Легион Видесса - Гарри Тертлдав Страница 57

Виридовикс заговорил было об Авшаре, желая предостеречь кочевников. Но они не знали имени князя-колдуна и потому не боялись. Пусть боги сделают так, чтобы они и не узнали о нем никогда, подумал кельт.

Не без гордости он поведал о том, как вырвался из лап Варатеша. Это вызвало возбужденные крики. Таргитай кратко заметил:

— Недурно.

Виридовикс ухмыльнулся; он уже понял, что хаморский вождь скуп на похвалу.

— В темноте и спешке я поехал на восток, вместо того чтобы двинуться на запад. И вот, наткнулся на твоих людей, — заключил кельт. — Пусть они сами тебе все расскажут.

Перебивая друг друга, кочевники поведали свою часть истории о встрече с Виридовиксом.

Челюсть Таргитая отвисла.

— Голый? — переспросил он у кельта.

— Люди моего племени иногда так сражаются.

— Это может быть очень опасно. И больно, — сказал Таргитай.

Хаморы продолжали расписывать поединок Виридовикса с Рамбехиштом. Таргитай, омрачившись лицом, обратился к Рамбехишту. Вопрос прозвучал резко, как удар бича.

Липоксай перевел слова Таргитая для кельта.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание после того, как проиграл схватку с голым человеком?

Кельт напрягся. Рамбехишт был немалой фигурой в клане. Если сейчас этот хамор начнет поносить своего соперника, то последствия могут быть очень неприятными… Но тот ответил вождю коротко, пожав плечами и бросив всего несколько слов.

— Он побил меня, — перевел Липоксай.

Рамбехишт добавил:

— Голова у меня болит до сих пор. Что еще я могу сказать?..

— Так. — После этого лаконичного ответа Таргитай погрузился в долгое молчание. Наконец вождь хаморов повернулся к Виридовиксу: — Что ж, чужеземец. По крайней мере, ты — настоящий воин. Сила и мужество.

— Да уж. Имеются.

— Так, — повторил кочевник. — Дальше?

— Если бы я попросил тебя проводить меня до страны аршаумов, ты, я полагаю, зарубил бы меня на месте, — сказал Виридовикс.

Липоксай перевел. Хаморы разозлились, но Виридовикс не обращал на это внимания: он должен был сперва дать им пищу для размышлений, чтобы сделать свое предложение более привлекательным.

— У ваших людей есть паршивый сосед, этот негодяй Варатеш, не так ли? У вас имеется большой зуб на него. У меня — тоже. Боги знают, что другие кланы тоже терпеть его не могут. — Как хорошо, что здесь нет видессиан и никто не станет обвинять язычников в “ереси”, за что хвала богам! — Что, если мы покончим с его шайкой раз и навсегда?

И заодно — с Авшаром, подумал Виридовикс, но имени колдуна не назвал.

Вокруг костра послышались гортанные выкрики.

— Зуб на Варатеша? — повторил Таргитай мягко. — О да. У меня есть зуб на него.

Он вскочил на ноги и выкрикнул что-то на своем языке.

— Вы будете рады этому, братья?! — перевел Виридовиксу его слова Липоксай.

По шатру пронесся рев. Это мог быть только один ответ: “Да! ” С кровожадной улыбкой Валаш хлопнул кельта по спине.

Но Таргитай, вождь, был также и осторожен.

— Энари, — позвал он, и Липоксай встал позади него. — Поговори с духами. Спроси у них, будет это хорошо для клана или же это будет плохо.

Липоксай поклонился и закрыл лицо ладонями в знак покорности. Затем он повернулся к Виридовиксу и тихо сказал:

— Подойди ближе и положи руки мне на плечи.

Кожа энари была теплой и мягкой, как пуховая подушка. Из кармашка за пазухой Липоксай вынул кусочек белой коры шириной в два пальца и длиной в руку. Он разрезал кору на три равных части и легонько прихватил тканью к своим рукам.

Виридовикс почувствовал, как тело энари внезапно напряглось. Голова Липоксая резко откинулась назад, как во время припадка эпилепсии. Теперь Виридовикс мог видеть лицо энари. Его губы были плотно сжаты, а глаза открыты. Они смотрели, не мигая, но видели не Виридовикса.

Руки Липоксая двигались, словно обладали отдельным рассудком и не подчинялись телу. Они извивались, сжимая полоски белой коры и тиская их пальцами.

Эта странная игра продолжалась довольно долго. Виридовикс не имел ни малейшего представления о том, как долго она будет идти. Но по тревожному взгляду Таргитая кельт понимал, что происходит что-то необычное. Может быть, нужно вывести Липоксая из транса? Кельт колебался, боясь вмешиваться в магию, которой не понимал.

Энари пришел в себя как раз в тот момент, когда Виридовикс уже решил, что пора встряхнуть его. Пот стекал по гладкому лицу шамана. Халат был насквозь мокрым под пальцами кельта. Липоксай пошатнулся и едва устоял на ногах, как будто долго плыл на корабле и только что сошел на берег. На этот раз он посмотрел на Виридовикса с недоумением и страхом.

— Тебя окружает сильная магия, — сказал он. — Твоя собственная и чужая.

Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Таргитай рявкнул что-то. Липоксай довольно долго отвечал тем же тоном, а затем повернулся к кельту.

— Я смог увидеть очень немного, — объяснил он. — Там было так много магии… Все покрыл туман. Я рассмотрел: пятьдесят глаз, дверь в горах и два меча. Я не знаю, хорошие это знаки или плохие.

Таргитай задумался, обхватив рукой подбородок. Он был недоволен тем, что не сумел узнать больше. Наконец он поднялся и сжал руку Виридовикса.

— Что ж, — сказал вождь. — Можем победить, можем проиграть — вероятность одинакова. Варатешу нужно укоротить уши. До самых плеч. — Он засмеялся. Кельт подумал, что для бандита Таргитай — опасный враг. — Так, — еще раз сказал Таргитай. Похоже, он вставлял это слово в паузы, пока раздумывал над тем, что сказать дальше. — Ты клянешься с нами, да?

— Да, — тут же ответил Виридовикс.

Таргитай перешел на язык степняков. Юноша, у которого были глаза вождя и такой же длинный крючковатый нос, принес большую глиняную чашу и полный бурдюк кумыса. Это был не совсем обычный кумыс — темный, крепкий, с сильным запахом.

— Кара-кумыс, черный кумыс, — объяснил Таргитай, ткнув пальцем в чашу. — Напиток повелителей.

Он не торопился выпить. Взяв две стрелы из колчана, Таргитай положил их наконечниками в чашу. За стрелами последовал меч.

— Твой тоже, — сказал вождь Виридовиксу.

Кельт достал меч и опустил его в чашу (кельтский клинок вошел туда до середины). Таргитай кивнул и, вытащив из ножен кинжал, принял в свою руку ладонь Виридовикса.

— Нельзя дрогнуть или моргнуть, — предупредил он и сделал надрез на мизинце кельта. Капли крови упали в чашу.

— Теперь ты, — сказал Таргитай, передав кельту кинжал. Лицо хамора было как будто высечено из камня, когда кельт рассек ему палец.