Возвращение королевы - Линн Флевеллинг Страница 57

«Что же я такое на самом деле?»

А следом пришла другая мысль: «Что он видит, когда смотрит на меня? Может, именно поэтому он сторонится меня?»

Никогда еще она так не скучала по Лхел. Кто еще мог бы ее понять? Борясь со слезами во мраке ночи, Тамир поклялась вернуться в старый замок как можно скорее. И когда в эту ночь явился Брат, она почти обрадовалась ему.

— Что ты видишь, когда смотришь на меня? — тихо спросила она.

— То же, что и всегда, сестра, — ответил он. — Я вижу ту, кто владеет моей жизнью. Когда наконец ты освободишь меня?

— Я очень хочу, чтобы ты стал свободен, — сказала Тамир. — Чтобы мы оба стали свободными. А больше ты ничего мне не скажешь?

Но Брат, как обычно, не ответил.

* * *

При свете солнца мрачные мысли отступали, но на смену им тут же приходили другие заботы. Каждый день, неделю за неделей, Тамир искала взглядом своего герольда в зале для приемов, но он не появлялся.

Заметив ее рассеянность, Аркониэль однажды после утреннего приема увел Тамир на галерею. Ки, как всегда, пошел следом за ними. Днем он всегда был ее преданной тенью.

— Ты ведь не заглядывал в мои мысли? — с подозрением спросила Тамир.

— Конечно нет. Просто я заметил разочарование на твоем лице при каждом приезде нового герольда.

— Ох… Ну, тебе я могу сказать. Я отправила Корину письмо.

— А, понятно. Ты все еще думаешь, что Корина можно как-то урезонить?

— Может быть, если бы удалось оторвать его от Нирина.

— А ты что думаешь, Ки? — спросил Аркониэль.

— Тамир знает, что я думаю, — ответил Ки, нахмурившись. — Я с самого начала говорил, что он лишь дудка в чужих руках.

— Дудка?

— Так мой папаша называл людей, которыми легко управлять. Корин, может, и неплохой человек, но бесхарактерный. Мы же видели его бессилие в нашей первой битве против разбойников, а потом то же самое повторилось в Эро. Раньше Албен с дружками запросто втягивал его во все тяжкие. Теперь им управляет Нирин.

— Хм… Допустим, но ведь Корин действительно верит в то, что он законный наследник престола, этого ты не станешь отрицать?

— И что же мне делать? — с отчаянием в голосе спросила Тамир.

— Эйоли вызвался отправиться на север. Он проникнет во дворец и станет твоими глазами и ушами при дворе Корина. Его магия не настолько сильна, чтобы привлечь внимание Гончих, но она позволит ему передвигаться там почти свободно.

— Опять он будет рисковать жизнью ради меня? — Тамир покачала головой. — Наверное, он самый храбрый из твоих чародеев.

— Он предан тебе. Ты позволишь мне отпустить его?

— Да. Даже если он ничего не добьется, мы хотя бы узнаем, живы ли Лута и Бареус.

Когда Аркониэль ушел, Ки вздохнул и тряхнул головой.

— Если они до сих пор с ним, значит, они сами так решили.

Больше он ничего не сказал, но Тамир знала, о чем он подумал. Значит, в предстоящей битве им придется сразиться еще с двумя друзьями.

Тамир повернулась, чтобы уйти, но Ки схватил ее за руку и шагнул ближе, пристально глядя ей в глаза.

— Ты так бледна в последние дни, и похудела, и… — Вторая его рука поднялась к ее плечу, как будто он боялся, что Тамир сбежит. — У тебя ужасно усталый вид. Нельзя же так.

— Как? — спросила она, думая, не прочитал ли он ее тайные мысли.

Ки улыбнулся, и по спине Тамир пробежали мурашки. Сквозь рукав платья она ощущала тепло его руки. Ее щеки касалось его дыхание, и Тамир почувствовала запах спелой груши, съеденной им во время собрания. Онемев, она вдруг подумала, не сохранился ли на его губах вкус сочного фрукта?

— С тех пор как пал Эро, ты не даешь себе ни минуты передышки, — продолжал Ки, не замечая ее состояния. — Тебе просто необходим отдых, Тамир. Сейчас нам не с кем сражаться, а все эти придворные доведут тебя до болезни. Давай поедем на охоту, на рыбалку — куда угодно, лишь бы отвлечься от всего этого. — Он махнул рукой в сторону зала для приемов. — Проклятье, я боюсь за тебя, и все боятся! — Его голос звучал так же, как в прежние времена, и от этого на глаза Тамир навернулись слезы. — Ну, теперь и сама понимаешь? — пробормотал он и обнял ее.

И вновь Тамир почувствовала, как борются в ней два человека: Тобин, который все еще жил в ее душе, радовался дружеской поддержке Ки, и Тамир, охваченная необъяснимыми для нее самой чувствами, думала лишь о том, какой вкус у губ Ки.

Она слегка отодвинулась, уже не пытаясь скрыть катившиеся по щекам слезы, и заглянула ему в глаза. Их губы были так близко…

«Как в моих снах», — подумала она. Стоит лишь сделать один маленький шаг и…

Но прежде чем она решилась, послышались чьи-то шаги, Тамир вздрогнула и отпрянула от Ки. Мимо прошли двое молодых вельмож и, заметив ее за колонной, на ходу торопливо поклонились.

Она с достоинством кивнула в ответ, сумев справиться с собой, а когда молодые люди удалились, увидела, что Ки отчаянно покраснел.

— Извини. Я не должен был… Слушай, я пойду распоряжусь насчет лошадей, и мы отправимся на прогулку! Давай забудем обо всем хотя бы до ужина. Только мы и компаньоны, хорошо?

Тамир кивнула и отправилась разыскивать остальных, думая на ходу: «Точь-в-точь как во сне…»

Зевая от скуки на очередном тоскливом ужине, Лута уже был готов предложить Калиэлю и кое-кому из молодых офицеров улизнуть в свои комнаты и сыграть в бакши, когда стражи у широких дверей начали о чем-то взволнованно переговариваться. Порион встал со своего места и широким шагом вышел из зала. Через несколько мгновений он вернулся вместе с только что прибывшим герольдом.

Молодой герольд выделялся весьма примечательной внешностью благодаря необычайно длинной светлой косе, левая рука его была забинтована окровавленным лоскутом.

— Никогда не видел раненого герольда, — с удивлением сказал Бареус.

И в самом деле, герольды были неприкосновенны.

Молодой человек шагнул вперед и изящно поклонился Корину.

— Твое величество, прошу простить меня за то, что слишком долго вез это письмо. Я должен был прибыть еще неделю назад, но меня задержали по дороге.

— Я вижу, ты ранен. На тебя напали? — спросил Корин.

— Да, твое величество. По пути я столкнулся с разбойниками, но доверенное мне послание не пострадало. — Юноша прижал руку к сердцу и снова поклонился, — Это очень важное письмо, и написавшая его персона потребовала, чтобы я передал его тебе лично и наедине, без свидетелей. Не угодно ли твоему величеству удалиться вместе со мной?

Лута оглянулся на Нирина, но на лице волшебника не дрогнул ни один мускул.