеждения. Как енавец, могу вас заверить, что среди шпионов нет ни одного нашего. Ибо у моей родины просто нет денег, чтобы содержать спецслужбы.

Баэст с поддельной искренностью рассмеялся:

– Ха-ха, а вы хороший парень. Чтобы загладить свою вину, обязуюсь угостить вас ягодным дрикком на первой же остановке. Вы пьёте ягодный?

– Я пью всё, что пьянит. В свою очередь обязуюсь угостить вас, кэр Баэст, зерновым дрикком. Вы пьёте зерновой?

– Я пью всё что… всё что… Э-э-э…

Он так не нашёлся, чего бы такое остроумное ответить. Мы просто пожали руки.

2

Остаток пути я и Баэст провели в доброжелательной беседе. Я сочинял байки об ужасной жизни в Енавском Княжестве, не опасаясь быть пойманным на лжи.

За те дни, что я провёл в Химмеле, в доме Драгена, прочитал немало газет. Понял, что Енавское княжество, граничившее с Барьером Хена, это та страна, о которой остальные страны Голдивара сочиняли небылицы.

Её жителей описывали, как грубых отсталых дураков, которые проводили дни в поглощении ягодно-зернового дрикка (самого крепкого вида алкоголя). Потом они дрались, потом ходили по колено в грязи, собирая с туристов гроши за просмотр Барьера Хена.

При этом в Енаве жили красивые девушки, которые массово покидали родину, чтобы работать в публичных домах богатых стран, таких как Химмельблю или Драйденские Земли. Всё это до боли напоминало западную демократическую прессу, описывающую Россию.

Кроме меня и Баэста в экипаже сидело ещё двое: пожилая женщина и её лакей, сонный тощий парень, одетый во что-то обтягивающее и зелёное, напоминая мультяшного Питера Пэна. Они сидели на другом конце длинной скамьи, не вмешиваясь в разговор. При каждом моём упоминании Енавского Княжества, женщина вздыхала, выражая недовольство.

3

На станции городка Эммаус мы вышли размять ноги, пока меняли лошадей. По моим подсчётам шёл сорок второй день моего пребывания в Голдиваре. Сорок два дня, перевернувшие мои представления о мире, о реальности и… о собственных возможностях.