Эффект домино - Марина Мельникова Страница 57

– Ты нашел для себя ответ, для чего пошел на преступление?

– Кто вы? – опять пробормотал Анри, пытаясь успокоиться.

– Твоя совесть, – тихо ответил незнакомец. – Ну, так как?

– Меня послали…

Незнакомец, прервав его, опять спокойно спросил:

– Кто тебя послал, я знаю. Только зачем ты согласился на такое сомнительное дело? Чего тебе не хватало в жизни?

Анри одеревенел, в его душе заворочалось отчаяние.

– Я был всего лишь архитектором и деньги зарабатывал своей головой, своим трудом. А ей, – тут он прервался, мускулы на его лице напряглись, он словно пытался сдержать рвавшиеся наружу слезы, – ей все было мало.

– Женщина, понимаю, – покачал головой незнакомец. – Неужели ты рассчитывал, что тебе удастся безнаказанно уйти?

– Да, – поморщившись, процедил Анри.

Под властным взглядом незнакомца он опустил голову и сидел безмолвно.

– Я вижу, как тебя терзают угрызения совести. Я вижу, что ты неплохой человек, был им, по крайней мере. Как же глупо ты распорядился своей жизнью.

Анри до крови закусил губы и издал глухое рыдание, невольным стоном вырвавшееся из груди.

А незнакомец продолжил, неторопливо растягивая слова, словно водил раскаленным железом по коже:

– Тебе осталось только одно – молиться. Последний вдох своей никчемной жизни ты сделаешь в этом сарае, среди чужих вещей, среди чужих людей.

Незнакомец, подобный демону ночи, последний раз окинул взором комнату и не спеша вышел. Анри же, как сидел, уставившись в одну точку, так и остался на месте, не видя и не слыша ничего вокруг. Этот черный гость унес с собой остатки его воли и рассудка.

В то время, когда Бриар шел в сторону гостевой комнаты, за небольшой дощатой перегородкой у барной стойки напряженно перешептывались двое. Один из них был хозяином харчевни «Веселая куртизанка», второй мужчина средних лет с болезненно-желтым лицом, нервно приглаживающий свои посеребренные ранней сединой усики. Он постоянно морщился, будто только что отпил кислого напитка.

– Мы сорвем солидный куш, надо только, – хозяин демонстративно провел ребром ладони по горлу.

– Не очень мне твоя затея нравится, – пробурчал второй. – Может, припугнем, и он сам отдаст.

Они обменялись мрачными взглядами.

– Нет, – решительно проговорил хозяин, – слишком много хлопот, да и парень молодой и крепкий, нам так просто с ним не сладить. Проще, – он снова провел ребром ладони по горлу, – и дело с концом.

Второй поморщился и выглянул за перегородку, удостоверившись, что никто их не подслушивает.

Видя, что приятеля все еще гложут сомнения, хозяин проворчал:

– Что ты корчишь из себя святошу. Там денег хватит на две жизни, тебе и мне.

В его глазах загорелся огонь алчности.

– Ладно, – согласился второй, – давай ранним утром, там самый сон.

Под утро, войдя в комнату, предоставленную странному гостю, сообщники окинули ее испытующим взглядом. Было очевидно, что свет в комнате не выключался со вчерашнего дня, а на столе стоял поднос с нетронутой едой и питьем. Молодой человек сидел на кровати, тупо уставившись себе под ноги, не реагируя ни на что вокруг.

Заговорщики удивленно переглянулись.

– Как все замечательно складывается, – говорил их взгляд.

В их руках тускло сверкнули ножи, предусмотрительно приготовленные ими для задуманного преступления. Но молодой человек по-прежнему сидел не шевелясь. Они опять непонимающе посмотрели друг на друга.

– Может, он того, – прошептал хозяин. – Видишь, ничего и делать не пришлось.

Сообщники уже смелее прошли внутрь комнаты, осматривая все вокруг.

Когда Бриар вернулся в особняк, первое, что бросилось ему в глаза, был Жорж, сидевший в кресле на своем обычном месте с большой кружкой черного кофе.

– Ты так и не ложился? – спросил Бриар ради приличия. Жорж, окинув молодого человека угрюмым взглядом, проговорил:

– Не могу уснуть. Знаешь, меня ведь Орнелла отговаривала от этого строительства. Она как чувствовала подстерегающую нас беду. Какой же я идиот.

Он покачал головой и с раздражением поставил чашку на стеклянный столик рядом с креслом. Напиток выплеснулся, оставив на столе лужу. Жорж с еще большим раздражением толкнул чашку, кофе выплеснулось снова.

– А я так и не смог найти этого гада, чтобы придушить его своими руками, глава государства, и не смог, – шипя от злости, проговорил он.

У него был такой обеспокоенный и одновременно злой вид, что Бриар тихо обратился к нему:

– Я нашел его. Можешь делать с ним, что хочешь.

Жорж замер с открытым ртом, уставившись на Бриара.

– Шутишь?

– Я похож на шутника? – вопросом на вопрос ответил Бриар.

Увидев полный недоумения взгляд Жоржа, он рассмеялся:

– Похоже, дружище, ты мне все еще не веришь.

– Где он? – прошипел Жорж, вскакивая с кресла.

– Прячется в одном трактире.

– Нельзя терять не минуты, идем!

Жорж сломя голову выбежал из особняка. Поначалу он бросился бежать в сторону города, но, вовремя сообразив, что пешим далеко не убежит, свернул в сторону конюшни. Конюх мирно спал на душистом сене, завернувшись в мягкий плед, и даже не шелохнулся, когда вбежавшие в конюшню мужчины начали лихорадочно седлать лошадей. Жорж чувствовал, что близок к победе, но от этого чувства его трясло еще больше. Руки подрагивали, мешая затягивать подпруги.

Бриар отодвинул его, сказав:

– Постой спокойно две минуты, успеем.

По дороге к харчевне им встретился конный патруль. Господин Роше повелительным жестом приказал следовать за ними.

А в это время хозяин с сообщником, видя, что молодой человек сидит без движения, абсолютно не реагируя ни на что вокруг, уже более уверенно вошли в комнату и огляделись.

– Сверток в серой тряпке, обмотанный белой бечевкой, – прошептал он товарищу, подсказывая, что им нужно найти.

Молодой человек вздрогнул. Им показалось, что зашевелились его губы, но он говорил слишком тихо. Звук его голоса не долетал до них. Анри оторвал глаза от пола, но они ничего не видели. Глаза заволок туман.

– Быстрее, – прошипел хозяин, – пока не очухался.

Подельники с удвоенной энергией начали шарить вокруг, пока не остановились возле кровати.

– Сверток под матрацем, – прошептал хозяин, – надо его как-то подвинуть.

– Как? – в глазах приятеля читался вопрос. Он ударил костяшкой пальца по лбу: «Ты думаешь, что говоришь?» – читалось в его глазах.