Двойная честь - Инна Сударева Страница 58

– Это я, – весело ответила Майя.

– А кто ваш…кхм… друг? – поинтересовался Мартен, подсовывая свой фонарь ближе к Корту, а тот, скрежеща зубами с досады, что приходится бездействовать и прятаться за девушку, ступил дальше в тень.

– Ага, я вам скажу, а вы потом всем расскажете, – лукаво заметила Майя. – Нет уж. Тайна, тайна, тайна. Вы, любезный капитан, совсем зачубанели с этой вашей службой, – она ткнула пальчиком рыцаря в сияющий нагрудник. – Будьте деликатнее.

Мартен усмехнулся, еще раз пристально глянул на кавалера, который прятался за плащом. Плащ из прекрасного темно-зеленого бархата с расшитой золотом каймой был знаком капитану, только требовалось время, чтоб вспомнить – чей же он. А вот коротко стриженная темноволосая макушка незнакомца – с этим было посложнее, потому что почти все придворные носили волосы до плеч. «И сапоги, – вдруг подумал Мартен, опуская глаза к каменным плитам пола. – Его сапоги – не сапоги придворного». Но и в сапогах, черных, невысоких, стоптанных, легких и мягких, со шнуровкой вокруг щиколоток было что-то знакомое…

– Ну, нам пора, – Майя зашуршала юбками и потянула Корта за собой. – Вы, капитан, совсем нас засмущали. Смотрите же: не проболтайтесь никому.

Мартен сделал вид, что тоже собирается уходить, а сам при развороте, будто невзначай, зацепил своим длинным мечом край плаща кавалера. «Деликатность – деликатностью, а служба – службой», – так думал капитан. И краем глаза увидал кое-что не совсем обычное – два коротких, чуть изогнутых парных меча за широким поясом незнакомца и шнур с небольшими стальными крючками, бухтой свисавший с левого плеча…

Корт сердито дернул плащ на себя и, не оборачиваясь (не желал он показывать лицо капитану), поспешил за Майей…

Дальше все протекло без лишних приключений и неприятных встреч. Майя провела Корта на дамскую половину и почти втолкнула к Авроре. Потому что у самой двери молодой человек опять застопорил движение и хотел повернуть назад.

– Да что ты за Шип за такой, – рассердилась рыжая. – Белых мышей боишься?

В этом Корт с ней согласился. Мысль о том, что сейчас он увидит Аврору, почему-то внушала ему страх.

Оказавшись в передней, он сперва застыл, потому что нос к носу столкнулся с одной из горничных Авроры – с Мекой. Он помнил ее, она – его. Ничего плохого про Меку Корт не знал, а вот Мека про Корта знала то, что он убийца, поэтому бедная девушка что-то испуганно булькнула и выронила поднос с тарелками и чашками (она как раз убирала посуду после позднего ужина своей госпожи). Страшного грохота и звона удалось избежать: Корт поймал поднос аккурат у самого пола и ловко вернул все серебряное хозяйство в руки Меки.

– Шуметь не надо, – вкрадчиво сказал ей убийца и успокоительно улыбнулся.

Горничная снова что-то булькнула, но уже без прежнего испуга. Ей, похоже, очень понравилось то, что благодаря ловкости молодого человека не пострадала посуда.

– Не за что, – слегка поклонился Корт, полагая, что Мека его поблагодарила.

Как всегда бесшумно и мягко ступая, он прошел из передней в следующую комнату – в гостиную. Там царил прохладный полумрак. Пахло розами. Но не сильно, не густо, без дурмана и приторности, а ненавязчиво и тонко. Корт отметил, что это от букета, что стоял в большой широкой вазе, прямо на полу, меж двух бархатных диванов.

Как ни был убийца тих и незаметен, его присутствие обнаружили.

Тонкая фигура, сидевшая на мягкой скамейке у распахнутого окна, подняла голову от раскрытой книги, на которую падал свет небольшой лампы, и посмотрела в комнату:

– Мека? Ты? – спросила Аврора и, узнав Корта, подскочила с места, выронив книгу, и метнулась к нему, по пути опрокидывая розы на пол – жалобно звякнула ваза.

– Какой же ты гад! – вскрикнула вдруг наследница, ударяя крепкими кулачками в грудь Шипа. – Как ты мог сбежать? Разве рыцари бегают от своих дам?!

– Я же говорил, что я не рыцарь, – заметил Корт, ловя ее руки в свои и, таким образом, прекращая молотильню по собственным ребрам.

– Коорт, – просто выдохнула Аврора и обняла молодого человека крепко-крепко, спрятав лицо у него на груди.

Улыбаясь, он сомкнул и свои руки вокруг стана девушки, прижался щекой к ее мягкой, шелковистой макушке, пахнущей ромашками. И подумал, что был дураком, когда хотел отказаться от плана Майи и избежать вот этого мгновения.

Так они простояли неимоверно долго. Им очень не хотелось отрываться друг от друга. И говорить ничего не хотелось. А уж тем более – начинать выяснять, почему все сталось так, а не иначе. Сейчас их волновал лишь этот чудесный момент, и они были готовы длить его столько, сколько позволяла им судьба.

Было очень тихо. Даже с замкового двора не доносилось обычного шума: не ржали, не топотали лошади, не разговаривали люди, не бранилась меж собой прислуга. Луна на чистом темно-синем небе выступала необычайно большой и светлой. И, возможно, это ее спокойное молочное сияние заворожило большинство обитателей Гримтэнского дворца. Даже ветер не шуршал листвой статных кленов.

– Ты ничего не забыл? – Аврора первой нарушила тишину.

– Ничего из твоих слов, – отозвался Корт. – Особенно из тех, что касались меня.

– Ты поэтому здесь? – спросила девушка, лелея свою давнюю надежду.

Он вздохнул, помедлил с ответом, обдумывая слова, и проговорил:

– Я здесь благодаря целой цепи странных случайностей. Но мне кажется, все они не так уж и случайны. Все они для того, чтоб нынче вечером я явился в замок твоего отца…

И Корт рассказал ей, для чего приехал в Гримтэн.

– Значит, я тебя опередила, – улыбнулась Аврора. – Я попросила отца, чтоб он отпустил всех заложников. Я сказала, что этим он нисколько не ослабит свою власть, а наоборот – укрепит ее. Ведь родные, получив назад своих детей, будут ему благодарны. Только я объяснила отцу, как это надо сделать, что надо при этом говорить, чтоб люди не подумали, что это вроде подачки…

– Вы столь мудры, леди Аврора, – сказал Корт и поцеловал ее в горячий висок.

– Я просто немного переделала твои слова и сказала их отцу, – продолжала наследница. – Я сказала: «Теперь ты знаешь, каково это – потерять своего ребенка. Не заставляй же других страдать до разрыва сердца». И он понял, Корт. Он понял. Он признался мне, что сердце его эти два месяца болело так, что он думал, что не выдержит и умрет… И знаешь, что еще? Отец отложил начало своей новой военной кампании. Он не пойдет дальше на юг, пока не будет уверен, что здесь мир и покой. Мой отец пожелал мира. И освобождение заложников – первый шаг к спокойной жизни в стране… Корт, послушай, ведь это мы с тобой все начали. Ты слышишь? Если бы не мой побег, отец бы не менял решения насчет войны. Ты слышишь? – Аврора дернула молодого человека за воротник. – Слышишь?

Корт не отзывался. Потому что слышал кое-что другое – топот тяжелых сапог по ступеням и коридорам замка. И этот звук не обещал ничего хорошего…