Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг Страница 58

Мысль о Блайт-хаусе, о Джайлсе и о том, что теперь наконец-то мы снова заживем по-прежнему, подстегнула меня. Я прибавила шагу и с бешено бьющимся сердцем пробежала мимо поворота на ванхузерскую аллею, каждый миг страшась наткнуться на слуг, которые ищут Тео. Но мне никто не встретился. Я оступалась и спотыкалась на каждом шагу, ноги уже почти не держали меня, и к тому времени, как я добралась до нашей подъездной аллеи, казалось, что прошла целая вечность. Но вот наконец и она! Я проковыляла по ней, черпая силы в мысли о том, что дом так близко. Очутившись в доме, первым делом я добрела до кухни, налила стакан молока, отрезала ломоть хлеба, толстый кусок сыра и, присев у кухонного стола, жадно проглотила все это, как будто ничего не ела много дней, да, собственно, так оно и было на самом деле.

Просидев так с полчаса, я почувствовав, что веки тяжелеют, и сказала себе: нужно вставать, а не то просплю здесь, пока не приедут слуги и не найдут меня, да и много чего еще может случиться. Открыв дверцу плиты, я поворошила угли кочергой, потом взяла шляпу мисс Тейлор, бросила ее в огонь и смотрела, пока ткань не превратилась в пепел, так что никто бы не определил, что именно здесь горело. Тогда я поплелась по коридору к подножию башни. Мурашки забегали по спине, когда я вспомнила, что случилось на лестнице днем. Я почти ждала, что увижу тень Тео, вытянувшуюся вдоль перил. Без него лестница показалась мне ужасно пустынной. Я перелезла через перила и поднялась. Все это время я гнала от себя мысли о Джайлсе, потому что все равно была бессильна что-либо изменить и как-то повлиять на происходящее. Однако в глубине души я тревожилась, что доза хлороформа могла оказаться слишком большой. Просто ужасно, если после всего, через что мне пришлось пройти, я собственноручно совершила то, чего боялась больше всего.

Поэтому, открыв люк и увидев, что Джайлс лежит на полу, я чуть не закричала от ужаса. Он лежал совершенно неподвижно и в свете луны казался бледным как труп. Несколько мгновений я не решалась подойти к брату, боясь, что самые худшие предположения оправдались. Но, приглядевшись, я увидела, что грудь его мерно поднимается и опускается, только тогда я и перевела дух.

Теперь мне предстояло как-то переправить Джайлса в его спальню и уложить в кровать. Я потрясла его, он пошевелился и что-то пробормотал, но я не смогла разобрать. Обхватив братишку сзади за плечи, я приподняла его и таким образом смогла подтащить его к открытому люку и уложить ногами к отверстию. Потом я спустилась на несколько ступенек, так что теперь высовывалась из люка по пояс, и немного подтянула Джайлса к себе. Какая же удача, что он такой маленький и легкий. Я потянула его за ноги и постепенно перетащила на ступеньки, так что он лежал на крутой лестнице чуть повыше меня.

В этот миг я чуть было не выпустила и не уронила Джайлса, до того напугал меня неожиданный резкий крик петуха. В самом деле, первые лучи алой зари уже коснулись неба, нужно было спешить, до появления слуг оставалось совсем немного времени. Мы сползали вниз медленно, по одной ступеньке. Я спускалась сама, затем подтягивала к себе братишку, и так мы добрались до первого пролета и лестничной площадки. Дальше все было намного проще. Я бережно опустила Джайлса на пол, поднялась наверх и захлопнула люк. Вернувшись к братцу, я подсунула под него плечо и понесла-повела его вниз по лестнице, как он водил меня, когда я повредила лодыжку. О следующем этапе я думала с опаской: нужно было перелезать через перила, а я чувствовала, что у меня не хватит сил даже на небольшое усилие. Когда мы добрались до черезперильного места, я уложила Джайлса на перила, свесив голову вниз. Удерживая его, чтобы не упал, я согнула и подняла одну его ногу, зацепила за перила, так что он улегся на них всем телом и повис, по одной руке и одной ноге с каждой стороны, совсем как бедняжка Тео. Я перебралась на внешнюю сторону и остановилась, чтобы передохнуть и отдышаться. Это последнее, что мне осталось сделать, повторяла я себе, самое последнее. Немного придя в себя, я потянула Джайлса, но не рассчитала сил и почувствовала, что падаю. Мы оба полетели вниз кубарем и свалились на пол, я внизу, Джайлс на меня. Ну да не страшно, падать было невысоко, и мы ничего себе не повредили. Я столкнула с себя братца, поднялась на ноги, рывком потянула Джайлса вверх, так что он тоже привстал, а потом просто подняла его и понесла на руках, благодаря судьбу за то, что я такая высокая и сильная, а он совсем малыш и почти ничего не весит.

Я дотащила его до спальни, раздела, натянула на него ночную рубашку и уложила в кроватку. Выходя из комнаты, я задержалась в дверях и какое-то время наблюдала за тем, ровно ли он дышит и все ли в порядке. Убедившись, что все хорошо, я уже собралась выйти… но что-то нарушало эту мирную картину. Что не так? Я никак не могла понять и почти уже решила, что это просто обман чувств. Наверное, это ощущение возникло от сильной усталости, потому что, как я ни старалась, не могла определить, что меня смутило. А потом вдруг поняла. Вот оно! Книга на этажерке рядом с кроваткой. Как будто Джайлс мог читать перед сном!

Вернувшись, я взяла книгу и сразу узнала Библию мисс Тейлор, ту самую, в которой я нашла билеты на пароход. Сначала я решила было оставить ее лежать на этажерке. Я так устала, я до смерти хотела спать, и, в конце концов, ну могла же она забыть книгу. На самом деле гувернантка ее и впрямь забыла, ведь чемоданы-то были уже полностью уложены.

Но из-за того, что она забыла Библию, могут возникнуть лишние подозрения, кто-нибудь может усомниться в том, что она уехала, а сомнения мне не нужны. С книгой под мышкой я спустилась вниз, шатаясь как пьяница, потому что глаза у меня слипались, а ноги подкашивались. На кухне я открыла плиту, вооружилась кочергой и, снова раздув огонь, хотела уже бросить книгу в пламя, но тут из нее вылетел какой-то листок и, порхая, как бабочка, мягко лег на пол. Я подняла его и увидела фотографию. От усталости глаза у меня слезились, все двоилось, я уставилась на изображение, не в силах осмыслить то, что вижу.

Молодая женщина, на которую я смотрела, показалась мне знакомой — что-то в ее позе или платье, — я даже подумала, что видела ее раньше. Я изо всех сил пыталась вспомнить, но воспоминание ускользало, и это было так мучительно, что в ярости я чуть было не разорвала фотографию пополам.

Я сильно потрясла головой, потерла глаза, снова уставившись в лицо женщины. И тогда я узнала. Ну конечно! Это была мисс Тейлор, правда молодая, без морщин и отметин, оставленных на ее лице временем, но с тем же решительным взглядом всезнайки, с той же самодовольной усмешкой. Я вздохнула с облегчением. Так вот почему она сразу показалась мне знакомой, теперь все объяснилось.

Я взяла Библию и отправила ее в печь, а следом и фотографию — пусть изображение ведьмы горит так же, как и сама она наверняка сгорит в аду. Я наблюдала, как языки пламени лижут края бумаги. Первой занялась верхняя часть фотографии, злобное лицо женщины почернело и исчезло. И тут, когда я смотрела на то, что осталось от ее фотографии, у меня снова возникло странное чувство узнавания, всплыло какое-то воспоминание, которое раньше все ускользало от меня… теперь оно даже усилилось, захлестнуло меня, так что коленки задрожали, и я испугалась, что вот-вот свалюсь без чувств. Я потянулась, чтобы вытащить портрет из огня, но слишком поздно — бумага пылала, и мне пришлось отдернуть руку, чтобы не обжечься, а спустя мгновение все было кончено.