Охотник за смертью. Война - Саймон Грин Страница 57

– Что там? Что ты видел.

– Мы здесь не одни, – мрачно сказал он. – Тут еще один корабль в двадцати футах от нас, похороненный под травой. И он полон смерти. Скажи остальным.

Почти целый час ушел у них, чтобы откопать воздушный шлюз погибшего корабля. Люк был задраен, энергия на него не подавалась, и пришлось вскрывать его рычагами ручного управления. Внутри было темно и мрачно, все системы сдохли, и пришлось в нетерпении ждать, пока Финли не принес из грузовика фонари. Без них идти почему-то не хотелось. А Джулиан что-то бормотал насчет смерти.

Они медленно вошли внутрь, и корабль стал постепенно выдавать свои секреты свету качающихся фонарей. Это был десантный модуль имперского крейсера, предположительно, направленный сюда с орбиты. Выстрелом чего-то непонятного ему вышибло мозги, но он все же смог сесть. Мятежники осмотрели модуль от хвоста до кормы, но никаких признаков жизни не обнаружили. А что обнаружили, так это кровь. Темная, густая, разлившаяся почти по всему кораблю. Учитывая, что внутренний корпус был не нарушен, хотя внешний изрядно потрепан, можно было заключить, что бы тут ни произошло, это случилось после посадки.

– Пятна крови сто лет как высохли, – заметил Тоби. – Что бы здесь ни творилось, это уже закончилось. Наверное, война все еще длится.

Финли вытащил кристалл памяти из бортового журнала модуля, взял его с собой на грузовик и прокрутил несколько последних записей. Все столпились у экрана, но бортовой журнал мало что им рассказал. Модуль был послан «Решительным» – крейсером, который держал карантин у планеты. На нем был экипаж из двадцати человек – все тренированные десантники элитных подразделений. Они обнаружили спасательный бот Харкера и приземлились рядом. Больше в бортовом журнале записей не было.

– У них были те же намерения, что у нас, – сказал Тоби. – И смотрите, что с ними сталось.

– Мы не знаем пока, что с ними сталось, – раздраженно огрызнулся Джиль. – Мы ни про кого здесь пока не знаем, что с кем сталось.

– В этом не видно смысла, – заявила Евангелина. – Если поисковая партия вся перебита, где тела? И зачем хоронить корабль, а не их?

– Очередные тайны, – сказал Джиль. – Терпеть не могу загадок. Наши датчики показывают, что за горизонтом к востоку есть какое-то строение или конструкция. Я бы предложил пойти и посмотреть. Может быть, там мы найдем какие-нибудь ответы или хотя бы намеки.

– А те два контакта, что я нащупал? – спросил Джулиан. – Это явно какая-то форма жизни, и они идут сюда.

– Если увидите что-нибудь, кроме нас или Харкера, – сказал Финли, – я вам разрешаю сперва стрелять, а потом задавать вопросы. Если захотите. Одна вещь, в которой мы можем быть уверены, – это что друзей у нас здесь нет. В этом конкретном месте на Хацелдаме мир и покой, но это не значит, что этому можно хоть на грош верить. Всем быть бдительными! Здесь погибают люди.

И они пошли через травянистую равнину. В другом месте или в другое время это была бы приятная прогулка. Пологие склоны – как раз такие, чтобы размять ноги, воздух, наполненный запахом свежесрезанной травы. Теплая погода и иногда – приятный прохладный ветерок, чтобы не перегреться. Земля легко пружинила под ногами, и трава выпрямлялась сразу же за спиной, как бы тяжело на нее ни наступали. Идеальная погода в безмолвном пустом мире, под улыбающимся солнцем. Горизонт медленно отступал, открывая неожиданное углубление в земле, подобное большому поросшему травой кратеру. В середине углубления стояло большое здание, простое и приземистое, выкрашенное в яркие чистые цвета. Между зданием и повстанцами стояла высокая и широкая арка с надписью: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР ВЕЧНОГО ЛЕТА! У основания арки люди остановились, разглядывая надпись. Буквы были большие и угловатые, почти как в мультфильме, как из детской книжки – намеренно яркие, веселые и дружелюбные. На вершине арки стояли прожектора подсветки, но все они были разбиты. А на опорах арки виднелись потеки старой давно засохшей крови.

За аркой, на здании, тоже висела вывеска: СТАНЦИЯ ПРИБЫТИЯ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. Джиль направился к ней с лучеметом в руке, остальные пошли за ним. В напряженном безмолвии резко звучал хруст битого стекла под ногами. У всех было ощущение, что за ними наблюдают, но, как бы они быстро ни оборачивались, никого заметить им не удалось. Подойдя ближе, они заметили, что станция тоже не избежала внимания войны. Внутренние стены, все такие же яркие и веселые, были истыканы оспинами разрядов лучевого оружия. В полу были длинные зазубренные трещины, в потолке – дыры. Повсюду виднелись следы копоти от пожаров, которые погасли сами по себе. Стены еще остались, но станция была холодна и мертва.

Мятежники медленно шли вперед, вглядываясь в тени и заглядывая за углы в поисках врагов. Оружие было наготове у всех, кроме Тоби и Флинна, которые все это снимали. Зловещее молчание повисло саваном. Люди брели по комнатам, где мебель была разломана и разбросана, как детские кубики. Кое-что обгорело, но пожар не занялся. На стенах висели детские рисунки, поврежденные дымом и жаром, загнутые по углам. Некоторые были заляпаны кровью. Очень странными казались игрушки огромных размеров, перевернутые и валяющиеся у стен – вроде лошадки-качалки, на которой мог бы сидеть взрослый мужчина. Углубляясь все дальше внутрь станции, люди все чаще наступали на игрушки, разбросанные по полу, будто их хозяевам вдруг надоела игра или они должны были куда-то спешно бежать. И несмотря на весь этот разгром и разрушение, пятна копоти и крови на стенах, в комнатах все так же доминировали яркие цвета, будто повстанцы вошли в разгромленный и брошенный детский сад.

Но если это так, куда же девались дети?

Потом они вошли в гимнастический зал, и им пришлось заставить себя не отводить глаза. Они стояли в самом сердце здания, сквозь выбитые окна лился свет яркого солнца, освещая шведские стенки, брусья, гимнастических коней и прочие снаряды, почти все разбитые и перевернутые. А в дальнем конце комнаты на грубых деревянных кольях, вбитых в пол, торчали двадцать человеческих голов. Тел не было, даже крови было немного. Ссохшиеся мумифицированные лица глядели взглядом пустых глазниц. Рты были раскрыты в бесконечном безмолвном вопле.

Евангелина придвинулась поближе к Финли, вцепившись в пистолет так, что пальцы побелели. Если бы сейчас что-то в тени пошевелилось, она бы выстрелила, не задумываясь. В ней не осталось места ни для чего другого, кроме ярости и гнева к тем, кто сделал это с несчастными людьми. И почему-то без тени сомнения она знала, что это не человеческих рук дело. Это было оскорбление Человечества, намеренное и доставившее удовольствие тем, кто его исполнял. Джиль полыхнул взглядом вокруг, выискивая врага для мести, но ни одного вблизи не было. Тоби махнул рукой Флинну, и тот послал камеру вперед, на крупный план, а потом медленно повел ее вдоль шеренги кричащих лиц.

– Вы, суки! – сдавленно произнес Джулиан, обуреваемый эмоциями, которым не было выхода. – Стервятники драные! У вас никаких человеческих чувств нет? Только и думаете, что о хорошем материале да о своей людоедской публике? Вас что, это все совсем не трогает?