Время жестоких чудес - Артем Лунин Страница 56

Легко нагруженный обоз, сильно хромая на обе оси, выбирался из деревни. В телеге на сундуках и коробах удивительно смирно восседали пятеро ребятишек мал мала меньше, правила заплаканная женщина в темном. В корзинах квохтала домашняя птица. С туши свиньи, прикрытой рогожей, капала кровь, следом бежали собаки, дрались за кровавый снег.

Алек сократил изгиб дороги по лесу и попался повозке за поворотом:

– Здравствуй, добрая женщина…

Заплаканная вдова удивленно посмотрела на него, неуверенно поздоровалась. Юноша остро ощущал испуг сидящих в телеге. Понизив голос, он продолжил:

– Жива принесла весть, что горе у вас, добрая женщина…

– Тебе-то что! – звонким голосом выкрикнула девчушка, зло сверкнув синими, как у брата, глазами. Лицо ее было тоже отмечено крохотными оспинками – следами огня.

– Тихо, Тили! – строгим голосом оборвала ее мать. Алек расстегнул пряжку ремня, девочка отодвинулась, словно опасаясь, что он сейчас ее перекинет через колено и отшлепает. Алек снял кольцо с птицей, протянул ей:

– Возьми, сэнири, старшая. Вам пригодится, а я еще настреляю.

Тили смотрела неверяще, открыв рот.

– Но… – Она нерешительно протянула руку, тронула черное оперение глухаря, словно ожидая, что сейчас птица превратится в дым.

– Мы не можем это взять… – испуганно глядя на него, сказала женщина.

– Почему? – Алек пододвинулся ближе. – Птица сама шла в руки, не иначе лесной дед испытывал мою жадность. Обидится – что делать буду? Охотника лес кормит. Велено отдать добычу, что сама лезет на стрелу.

Женщина открыла было рот, явно намереваясь обозвать его суевером, но промолчала.

– Да и кроме того… От чистого сердца предложенное дает Бог, – процитировал Алек Книгу. От подарка Бога, конечно, нельзя было отказываться. Девочка приняла птиц, тонкие, как лучины, руки опустились под тяжестью дичи.

– Спасибо, добрый человек, да хранит тебя Космос… – Женщина осенила его Знаком, по впалым щекам катились слезы. Двое младших, еще слишком малые, чтобы понять, что следует благодарить, тоже на всякий случай тихо заревели.

Алек свернул в лес, не слушая хора благодарностей. Оглядываться – плохая примета, но он оглянулся и махнул рукой. Улыбнулся синему взгляду девочки и растворился между деревьев.

– И у речки наткнулся на посланный по мою душу отряд. Вот так все и было, – закончил Алек свой рассказ. И убедился с облегчением, что никто ругать его не собирается. Рита смотрела укоризненно, Питер спросил:

– Говоришь, легко?

– Легче легкого.

Майнус откинулся на стену, покачал головой.

– Рисковал, мальчик. Вы, молодые да ранние, только и думаете, где бы голову сломить. Вот и племяшка моя…

– Что… Лина?.. – вдруг охрипшим голосом спросил Александр.

Старик незаметно улыбнулся в бороду.

– Позавчера она вообразила, что уже достаточно взрослая для дальних прогулок, и отправилась в полет …

Алеку сделалось страшно. Нет, все в порядке, все должно быть в порядке. Он почувствовал бы, если… Наставник не сидел бы здесь так спокойно, если бы с ней что-нибудь…

– К несчастью, ее заметили. К счастью, ударили не слишком сильно. Сейчас она в полном здравии, если не считать того, что некоторое время не сможет сидеть…

Алек тоже не мог усидеть на месте. Он обратился к Питеру:

– Можно я пойду?

– По совести тебя бы тоже следовало выпороть, но, кажется, уже поздно. Ладно, ступай…

Алек выскочил из избы с таким видом, что ждавший за дверью Джо воспрял духом и с надеждой спросил:

– Что, все-таки досталось?

– Хотели, но я вымолил пощады. – Алек торопливо шел к дому на окраине. Друг не отставал.

– Мог бы хотя бы меня предупредить!

– Обещаю, когда в следующий раз придумаю, где сломить голову, обязательно позову тебя.

– Куда ты спешишь, как на свадьбу… – Тут Джо понял, куда они идут, и хохотнул. – И в самом деле, что ли, на свадьбу?

– Замолкни. Девчонке из-за меня досталось. Помнишь дух, что вам блазнился?

– Ну?

– Не нукай, я тебе не лошадь. Это она была, понял?

– Лошадь?

– Да нет, Лина! Помнишь, она хвасталась, что ее мать и бабушка умеют ходить незримыми духами…

Джо хлопнул себя по лбу:

– Так это была… Получилось-таки?

– О чем и толкую! Она отправилась вслед за мной, а я ее… стукнул… несильно…

Друг нарочито вздохнул и осенил себя Знаком:

– Может, кликнуть ребят в подмогу? Один на один она тебя забодает…

– Справлюсь как-нибудь, – буркнул Алек.

– Ты цветы какие любишь? Давай обнимемся, что ли, на прощание? И встретишь там моего деда – передавай приветы…

Лина, запертая в доме, разговаривать с ним не пожелала, обозвав тролличьим дерьмом и отродьем Проводника. Если бы дядя или мать слышали, какими словами и выражениями она замахивается, ее бы заперли в доме до скончания веков, а если бы ее услышал патэ Киош, девушку, весьма вероятно, сожгли бы на костре.

– Проваливай хоть в свой Космос, хоть к своим пастырям, чтобы они тебя пасли! Я тебя, чушка железная, теперь вообще знать не желаю!

– Лина, извини, я вправду не узнал тебя… – Но девушка не желала слушать никаких оправданий и только ругалась, уже по второму кругу. Джо с видом заговорщика подмигнул несчастному Алеку, смиренно склонившему голову под градом упреков, и нарочно громко затопал по подтаявшему снегу от дома. Лина прервалась, немного помолчала и с беспокойством спросила:

– Алек, ты тут?..

– Тут.

– Вот что… Когда меня выпустят, тогда и поговорим. А пока – пошел вон, и чтоб я тебя больше не видела… не слышала… до завтра… Убирайся!..

Что он и сделал.

Сегодня наконец ему разрешили встать. Немного стесняясь своих повязок, Гарий прошелся по травному дому, каждое движение причиняло боль, но коль уж красивая целительница считает его взрослым, жаловаться он не будет.

– Ты в порядке? – спросил Влад.

Мальчик кивнул.

– Я ночью слышал, как кто-то скребся в дверь… – сообщил он, незаметно переводя дух.

– Испугался?

– Вот еще… – Он испугался, но нельзя же в этом признаваться при Рите. Пестрая, мурлыча, закрутилась под ногами, Гарий нагнулся погладить кошку, голова закружилась, и он неловко сел на пол.

– Да, тролли тебя славно разукрасили… – Кузнец Влад поставил его на ноги.

– Кто?

– Тролли. Те волосатые дикие люди, которые тебя волокли.