Звезда моей судьбы - Татьяна Устименко Страница 58

Чародей немного помолчал, дожидаясь, пока его рассказ уложится в моем потрясенном сознании, и продолжил:

– Шианас еще добавила: «Наш отец собственноручно всадил кол в ее сердце и отрубил ей голову. Мы пытались найти того, кто сотворил такое зло с моей сестрой, но не сумели. Мы лишь знаем, что это совершил ниуэ»… Девочка моя! – воскликнул Джайлз. – Беги от своего спутника, спасайся, пока не поздно!

– Нет, теперь я тем более никуда не уйду от Беонира! – выпалила я, вспомнив, как юноша собирался умереть, только бы не укусить меня, и украдкой вытерла рукавом выступившие на глазах слезы. – Изгнание делает всех жестокими и отчаянными. Разве ты сам этого не помнишь? Белых псов боялись, на них охотились, вынуждая скрываться в холодных подземельях. Может ли в таких условиях появиться дружба и сострадание? Нет. Ты говоришь, что они остались прежними. Тогда мы должны навечно встать рядом с ними, чтобы они смогли увидеть разницу между злостью и радушием. Если же мы отвернемся, то тем самым нанесем ниуэ подлый удар в спину. Поэтому нужно протянуть им руку помощи и прощения. Чтобы показать, что в мире существует доброта. И никогда не отвечать злом на зло!

– Хорошо сказано, чародейка! – вскричал Джайлз голосом Сильваны, и пламя из очага взметнулось ввысь, поглотив фигуру чародея.

Запах свежей травы и луговых цветов так резко взбудоражил мое обоняние, что у меня на секунду закружилась голова. Я провела рукой по глазам и увидела, что сижу на берегу реки Алларики, а подле меня суетливо возится моя приютская подруга Пиолина, перебирая пучки сушеных кореньев.

Я оглядела подругу тем заботливым взглядом, каким оглядывала меня в прошлые годы сама Пиолина. Светлые волосы подруги, связанные в хвост, уже не сияли прежним золотом, они потускнели и посеклись на концах, одежда болталась, точно не подходила ей по размеру, а руки были покрыты синяками и мозолями. Но карие глаза горели прежним горячим огнем ее безгрешной души, а доброта так и лилась сквозь них на меня, замершую от радостной встречи. Только сейчас я поняла, как сильно скучала по своей подруге, когда-то ласково называвшей меня «солнышком».

– Я очень рада тебя снова видеть! – воскликнула я и раскрыла объятия, но Пиолина, грустно улыбнувшись, поспешно отстранилась от них.

– И я тебя рада видеть, эльфиечка. Только не нужно меня обнимать…

– Но почему? – огорчилась я, совсем не понимая причины отчуждения. – Ведь раньше мы частенько делили на двоих одну краюшку хлеба и спали в общей постели. А сейчас я стала тебе неприятной?

– Ну что ты такое говоришь! – с неподдельным возмущением откликнулась ученица гильдии Целителей. – Как ты можешь быть мне неприятна? Ты же моя подруга.

– Но тогда почему? – недоумевала я.

– Потому, что теперь мы уже не те, кем считались и назывались раньше. Мы уже не воспитанницы одного приюта. Ты настоящая чародейка, а Звезда твоей души уже почти наполнилась знаниями и энергией. А кто такая я? Полунищая лекарка, живущая в дырявом домишке, продуваемом всеми ветрами, мои руки в мозолях, а одежда покрыта слоем пыли. Униженная и бесправная. Я никто, даже меньше, чем никто…

– Но это же не повод! – возмутилась я.

– Ты так думаешь? – беззлобно усмехнулась Пиолина. – Разве ты не испытываешь при виде меня жалость и отвращение? Разве ты не чувствуешь себя неизмеримо выше меня?

– Нет! – протестующе выкрикнула я и, не обращая внимания на произнесенные подругой слова, бросилась ей на шею. – Когда-то я считала, что сама недостойна стать даже метельщиком. Мы обе еще дети, и нам предстоит многое познать, ведь жизнь только начинается. Но, даже став сильнейшей из чародеек, я буду продолжать обнимать тебя при встрече! И знаешь, почему? Потому что я горжусь тем, что ты моя подруга!

– Хорошо сказано, чародейка! – звонко рассмеялась Пиолина голосом Сильваны и, благодарно коснувшись губами моей щеки, начала медленно исчезать.

Однако Алларика продолжала все так же величаво катить свои бурные воды, даже и не думая сменяться чем-то другим. Заслышав шаги за спиной, я торопливо вскочила и неожиданно оказалась лицом к лицу с Арденом…

В приюте я нередко сталкивалась с ним точно таким же образом: случайно, мимоходом, в коридорах, и каждый раз при встрече мною овладевала странная робость… А он смотрел на меня загадочно, словно ожидал чего-то, но потом, разочарованно усмехнувшись, бросал колкое слово, неизменно ввергающее меня в ступор. Признаюсь, за истекшие годы я ни разу не сумела достойно ответить на его насмешки. И вовсе не потому, что язык проглатывала. Стыдно сознаться, но мой влюбленный мозг реагировал на его нападки непростительно вяло, очень замедленно, и, пока Арден следил за мной своими бездонными темными глазами, я молчала… Просто потому, что нужные слова никак не приходили на ум.

Сначала я искренне верила, что ненавижу Ардена за его вечные издевки, придирки и грубые шутки. Он был… Ну да, он был таким необычным, так сильно выделялся из общей толпы наших неотесанных, примитивно мыслящих мальчишек… Я невольно концентрировала на нем внимание, одновременно и восхищаясь им, и негодуя на его выходки. Не помню точно, когда моя ненависть ушла в небытие, сменившись сладкой истомой, охватывающей меня при виде его высокой стройной фигуры, гордо шествующей по полутемным дворовым переходам. А он, чего ждал от меня сам Арден? Теперь я уже не сомневаюсь, что он не решился первым открыть мне свои чувства, маскируя их банальным юношеским нахальством. Но его глаза, его вечно готовые к улыбке губы, его слишком частые взгляды в мою сторону выдавали юношу с головой. Нет, он никогда меня не ненавидел, он меня… Как жаль, что в те времена мы еще не знали: ненависть намного слабее любви, но настоящая любовь встречается в тысячи раз реже, чем настоящая ненависть. Поэтому, встретив свою настоящую любовь, мы не всегда способны вовремя ее рассмотреть, понять и удержать…

Вот и теперь ничего не изменилось – молча мы рассматривали друг друга, и я отметила про себя, что Арден весьма изменился за эти несколько месяцев. Его глаза светились какой-то новой, грустной мудростью, а прежняя детская мягкость черт совершенно исчезла с лица, что делало Ардена совсем взрослым. Теперь передо мной стоял не мальчик, но мужчина – спокойный, уравновешенный, полностью уверенный в себе. И давнишней показной бравады в нем тоже не осталось, она стала ему не нужна. Внутренним чутьем я осознала, что и в душе молодого человека произошли столь же сильные перемены, вот только не могла догадаться, какие именно.

Когда любимый заговорил, я чуть рот не раскрыла от неожиданности его слов.

– Почему ты молчишь? Я тебе противен? – глуховато спросил Арден, пристально вглядываясь мне в глаза.

Но я безмолвствовала, онемев от пережитого потрясения.

– Ты меня забыла? – допытывался он.

«Не так-то просто забыть мужчину, с которым у тебя ничего не было!» – промелькнуло у меня в голове.

– Понимаю, я всегда вызывал у тебя лишь отвращение! – печально подытожил мой любимый.

– Нет, что ты… – неуверенно и абсолютно невпопад пролепетала я просто потому, что ничего более конкретного не пришло мне в голову. – Я… Ты иногда вел себя так агрессивно…