Последний инженер - Евгения Мелемина Страница 58

С точки зрения Караги – город превратился в тихое, уютное местечко, где за последние десять лет совершилось больше открытий и научных скачков, чем в прежней Столишне за сотню.

Прогресс.

С точки зрения Дюка – построилось идеальное полицейское государство, где свободой и человечностью и не пахнет, зато кругом порядок, как в больничной лаборатории.

Он давно признался, что именно в такое государство поверил, стоя перед Карагой и белым самолетиком Конструктора – далеких десять лет назад.

Поверил и решил: хрен редьки не слаще. Зато долгожданное повышение – вот оно. Правая рука Караги, правителя. О таком жалкий капитан «Шершней» и мечтать не мог – ради этого стоило перетерпеть, перестрадать. Все это позади – сейчас Дюк вложен в систему мира, как патрон в патронник.

Он не прогадал и сделал правильный выбор.

Прогремело долгим, праздничным треском. Карага поднялся и подошел к окну, закусывая хрустящим яблоком. На плацу под зданием выстроились в ряды меха-Морты в парадной форме с белыми лентами. Поверх них колыхалось и хлопало тугое знамя.

– Это деградация, – сказал Карага, возвращаясь назад.

Дюк удивленно поднял глаза, Льёрт усмехнулся.

– Это праздник в честь десятилетия Переворота, – сказал Дюк. – Торжественная часть. Скоро будут полеты.

– Это деградация, – повторил Карага. – Когда армия и полиция начинают вешать на себя белые бантики и плясать под окнами – это значит, что ей нечем заняться. А если армии и полиции нечем заняться, значит…

– Значит, Переворот оправдал поставленные цели, – сказал Дюк, зная, что надо говорить, а что нет.

– Ты-то мне жопу не лижи, – отмахнулся Карага.

Льёрт протянул тонкую руку и сцапал со стола желтое яблоко. Его глаза светились интересом.

– Ну почему, – сказал Дюк, снова наливая водку в приземистую рюмку, – почему бы и не… мы же не только свои задачи выполнили, мы и идеи Джона воплотили: бездомных днем с огнем не найти, например.

– Это потому, что Морт и Эру их тогда всех выбили по приказу Шикана, – поморщился Карага. – Не надо мне рассказывать… Мы не сознание общества поменяли, а само общество кастрировали, а теперь радуемся, что оно хером не машет… Оно не машет не потому, что умное и приличное, а потому что махать нечем!

– Рождаемость подняли.

– Показатели положительные потому, что после Переворота меньше умирать стали, а не больше рождаться.

– Преступности ноль.

– Убери меха-полицию с улиц на три дня и огребешь преступности за все десять лет – разом.

– Исчезли любители хобби.

– Этих любителей никогда не изведешь.

– Крэйт, – потерял терпение Дюк, – что ты от меня хочешь?

– А не знаю, – ответил Карага, – я не политик ни хрена, вот что. Льёрт.

– Ага.

– Ты нам тогда – помнишь? – тоже ведь что-то предлагал, но я не помню, что именно. Что это было?

– Не было ничего.

– Я точно помню, было, – настаивал Карага.

– Зачем тебе это знать теперь, если ты тогда выбрал оружие?

– Паскуда, – беззлобно сказал Карага. – Не мог я ничего другого выбрать. Я – армс, мы для того и сделаны, чтобы… – он не нашел нужного слова и перевел тему: – Инженера Мертвых нашли?

– Нет, – помедлив, ответил Дюк. – Морт и Эру с этой загадочкой все мозги себе проели, перерыли тонну информации. Что такое ковчег, где две твари по паре, а бог за штурвалом? Нет такого в мире. Брось это, Крэйт, Шикан наверняка был не в себе, когда командовал им разгадать загадочку.

– Нет, – сказал Карага, – это важно. Это связано с Последним Инженером Мертвых. Морт помнит – Шикан обещал тому парнишке, Кенни, что сделает его Инженером. Загадка была об этом. Пусть ищут дальше.

– Почему тебя это так волнует?

– Инженеры – странные люди, – повторил Карага слова Конструктора, – а у Кенни на меня не просто зуб, а целая пасть. Не хотел бы я, чтобы он вылез и похерил все, что мы с таким трудом построили.

Он снова вернулся к окну и посмотрел на марширующие, сворачивающиеся в квадраты, бьющие тяжелыми ботинками о площадь ряды меха в парадной форме. На этот раз по губам Караги скользнула гордая улыбка.

– Ну что? – сказал он. – Не чокаясь? За гуманизм?

И он выпил, снова чувствуя горечь и туманное сожаление: жаль, что Джонни Доу не дожил до такого прекрасного времени – его так не вовремя погубили сломанные механизмы подачи кислорода в легкие.

Карага долго и старательно уничтожал в себе воспоминания о смерти Джонни, так старался заменить их на что-то другое, беззлобное, неотвратимое, что уже лет пять как верил в то, что Джон погиб из-за своей поломки.

* * *

Ковчег, каждой твари по паре, сам бог за штурвалом.

Джонни Доу легко бы разгадал загадку.

От виллы «Ковчег» не осталось ничего, кроме засыпанного сором и поросшего плотным вьюном подвала. Боковая узкая дверца, в которую мисс Эппл, бывало, протискивалась бочком, чтобы поставить в холодок миски с кормом, завалена бетонной серой плитой, которую тоже уже атаковал вьюнок.

Не осталось ни таблички с именем хозяйки, ни заборчика, ни воротец.

Остался только сырой подвал, в стене которого долгое время украшением служил медный начищенный круг с квадратными зубцами – мисс Эппл называла его штурвалом и всегда протирала тряпочкой с мелом.

В темноте лоснится медный матовый блеск.

Некоторые миры, созданные в воображении, настойчиво требуют билет в реальность, и дело автора – послужить им верным пропуском, пусть реальность и будет ограничена страницами книги.

Мир, созданный в «Последнем Инженере», не исключение. Появивишись на страницах книги, которую вы держите в руках, он потребовал большего – и я с радостью предоставлю ему такую возможность, продолжив начатую историю во второй книге задуманной дилогии.

Спасибо большое за то, что прочитали книгу, я буду благодарна любому мнению о ней, высказанному в Интернете, на форумах и читательских сайтах.

Надеюсь, вам понравится эта книга, и мы встретимся еще – в границах книжной реальности воображаемого мира, часть вторая.