Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан Страница 57

Герлин со вздохом поднялась и начала натягивать доспехи на растертое, ноющее от боли тело. Она знала, о чем думал Соломон. Его, еврея, который посмел присвоить себе достоинство рыцаря, Роланд убьет на месте. А что касается ее — ну, сначала они прикончат маленького рыцаря в латах, а затем с ужасом поймут, что убили женщину. Жуткий несчастный случай — епископ и кайзер, несомненно, с этим согласятся, но, возможно, зададутся вопросом, почему благородная госпожа Герлин ехала верхом в доспехах рыцаря?

Флорис проявил невероятное самообладание, когда, несмотря на кровоточащие раны, снова взобрался в седло. До Заальфельда оставалось всего пару миль, они вполне могли добраться до него до наступления темноты. Однако дорога оказалась бесконечным мучением. Не один раз Герлин с завистью поглядывала на Дитмара. Малыш был сытым и теперь спокойно спал у нее на руках, невзирая на аллюр боевого коня.

— Мой юный рыцарь! — прошептала ему Герлин.

И вот наконец впереди показался монастырь Заальфельд. Он возвышался посреди урожайных полей и лугов. Лошади, похоже, учуяли стойло, они сами пустились рысью, как только беглецы достигли края леса.

В этот момент им преградили путь двое рыцарей на крепких лошадей. Оба рыцаря были полными сил и уверенными в себе.

— Я так и думал! — Когда Леон из Гингста увидел, что ни один из беглецов, застигнутых врасплох, не вытащил меч, собираясь напасть, он язвительно ухмыльнулся и опустил забрало. — Приют в монастыре… для набожной благородной девы и ее невинного дитя! Вот только если бы эта женщина не была потаскухой, которая встала на пути более подходящего наследника, а ее ребенок не был бы выродком… Однако откуда глубоко верующему монаху или неопытной монашке об этом знать?

Флорис выхватил меч из ножен и галопом поскакал к Леону. Похоже, ярость придала ему сил. Нападение стало для господина Леона полной неожиданностью.

— Так-так, кто это тут у нас? — оскалился он, отбив первый удар.

Флорис зашатался в седле, однако защищался мужественно и отчаянно.

Соломон напал на другого рыцаря. Он также очень устал, однако его удары были чрезвычайно точными и достаточно сильными, и Герлин снова с удивлением отметила это. Этот человек сражался за свою жизнь… У Герлин промелькнула мысль, что она больше никогда не подумает с презрением о том, что евреи слабы. Соломон был прав: его народ мог бы сражаться, если бы только ему это позволили.

Однако, без сомнения, преимущество было не на стороне лекаря. Соломон, возможно, упражнялся в боевых искусствах также неустанно, как и любой рыцарь, однако он никогда не носил доспехов. К счастью, в деревне он снял латы. На нем была только кольчуга, однако и она для него была тяжела. Если сражение затянется, он уступит своему противнику лишь потому, что обессилит. Герлин задумалась: чем бы она могла помочь? И тогда она вспомнила, что тоже имеет при себе меч. И что ее никакая клятва не обязывала биться честно!

С тяжелым сердцем она положила ребенка в разветвление дерева. Если Дитмар проснется и начнет болтать ногами, то упадет на землю, однако Герлин, чтобы устроить сына на земле, не могла спешиться и снова взобраться на лошадь, прежде чем ринуться в свой первый бой. Чтобы все получилось, ей нужно было действовать быстро. Она решительно взяла поводья в левую руку, вытащила меч и подъехала сбоку к противнику господина Соломона. Конь резко замедлил бег, и Герлин пошатнулась в седле, однако она не собиралась отступать. Меч был тяжелым, она с трудом его держала и едва ли могла ударить прицельно. Однако это не имело значения — она будет действовать им, как рыцари копьем. Ей только нужно держать меч так, чтобы вонзить его в нужный момент в рыцаря, когда тот поднимет руку со щитом, чтобы отбить удар Соломона!

Герлин молилась, чтобы у нее все получилось — и настигла рыцаря именно в нужный момент. Он открылся с одной стороны, и меч Герлин вошел под его плечом в туловище. В этом месте его не защищали доспехи, оружие пронзило его тело, не встретив сопротивления.

Герлин чуть не упала с лошади при ударе. Она выпустила из руки меч и ухватилась за поводья и гриву лошади.

Краем глаза она заметила, что положение Флориса безнадежно. Однако ей нужно было вернуться к Дитмару — она боялась, что ребенок может упасть.

Соломон поспешил к Леону из Гингста и шатающемуся в седле Флорису. Он развернул лошадь, как только его противник упал на землю. Но рыцарь уже наседал на Флориса. Было видно, что аквитанец совсем обессилел. Меч выскользнул из его руки, и он инстинктивно схватился за рог седла, чтобы удержаться на лошади. Его голова склонилась на грудь, а затылок оказался уязвимым. Леон из Гингста замахнулся для последнего удара.

Герлин вскрикнула, однако она уже ничего не смогла бы сделать. Леон поднял меч, и Герлин представила, как он опускается. Внезапно раздался топот копыт приближающей лошади. Что-то пролетело в воздухе — и рука Леона застыла в замахе. Он выронил меч и схватился за горло — и, похоже, очень удивился, обнаружив, что острие пики пронзило гортань. Рыцарь издал клокочущий звук и упал на землю.

Флорис с изумлением смотрел на мертвое тело у своих ног, Герлин громко всхлипнула. Соломон придержал свою лошадь. Он озадаченно смотрел на приближающегося всадника.

— Вам не нужно благодарить святого Георгия, господин Флорис! — Рюдигер из Фалькенберга — а это был он — улыбнулся и небрежно отвесил общий поклон. — Строго говоря, боевая техника, с помощью которой я свалил рыцаря, относится к области невероятного. Господин Адальберт рассказывал мне, что сарацины метают свои копья. Мы упражнялись в этом, когда я был еще оруженосцем, и у меня получалось лучше всех! — Юный рыцарь самодовольно выдернул пику из горла убитого.

Герлин стащила с головы шлем и повернула лошадь к приюту сына на дереве. Дитмар встретил ее смеясь. Он уже проснулся, однако даже не пошевелился.

— А теперь я познакомлю тебя с твоим дядей, великим рыцарем! — нежно произнесла Герлин, беря ребенка на руки.

Пока Соломон помогал Флорису спешиться и заботился о его ранах, Герлин обняла брата, плача и смеясь одновременно.

— Откуда же ты явился? — всхлипывая, спросила она. — Как ты узнал, что мы здесь?

— Сегодня утром господин Роланд велел мне отправляться с господином Леоном и господином Людвигом, — сообщил Рюдигер. Он высвободился из объятий Герлин и подошел к Флорису и Соломону. — Вы серьезно ранены? — спросил он своего бывшего оружейного мастера.

Флорис слабо махнул рукой. Он от изнеможения не мог говорить. Соломон дал ему попить воды.

— Он будет жить, — сообщил лекарь. — Благодаря вашей помощи, господин Рюдигер. Однако расскажите, что привело вас сюда?

Рюдигер сел возле мужчин на траву. Герлин также осторожно опустилась на землю. Она с трудом могла шевелиться в доспехах, однако мучиться в них осталось недолго — в скором времени они доберутся до монастыря. Дитрих играл ее ножнами.

— Как я уже говорил, господин Роланд отправил меня сегодня утром с другими рыцарями — он не сказал куда, я всегда узнаю последним о его намерениях: полностью он мне не доверяет. В противном случае я вовремя сообщил бы вам, что он планирует брать крепость осадой. Мне очень жаль, господин Флорис, что до этого дошло.