Звезда Ада - Андрей Дашков Страница 56

Но однажды Стервятник встретил на борту «Бройндзага» своего двойника.

* * *

Люгер догадывался, что, несмотря на кажущуюся хаотичность подвижного лабиринта, в который он был помещен, за каждым его шагом внимательно наблюдают, а сам лабиринт устроен так, чтобы человек никогда не мог попасть в определенные места. Однако Слот не понимал, что именно было настоящей причиной, изменявшей расположение черных коридоров, – чужая сверхъестественная воля или его мозг, угодивший в ловушку собственных ограниченных представлений. Здесь нельзя было полностью доверять ни своим ощущениям, ни тому, что подсказывал опыт.

Иногда Слоту удавалось ненадолго избавиться от враждебного всепроникающего влияния, которое превращало его в слепую игрушку, и перед ним открывались совсем другие пути – неподвижные и неизменные, словно русла старых высохших рек, – а над ними струились полупрозрачные потоки хаоса. Но эти видения были слишком зыбкими и неустойчивыми.

Один раз он все же прошел сквозь стену, которая на время перестала быть для него осязаемой и твердой преградой. Однако Люгеру едва не пришлось пожалеть об этом – полезных знаний он не приобрел, а жизнь чуть было не потерял.

Он оказался в туннеле со сводчатым потолком, освещенном голубым светом, который сиял где-то далеко впереди. Воспользовавшись обретенной самостоятельностью, Люгер пошел на этот свет. При этом он даже ощущал мелкую дрожь металлического пола.

Туннель привел его в старинную спальню, которую он меньше всего ожидал увидеть здесь. Комната была огромной и озарялась мягким зеленоватым сиянием. Из нее существовал только один вход и выход – через туннель. У стены находилось высокое каменное ложе, покрытое вычурной резьбой, а на ложе покоился высокий человек в роскошной одежде. Черты его лица были благородными и утонченными, хотя кожа казалась неестественно серой. Люгер заметил, что лежащий совершенно неподвижен. Человек, без сомнения, даже не дышал…

Слот подошел ближе. Опустив взгляд, он увидел, что оставляет хорошо заметные следы в пыли, которая толстым слоем покрывала все предметы в спальне, а также самого человека. Слой пыли на лице делал его похожим на изваяние из рыхлого камня. На бледных губах застыла едва различимая улыбка…

Углубление в каменном ложе оказалось засыпанным сырой землей, от которой исходил могильный холод. Люгер заметил в руке мертвеца (в том, что человек мертв, он уже почти не сомневался) батистовый платок с тонкой вязью кружев по краю и осторожно вытащил его из затвердевших пальцев. Когда рассеялось пыльное облачко, стало ясно, что платок сам по себе был произведением искусства.

Внимание Люгера привлекли буквы, вышитые в углу нежно-зеленого поля, – «К» и «Г» (Кергат Галвик?!). Догадка поразила его. Стервятник бросил платок на грудь человека и дотронулся до покрытого пылью лица. Кожа оказалась холодной, очень гладкой и гораздо более упругой, чем обычная человеческая кожа.

Люгер нажимал все сильнее, пока в этой странной маске не образовалась вмятина, в которую погрузился его кулак. Под кожей не было черепа. Прежде чем Стервятник успел неприятно удивиться этому, раздался звук, похожий на треск рвущейся материи, и его рука провалилась в ледяную пустоту.

Отдернув мгновенно окоченевшую кисть, Люгер долго смотрел в черную рваную дыру на голове муляжа. Иногда ему казалось, что в этой дыре мелькают звезды и светящиеся облака туманностей, но там не было ничего, похожего на изнанку упругой оболочки, целостность которой он нарушил. Стервятник почувствовал, что замерзает, – из дыры дул пронизывающий до костей холодный ветер.

А потом на него нахлынула волна ужасающих звуков. Среди них – нечеловеческие вопли, рев урагана, громы, грохот землетрясений и, наконец, долгий, невыразимо тоскливый крик, исторгнутый душой, лишившейся вечности…

Все смешалось в его искаженном восприятии – покрытая пылью фигура Галвика, сырая блестящая земля могилы, интерьер старинной спальни, коловращение звезд в черном пространстве и разъяренное лицо барона Ховела, который появился из туннеля в окружении своих уродливых слуг…

Диниц был вне себя. Выкрикивая проклятия, он занес над Люгером меч.

Слот пытался бежать, однако стены спальни сомкнулись перед ним: он оказался в тупике. Лезвие клинка вдруг стало ослепительно ярким – в нем как будто отразился солнечный луч. Но тут не было солнца.

Тени закружились перед глазами полуослепшего Люгера. Сквозь их зыбкий хоровод он видел (или ему казалось, что видел), как чья-то гладкая рука выскользнула из темноты и легла на плечо Ховела, мгновенно укротив его ярость.

Неожиданная гримаса разочарования мелькнула на лице барона, и он ограничился тем, что ударил Стервятника по голове рукоятью меча. Падая, Люгер врезался спиной в стену, но не потерял сознание. Для него вдруг стало едва ли не самым важным узнать, кто спас ему жизнь.

Слот видел чей-то неразличимый силуэт в глубокой тени, которую не мог отбрасывать ни один предмет в той странной комнате. Тень существовала сама по себе, надежно скрывая от посторонних глаз своего обитателя. Видимой была только белая рука с очень длинными пальцами и серебристыми ногтями…

Рука сделала еще одно быстрое и плавное движение перед лицом недовольного Ховела и погрузилась в тень. Все, что Люгер успел заметить, – это единственный перстень с черным камнем, в глубине которого сверкала точка, похожая на голубую звезду.

Потом между Стервятником и Ховелом сгустилась какая-то пелена; вскоре вокруг снова появились глянцевые стены черных коридоров. Люгеру показалось, что он превратился в птицу со сломанными крыльями; ветер подхватил его и с ужасающей скоростью понес по закоулкам колдовского лабиринта.

* * *

…Спустя сутки или около того Люгер встретил своего двойника. Это произошло в одном из многочисленных коридоров, по которым он бродил в поисках того места, где находилось главное оружие «Бройндзага» – смертоносный луч. В конце коридора сиял свет, но его источник оказался недостижимым – с тем же успехом Люгер мог пытаться приблизиться к луне. Поэтому лицо и фигура человека, идущего навстречу, оставались темными; их окружал тусклый ореол.

– С дороги! – решительно произнес незнакомец, когда они сошлись в сузившемся коридоре. У него был меч в ножнах, которые Люгер сразу же узнал. Трудно было не узнать собственное фамильное оружие. Сам Стервятник был совершенно безоружен, в противном случае не стерпел бы подобного тона. Но с мечом в чужих руках приходилось считаться.

Они почти столкнулись, и незнакомец раздраженно повернулся в сторону Люгера. Свет упал на его лицо, и Слот замер, прижавшись к стене.

Он много раз видел это лицо и даже точно знал – где. Обрамленное длинными пепельными волосами, оно было знакомо ему до мельчайших подробностей. В блеске глубоко посаженных глаз угадывалась насмешка. Только морщины были заметнее и кожа казалась бледнее, чем обычно, – она приобрела бронзовый оттенок после того как Люгер употребил вытяжку из цветов сонного дерева.

Тонкая ядовитая улыбка появилась на губах человека, когда Слот пришел в себя от неожиданности и попытался схватить его за руку.