Легенда о Королях - Дмитрий Леонтьев Страница 57

— Я дам тебе любовь! Неужели же я тебе совершенно безразличен?! Неужели я опоздал настолько?! Но… хоть скажи… если б я не был так слеп тогда… скажи: ты смогла бы полюбить меня, а не… его?..

— Простите меня, сир, я не хотела причинить вам боль. Может, я сама все придумала, со скуки. А может… сердцу ведь не прикажешь…

— А для меня в твоем сердце совсем нет места?

— Есть. Вы очень хороший человек… Максим. И знаете что… Я не права. Я смогла бы вас полюбить.

— Правда?

— Конечно, правда.

— Не уходите, Гайя! Прошу вас! Умоляю!

— Обещайте мне, ваше величество…

— Все, что угодно!

— Обещайте, что больше не будете пить. Это удел слабых. Вам не к лицу.

— Клянусь! И это — все? И вы…

— Ваше величество! — раздался сзади меня перепуганный вопль, и я едва успел поймать за шиворот стремившегося влететь в королевские покои слугу, явно обезумевшего от страха. — Ваше величество!

— Уйди, дурак! — яростно зашептал я, но он словно не слышал меня, продолжая истошно вопить:

— Ваше величество! Там такое!.. Через портал!.. Без вашего позволения не должно, а оно лезет и лезет!.. Я не знаю, что это… Ваше величество!..

— Не бойтесь, — сказала королева. — Пропустите его. Это за мной.

Король медленно поднялся на ноги и упрямо покачал головой:

— Нет!

— Пропустите, Максим, — попросила она. — Вы все равно не сможете его остановить. Это же время. Просто время…

— Я хозяин этого острова, — сказал король. — И мне наплевать, кто хочет войти в его пределы — человек или время. Надо будет — я остановлю и время!

— Дурачок, — слабо улыбнулась леди Гайя. — Какой же вы еще ребенок, Максим…

— Подождите меня, — сказал король. — Я скоро вернусь. Я отправлю это… эту… обратно, ко всем чертям, и вернусь! Я сейчас! Я скоро!

Бегом он устремился к заветной двери. Оттолкнув перепуганного слугу, я бросился следом за королем.

— Ваше величество! — я успел схватить его за край плаща, когда король уже распахивал дверь. — Опомнитесь! Это же — время! Вы же не можете выйти на бой с временем?! Как вы… против него?..

— Прочь! — он оттолкнул меня, и я ударился о стену так, что в голове у меня помутилось, и лишь огромным усилием воли я не потерял сознание.

С трудом поднявшись на ноги, потянул ручку двери, за которой скрылся король…

По ту сторону творилось невообразимое. Что-то бесформенное, светло-серое, как болотный туман, клубилось у самых ворот и уже тонкими струйками просачивалось сквозь раскаленный докрасна портал. Но это не было просто «дымом». Не знаю, как объяснить, но при первом же взгляде было ясно, что это — живое. Даже не то чтобы живое, но… непобедимое, бездумное, беспощадное… И оно текло и текло сквозь портал, затягивая своими клубами маленькую горную площадку.

— Назад! — холодным, ненавидящим голосом приказал король. — Назад, тварь! Ты ее не получишь! Сюда тебе не пройти!

В глубине клубов послышалось нарастающее, утробное ворчание, словно исполинский голодный зверь принимал вызов на бой. Туман стал гуще, темнее, где-то мелькнули первые искры…

— Я сказал — назад! — король медленно вытащил из ножен меч и отвел его в сторону, готовя для первого удара. — Ты не пройдешь!

В глубине туманной массы словно прокатился далекий гром. Казалось, потемнел даже воздух…

— Ну что ж, — король наклонил голову и сделал шаг вперед…

И тут наконец я потерял сознание, милосердно избавляемый беспамятством от участия в дальнейших событиях…

…Нет дороге окончанья,

Есть зато ее итог.

Дороги трудны,

Но хуже без дорог…

Ю. Визбор

Глядя на мое ошеломленное лицо, рассказчик невесело усмехнулся:

— Да, я понимаю, как это нелепо звучит. Все равно что Дон Кихот, выходящий на бой с ветряными мельницами…

— Нет-нет, что вы, — поспешил заверить я. — Это был очень… нестандартный поступок: выйти на бой со временем. Не ваша вина, что оно неодолимо…

— Я остановил его.

— Что?!.

— Я остановил его, — повторил он. — Я не знаю всех этих законов природы… Наверное, я действительно был крепко связан с Островом, а если мы не хотим оба… Одним словом, я задержал время. А потом, не выдержав, взорвался портал. Не вынес перегрузок. Больше никто не мог войти или выйти с Аввалона.

— Значит, леди Гайя…

— Она умерла, — сказал Максим. — Я смог остановить время, но не смог удержать ее… Безответная любовь встречается куда чаще счастливой — увы! Здесь нет надежных рецептов или советов. Женщина или любит, или нет. Она любила Артура. Но честь не позволила ей остаться с ним, а я… я все делал неправильно. И все слишком поздно.

— А Артур? Что стало с ним? — спросил я, чтоб хоть как-то отвлечь его от грустных мыслей.

— Что с ним может статься? Жил. Вы никогда не слышали, как искажаются легенды? Геракл совершал подвиги, искупая убийство своей жены, детей и друзей, а молва приписала это приказам его «жутко злого брата». Одиссей не только не хотел воевать, но даже прикидывался безумным, чтобы избежать этого, а остался в памяти как один из главных героев троянской войны. После презрительной фразы «Если ты так умен, то почему так беден?» разозлившийся Диоген, на спор, разбогател за месяц, но фраза осталась синонимом бедного таланта. Фраза «Даже жена Цезаря не может быть вне подозрений» со временем приобрела прямо противоположный смысл. Все понятия перепутаны и подменены. Денница поработал на славу. Настоящий король Артур не был ни героем, ни злодеем. Он был плоть от плоти дитя своего времени. И он был великим королем. Ему приписывают поиски Грааля и прочие «подвиги» блудных рыцарей… Нет. Понимая, насколько ослабит страну отток лучших воинских сил, он старался удержать рыцарей от этих сумасбродных затей. В старых легендах есть все, о чем я рассказал, но мало кто читает сейчас первоисточники. Скоро, как американцы, «Войну и мир» будем изучать по комиксам… Артура называют самым легендарным христианским королем, а между тем, на полном основании он имел большие неприятности от Рима. Мордреда принято считать злодеем, а между тем, старые хроники воспевают его как одного из главных и благороднейших рыцарей своего времени. Ланселот и Гвиневера, заслужившие в народе венец «несчастных возлюбленных», по сути, были обычные предатели, насвинячившие за спиной того, кто их любил. Увы, но я не уверен, что в той странной истории с отравленными яблоками Гвиневера была полностью невиновна. Уж если благородный и преданный всей душой Гавейн тогда отшатнулся от нее… Рыцарский суд по этому делу выиграл Ланселот, но это был нечестный поединок, ибо его соперник, сэр Мадор, был несравненно слабее… Королю не раз говорили о любовной связи его жены с Ланселотом, но он верил ее клятвам и… выставлял себя на посмешище. Королевство слабело, дикие племена совершали набеги на пограничные города. Огромный штат вечно шляющихся по миру рыцарей породил непомерные налоги, и, как следствие, разорял крестьян и ремесленников. Мордред принимал гибель Британии слишком близко к сердцу. Он многократно пытался обратить внимание Артура на катастрофическое положение дел в стране, но король видел лишь свою Гвиневеру. Примерно так было с Николаем Вторым, накануне революции в России. Тогда Мордред пошел на крайние меры и установил за Ланселотом и Гвиневерой слежку. Ему не пришлось долго ждать: в одну из ночей Ланселота застали в спальне королевы. Зная, что свидетелям Артур просто не поверит и обманщики снова выйдут сухими из воды, Мордред с несколькими рыцарями попытался арестовать Ланселота. Надо отдать последнему должное — он был отличным воином. Безоружный, окруженный несколькими десятками отлично подготовленных рыцарей, Ланселот сумел завладеть оружием и доспехами сэра Колгреванса из Гора и, убив многих, вырвался из замка. С ним бежали два десятка его друзей. Круглый стол распался. Вина Гвиневеры была очевидна и отягощена убийствами, поэтому королю все же пришлось назначить суд. Ее приговорили к смерти, но Ланселот организовал побег, напав на замок во время казни. Большинство рыцарей Артура было безоружно, и люди Ланселота убили многих и многих, не слишком заботясь о правилах рыцарской чести. Лучший воин Артура, благородный сэр Гавейн, поклялся убить Ланселота. Собрав войско, Артур последовал за убегающей королевой и ее вероломным возлюбленным. Осада замка Ланселота длилась пятнадцать недель. В одной из схваток Артур был тяжело ранен. Эта братоубийственная война могла принести гибель христианскому владычеству в Британии, и тогда вмешался папа римский. Под угрозой отлучения от церкви он приказал прекратить боевые действия, а Ланселоту было приказано вернуть Гвиневеру законному супругу. Ланселот не посмел ослушаться. Он вернул Гвиневеру, и даже просил Артура простить его, но оскорбленный король отказал. Ланселот и его рыцари уехали во Францию, где Ланселот владел замком Бенвик. Артур все же не смог примириться с нанесенным ему оскорблением и, едва оправившись от ран, ослушался приказа Рима, собрав новое войско. Оставив Мордреда управлять Британией, он вторгся во Францию и, сжигая все на своем пути, добрался до замка Ланселота. Это была очень долгая война, вытягивающая последние силы и деньги из Британии. Получивший власть Мордред срочно занялся реформами и в кратчайшее время сумел настолько выправить положение, что оставшиеся в стране рыцари и бароны потребовали от него узурпировать власть. Мордред не был властолюбив, он просто был патриотом своей страны. И не был трусом. Он принял на себя эту ношу, прекрасно понимая, к каким последствиям это приведет. Выступить против самого Артура рискнули бы немногие… Узнав о перевороте, Артур повернул войско в Британию. Но Британия больше не желала возвращения своего сумасбродного короля. Все оставшиеся рыцари, бароны и даже ремесленники с крестьянами встали на пути отлично вооруженной и закаленной в боях армии Артура…