Викториум - Владимир Ралдугин Страница 58

— Я знаю долину, которая лежит впереди, — произнес Салман-хади. Он как обычно ехал по правую руку от шерифа Али. Ноги могучего бактриана, что вез шейха курдов, казалось, могут подломиться в любой момент. — Это очень хорошее место для засады.

— Ты считаешь, что на нас все-таки готовят нападение? — поинтересовался у него шериф Али. Больше для того, чтобы как-то развеять или, наоборот, подтвердить собственные сомнения на этот счет.

— А ты считаешь, что десяток русских казаков перебил уже почти полсотни убыхов? — не слишком вежливо бросил в ответ Салман. При иных обстоятельствах одних этих слов было достаточно, чтобы шериф Али выхватил саблю и ринулся на обидчика. Даже на такого монстра, каким был Салман-хади. Честь шериф всегда ставил превыше жизни. Пускай и нет никаких шансов не то, что победить обидчика, а просто выжить в схватке с ним. Но не из-за этого смерил свою гордыню шериф Али. Он понимал, что Салман прав — русским, даже будь казаки превосходными воинами, не удалось бы перехватить и перебить всех разведчиков. Убыхи ведь тоже ребята не робкого десятка и знают, как обращаться с кинжалом и винтовкой.

— Мустафа-баши! — громко выкрикнул шериф Али имя одного из командиров редифов. Тот быстро подъехал к ним на своем легконогом жеребце. Махнул рукой в некоем подобии салюта. — Отправь в долину два десятка своих редифов, — велел ему шериф Али. — Первый десяток пусть въедет в долину по дороге, идущей между холмов. Второй же раздели на две части по пять человек. Пусть это будут всадники на самых быстрых конях. Они должны быстро подняться на холмы и оглядеть долину сверху.

— Если там засел враг, — протянул задумчиво Мустафа-баши, — то десятка, что въедет в долину по дороге, обречена.

— Ваша работа воевать и умирать за мое золото, — отмахнулся шериф Али.

— И то верно, — усмехнулся, показав крепкие белые зубы, Мустафа. — Эти погибнут — остальным достанется больше золота.

И он ускакал к своим редифам.

Огромный табор армии шерифа Али — сотни людей, лошадей и верблюдов — медленно остановился у широкой дороги, ведущей в долину, укрывшуюся за чередой высоких холмов. За ним с вершины одного из холмов наблюдал через складную подзорную трубу Аббас-ага. Он спустился с коня. Сегодня многим янычарам придется сражаться в пешем строю. Да и сам Аббас-ага предпочитал твердо стоять обеими ногами на земле, когда дерется с врагом.

Боевые курильницы Аббас запретил разводить. Опытный воин мог почуять их дым за милю, а то и дальше. Потому янычары ограничивались ингаляторами на масках. Пулеметы и пара пушек были замаскированы до поры ветками. Их Аббас-ага расположил на весьма выгодных позициях — они полностью простреливали всю долину. И должны были эффективно прикрыть спускающихся с холмов янычар.

— Аббас-ага, — отвлек командира от созерцания остановившихся врагов один из янычар, — погляди туда.

Он указал в сторону хорошо видимых даже без линз подзорной трубы всадников. Они как раз разделились на две группы. Одни медленно въезжали в долину. Другие пустили коней галопом, стремясь как можно скорее оказаться на вершинах соседних холмов.

— Всем на землю! — тут же скомандовал Аббас, и сам последовал своему приказу, припав к земле.

Остальные янычары не стали медлить. Опытные в обращении с лошадьми, они и своих животных укладывали в высокую траву.

Всадники Мустафы-баши вернулись с докладом о том, что никого в долине нет. Ни людей, ни коней. Путь свободен. Однако чутье опытного воина подсказывало шерифу Али — впереди может быть засада. Должна быть! Наверное, хорошо замаскированная, а это значит, что враг еще сильней и искусней, чем считал шериф. Но и останавливаться нельзя. Русские уходят все дальше. Сведений от сопровождавших их убыхов больше нет. А значит, любое промедление — слишком опасно.

— Вперед! — скомандовал шериф Али. — Готовьтесь к бою! — И сам первым выхватил саблю.

Огромный табор его армии снова пришел в движение. Но теперь над ним то тут, то там сверкали клинки сабель и матово отсвечивали стволы винтовок. Воины Востока всегда готовы встретить врага!

Первые залпы двух янычарских пушек прозвучали, когда армия шерифа Али втянулась в долину почти вся. Только пешие бойцы из самых бедных племен, что тащились всю дорогу на своих двоих и порядком вымотались, еще шагали по дороге меж высоких холмов. Снаряды, начиненные смертоносной шрапнелью, взорвались, сея гибель вокруг. Всадники шерифа Али валились на землю, сраженные ими. Дико кричали кони и верблюды с налитыми болью глазами. Они тоже нередко падали, придавливая собой человека. Если тот оказывался недостаточно ловким, чтобы вовремя выскочить из седла. Но таких было мало среди воинов, нанятых за британское золото. Неумехи на просторах Леванта долго не живут.

К пушкам почти сразу присоединились и пулеметы. Установленные на станках «гочкиссы» поливали длинными очередями толпу. Сидящие за ними янычары подбадривали друг друга воинственными кличами. Правда, те глухо звучали через стальные маски, да еще и с ингаляторами.

Над холмами медленно начало расти облако сладковатого дыма. Янычары разожгли боевые курильницы. Жадно вдыхая дым, воины готовились к бою. Они поднялись во весь рост. Массивные винтовки с примкнутыми штыками — на плечах. Ждут только команды, чтобы ровным строем, которым всегда славились янычары, спуститься с холмов и уничтожить эту беспорядочную толпу арабов, курдов и прочего левантийского отребья. Рядом горячили перед атакой коней всадники. Им тоже найдется дело в предстоящей схватке. Тут работы хватит всем.

Аббас-ага вскинул руку. За его спиной янычар ударил деревянной колотушкой в казан. Следом затрубил рог. Пешие янычары первыми двинулись в бой. Им сегодня выпала честь открыть бой. Под звон меньших казанов и хриплый рев труб они размеренным шагом спускались с холмов. Ни один не опустил винтовку без приказа. За ними слуги несли боевые курильницы, так что казалось, будто янычары наступают вместе со сладковатым туманом.

Всадники шерифа Али открыли по ним густую, но беспорядочную стрельбу. Палили пачками, но, что называется, в белый свет. Лишь некоторые янычары валились на землю, да и то, получив несколько пуль. Прочные доспехи хорошо защищали их. Однако, чем ближе подходили их шеренги к табору армии шерифа Али, тем больше потерь несли. Слишком уж густо стали палить наемники.

Хриплые трубы пропели новый сигнал. Часто-часто замолотили колотушки по казанам. Плотные шеренги прямо с ходу дали плотный залп по наемникам. Теперь уже их окутали клубы горьковатого порохового дыма. Пули выкашивают всадников. Не щадят ни курда, ни турка — ни разбойника, ни редифа. Шеренги янычар быстро рассыпались в цепи. Не переставая стрелять, воины теперь стали менее уязвимы для вражеского огня. Кинжальный огонь «гочкиссов» валит всадников и пеших воинов шерифа Али. Снаряды с пугающей размеренностью осыпают их смертоносным дождем шрапнели.

— Мустафа-баши! — Голос шерифа Али охрип от криков. Он пытался привести свое войско в порядок, но понимал, что это невыполнимая задача. Особенно под огнем вражеских пушек и пулеметов. Слишком уж разношерстное у него войско. Ему далеко до регулярной армии. А уж понятия о дисциплине имеют и вовсе единицы.