Паутина - Элейн Каннингем Страница 58

После долгих раздумий, рейнджер поплыл на запад, к одинокому скоплению маленьких островков, куда доставил уцелевших охотников на тюленей. За этими островами, в гигантских затопленных пещерах располагался город морских эльфов. Коралловые катакомбы, в которых они хоронили своих мертвых, находились неподалеку, в открытом море. Кзорш надеялся, что возможно Ситтл отправился в то место, оплакать убитую возлюбленную и дитя. Рейнджеру хотелось верить, что он найдет друга там. Неслучайным также было, что острова лежали неподалеку от кратчайшего пути к Руатиму.

Со всей возможной скоростью Кзорш устремился к ближайшему острову крохотного архипелага. Здесь, в скалах скрытых в спокойной бухте, он и Ситтл оставляли друг другу сообщения слишком важные, чтобы доверять их открытой Сети. Он не нашел ничего, и возвел глаза к небу в жесте раздражения, перенятом от подопечных-людей. К его изумлению, над головой качался знакомый округлый силуэт: скиф, на котором приплыли сюда ватердипцы!

Морской эльф поднялся к свету и быстро выбрался на берег. Недалеко от края воды у маленького костра жались трое людей. Один из них, высокий, с обожженным солнцем лицом, ставшим почти такого же красновато-коричневого оттенка как его волосы, поднялся навстречу приближавшемуся рейнджеру, и смерил его взглядом сверху вниз.

“Лорд Каладорн!” пробормотал Кзорш. “Я не знал, что вы и ваши люди все еще здесь!”

“Только трое осталось”, сухо ответил молодой лорд.

“Остальные погибли, дожидаясь, когда водяные люди Ватердипской гавани сообщит городу о нашем положении. Ты вообще-то попытался послать весть?”

Кзорш кивнул, но его беспокойство увеличилось безмерно. Предполагалось, что с этим делом разберется Ситтл. “Мои глубочайшие извинения, лорд Каладорн, но прошу, поверьте, Морской Народ не забывал о вас! Что-то очень плохое случилось; я тревожусь о судьбе моего посланца. Но теперь я сам найду корабль, который доставит вас на материк”, пообещал он. “Ближе всего к нам Руатим. Я доберусь до острова в несколько дней. Или скорее, с помощью тех морских существ, кто еще быстрей меня”.

Обвиняющее выражение изможденного лица чуть смягчилось. “Благодарю, но мне известна ненависть северян к эльфам. Даже ради шанса вновь увидеть Ватердип, мне не хотелось бы подвергать тебя такому риску”.

“Не беспокойтесь обо мне; в этом нет необходимости”, спокойно ответил Кзорш. “Так ли это? Бочки с убитыми эльфами были сделаны на Руатиме”.

“Может быть, но капитан Хрольф к этому непричастен. Хотя я благодарен за заботу”. Морской эльф сделал паузу, и улыбка осветила его тонкое, выразительное лицо. “Вы с Хрольфом похожи во многом. В вас обоих есть то чувство чести, которое — прошу меня простить — не часто встречается среди людей. Можете доверять ему, и мне”.

Каладорн помолчал немного; затем он дружески протянул руку Кзоршу. “Мы будем ждать твоего возвращения”.

Морской эльф кивнул, благодаря человека за доверие, но предложенной руки не принял. “Не могу”, объяснил он с веселой улыбкой, показывая собственную ладонь с широко расставленными пальцами, чтобы Каладорн увидел между ними перепонки. Затем он повернулся, и, нырнув, вновь очутился под волнами.

Торопливо плывя к западу, Кзорш размышлял по поводу своих ладоней, думая, могут ли перепончатые пальцы научиться сплетать магию. Что же это такое, что мешает морскому народу изучать Искусство? Всю свою жизнь он интересовался и восхищался магией, чувствуя к ней то же глубокое сродство, пусть и неисполнимое, какое наземные эльфы испытывают к звездному свету. И он смог почувствовать магию, как странный поток в обычно прозрачном и безжизненном воздухе, когда волшебница дроу призвала ее. Возможно, это означает, что у него есть хоть небольшие способности. Может, Лириэль согласится обучать его.

Эту мысль быстро сопроводила печальная улыбка. Как ни старался, Кзорш не мог представить колкую дроу в роли преподавательницы. Все же, он не оставил эти раздумья полностью, они скрашивали его грезы и помогали сокращать расстояние до Руатима.

Келпи вытянулась, скучающе взирая, как колышутся в спокойной холодной воде ее изящные ветви. Проплывающая рыба куснула за одну из зеленых конечностей, оторвав кроху бескровной лиственной плоти. Келпи поморщилась, но на самом деле боли не почувствовала. Ей привычны были кормящиеся морские создания. Скорее голодная рыба напоминала ей, как давно не ела она сама. Келпи закрутилась, отрывая от дна неглубокие корни, которые время от времени выпускала, и начала смещаться поближе к берегу. Где-то под волнами наверняка есть какой-нибудь неудачливый мужчина, обуреваемый таким же голодом, как и она. Ей самой досталось двое таких, и еще были смутные воспоминания о роскошных трапезах родительской келпи. У всех этих жертв, как она помнила, глаза сверкали от странного голода. Келпи это было не очень понятно, они никогда не пытались есть ее.

Возмущение в токе воды отвлекло внимание келпи от береговой линии впереди. К ее изумлению и восторгу, мужчина плыл прямо к ней. А она еще даже не пыталась зачаровать его!

Длинные, тонкие пряди потянулись, обволакивая его. Мужчина оттолкнул их. Когда она попыталась вновь, он вытащил кинжал, и стал отмахиваться им. Озадаченная келпи прибегла к чарам. Движения руки замедлились, нож выпал из перепончатых ладоней. Его глаза, обращенные к ней, расширились, потом затуманились желанием. Она на миг задумалась, как он видит ее: женщиной, или зеленой лошадью, или, возможно, гиппокампусом — водным скакуном, выглядевшим как смесь морского конька и дельфина. Но он, поглощенный созерцанием созданной келпи иллюзии, произнес незнакомое слово на жестком, свистящем языке, имя, свидетельствовавшее, что мечта его не принадлежала к обычным вариациям. Какая разница. Келпи улыбнулась, и терпеливо подождала, когда же ее новая жертва утонет.

Он не собирался.

Это сбивало келпи с толку, так что она освободила странно упорное существо. Однако зачарованный ухватился за один из длиннейших ее отростков, обернул вокруг себя, и отчаянно противился всем ее попыткам избавиться от него.

Подумав немного об этом странном повороте событий, келпи решила, что, возможно, это не так уж плохо. Мужчина защитит ее от голодной рыбы, возможно, даже будет охотиться для нее. Наверняка в этих водах есть другая, похожая добыча. Пусть он найдет для нее другого такого же, чтобы она могла поесть.

Заря еще не посеребрила воду, когда рыбаки вышли в море. Для такой работы было еще рано, но воды вокруг Руатима, обычно столь плодородные, стали скупы словно дварф-ростовщик. Добывать для деревни пропитание становилось все труднее, и руатанцы на своих лодчонках уходили в холодные воды дальше обычного пытаясь найти пищу.

Рыбаки из двух лодок растянули между ними большую сеть с грузами, и плавно гребя тралили глубины, надеясь на улов больший, чем несколько костлявых и несъедобных рыбин, как то часто случалось последние дни.

Неожиданно сеть дернулась и натянулась. В ловушку угодило что-то солидного размера. Но возбужденные улыбки рыбаков быстро пропали. Сеть не шевелилась. Кем бы ни была их добыча, она уже не пыталась сопротивляться.