Предатель крови - Барб и Дж. С. Хенди Страница 57

— Никогда не пытайся узнать, что случилось с теми, на чью участь повлияли твои действия. Мы служим — и выживаем. Ты, я и твой отец живем ради друг друга. Думай только о нас — и о себе, конечно, — и делай то, что прикажут. Обо всем остальном забудь, иначе погубишь себя.

Она отвела ладонью с его лба спутанные светлые волосы, и Лисил кивнул, тем самым показывая, что все понимает и принимает. Это был первый в его жизни случай, когда он солгал матери.

Последующие дни миновали без происшествий. Лисил глазел из окна на улицу или же бродил по городу, низко натянув на лицо капюшон. Мальца он с собой не брал, хотя пес неистово рычал и лаял всякий раз, когда его запирали в доме. Лисил высматривал всадников в добротных доспехах или богато одетых — но в любом случае со свитой. Шел день за днем, и он стал подумывать о том, что мать права. В один из таких дней, на закате он возвращался домой мимо кордегардии у замкового моста.

По мосту со стороны Замка ехал на гнедом боевом коне рослый рыжеволосый человек с бледным, едва тронутым веснушками лицом. За ним скакали солдаты в кожаных доспехах и желтых сюрко. Лисил быстро перешел дорогу и, оставив кордегардию за спиной, направился к дому, но тут же услышал за спиной стук копыт — всадники поворачивали на улицу Милости. Он нырнул в первый же двор, хотя это был и не его дом. Он не любил, когда следуют за ним по пятам, и решил подождать, пока всадники проедут мимо.

Ни рыжеволосый нобиль, ни его люди не обратили на Лисила ни малейшего внимания. Между ними на чалом коне ехала невысокая хрупкая женщина. Она вся была укутана в подбитый мехом плащ, который укрывал даже руки, а поводья ее коня держал нобиль. Чалый и его всадница были в полной его власти. Всякий, кто увидел бы эту сцену, счел бы девушку дочерью рыжеволосого. Всякий, но не тот, кто видел портрет барона Проги и его семьи.

Пустые, невидящие глаза Хеди Прога были обведены темными кругами, свидетельствующими о многих бессонных ночах. Ее губы, пересохшие, потрескавшиеся, были безвольно приоткрыты. У солдат, скакавших рядом с ней, на морозе вырывались изо рта тугие клубы пара, но дыхание Хеди сочилось из приоткрытых губ тонкой, едва заметной струйкой. Казалось, что с этой струйкой из нее вытекает жизнь.

Нобиль проехал мимо, увлекая за собой свою рабыню.

Лисил смотрел вслед Хеди Прога. В груди у него похолодело.

Рабыня. Все они здесь — рабы. Покорные рабы, которые делают то, что необходимо, дабы прожить на свете еще один день.

Всадники свернули за угол и исчезли из виду.

Лисил не помнил, как добрался домой, — очнулся он, лишь когда уже стоял в кухне. Ни мать, ни даже отец не вышли к нему. Слышен был только шорох когтей по полу — Малец мчался в кухню узнать, кто пришел.

Услышав этот звук, Лисил лихорадочно огляделся. Он сейчас никого не хотел видеть, даже Мальца. Подняв люк погреба; он поспешно проскользнул в темноту и со всей силы захлопнул за собой крышку. Когда не горел фонарь, в погребе царила кромешная тьма, непроницаемая даже для его наполовину эльфийского зрения. Лисил ощупью пробрался к дальней стене погреба, подальше от люка, и, скорчась, затаился в углу.

Малец скреб когтями крышку люка и скулил. Эти приглушенные звуки разносились по всему погребу. Лисил сорвал с себя плащ, зажал руками уши и так сидел в темноте, дрожа от холода, ожидая, когда онемеет все его тело, а вслед за ним и разум.

Теперь он ничего не чувствовал — совсем ничего, как советовала мать, и мог выйти отсюда, вернуться в мир и продолжать…

Делать то, что необходимо.

Он и делал — раз, другой, третий, снова и снова. Еще целых шесть лет он убивал по приказу Дармута.

Тишина окружала его.

Лисил вдруг осознал, что сидит у стены в спальне, которую делил с Магьер.

Лисил вскинулся в холодном поту, и в сознании его все смешалось. Где он — в трактире Брета? Или по-прежнему в погребе?

В замешательстве он вскочил. Что за чушь? В погребе Магьер не было. И не слышно, как Малец скребется наверху, в кухне. Лисил глянул на потолочные балки, затем себе под ноги — обычный дощатый пол, вовсе не утрамбованная земля, как в погребе.

И все же ему нужно в погреб — чтобы тело и разум онемели от холода, чтобы ничего не чувствовать, ничего… Ему жарко, а хочется холода. Лисил содрал с себя мокрую от пота, прилипшую к телу рубашку — и ощутил, как холодит кожу стылый воздух.

В комнате было темно, и даже своим эльфийским зрением Лисил едва различал, что его окружает.

Что-то здесь было не так. Не было ни бочонка, ни ящика, ни мешков с овощами. Не было и кровати, на которой спали он и Магьер. Теперь Лисил видел только витые столбики огромного ложа под балдахином и слышал глубокое дыхание спящего человека.

Он должен защитить отца и мать. Должен сделать то, что необходимо. Скорчившись, затаившись в углу, Лисил дивился, отчего спальня предателя кажется ему такой тесной, — и тем не менее он точно знал, где находится. Знал, почему навек, до скончания времен затаился в этой темноте, вслушиваясь в чей-то последний вздох.

Не важно, что стало с Хеди Прога. Не важно, что стало с ее матерью и двумя младшими сестрами. Он всегда, до скончания времен будет делать то, что необходимо.

Лисил выдернул из ременных ножен на запястье стилет.

* * *

Магьер с маленьким фонарем в руках стояла на верхнем этаже трактира. Из-под двери спальни не пробивался свет, стало быть, Лисил не удосужился зажечь свечи. Если он уже спит, Магьер не хотела потревожить его. Сон Лисила редко бывал мирным, но все же принес бы ему некоторое облегчение после всего, что ему пришлось пережить за последние дни.

Она закрыла створку фонаря, чтобы уменьшить свет, и, собравшись с духом, осторожно приоткрыла дверь. Тусклый свет фонаря, выбившись из-за створки, высветил смутные очертания пустой кровати.

— Лисил! — шепотом позвала Магьер.

Краем глаза она уловила движение слева. Смутный силуэт, пригнувшись, проворно метнулся к кровати.

В Магьер тотчас проснулись дампирские инстинкты, и ее зрение обострилось. Смутный силуэт во тьме обрел четкие очертания.

Лисил, обнаженный по пояс и со стилетом в руке, замер на корточках, повернув голову на ее голос. Ночным зрением Магьер видела, как сверкают янтарным огнем его глаза. Взгляд их, остановившийся на Магьер, был пустым и бессмысленным, смуглый торс полуэльфа лоснился от пота.

Магьер похолодела.

Лисил, как был, на корточках развернулся к ней, низко опустив голову, — точь-в-точь хищник, приготовившийся к прыжку.

— Тебя не было там, — прошептал он. — Мне нужно закончить дело.

— Лисил! — Магьер резким движением открыла фонарь и вскинула его перед собой.

Поток света ударил в лицо Лисилу, и он отшатнулся, прикрывая рукой глаза. Потом попятился от кровати в угол и, прижавшись к стене, выставил перед собой стилет.