Мать лжи - Дэйв Дункан Страница 58

— Это безумие!

— Да, однако теперь зови меня «мой господин».

К наступлению темноты самая легкая сумка стала весить больше быка, и даже перетащить вещи на сушу оказалось нелегко. Орлад явно недооценил преимущества путешествия с мамонтами. Тем не менее он заставил себя принести весла и позаботился о том, чтобы они всю ночь пролежали между ним и Ваэльсом.

* * *

К утру снегопад не прекратился, и временами они проваливались в него по пояс. Возле берега озера образовался лед.

Орлад проснулся с мыслью, что ему снится сон на флоренгианском языке. Он уже умел задавать простые вопросы и даже понимать ответы на некоторые из них. Учился он заметно быстрее Ваэльса — очевидно, к нему начали возвращаться детские воспоминания.

Они едва успели свернуть лагерь, когда снег превратился в дождь. Потом выглянуло солнце. Погода менялась быстрее, чем успевал бы поворачиваться флюгер на ветру.

* * *

На пятый день ливень закончился, и перед ними открылся знакомый Орладу пейзаж. Он не слишком удивился, поскольку им уже давно попадался на пути засохший помет мамонтов. Селебры вышли к Первому Леднику и к тропе, ведущей из Нардалборга.

В то утро они спрятали каноэ между двумя огромными валунами и дальше пошли пешком. Хотя им с Ваэльсом достались самые тяжелые заплечные мешки, Орлад считал, что легко опередит спутников. Он ошибся. И дело было вовсе не в силе ног и спин, а в легких. И в холоде. Он насквозь вымок и забыл, что такое тепло. Согреться они смогут еще очень нескоро. Остальным приходилось ничуть не легче.

Они уже видели несколько сараев и навесов — первые признаки человеческой жизни в этих диких скалистых местах, окруженных грязными ледяными склонами. Орлад с тревогой озирался, боясь, что прекратившийся дождь позволит Шестому Каравану увидеть их небольшой отряд. К счастью, во все стороны простирались пустынные земли и голые скалы. Вода, лед и горы; полное отсутствие жизни.

— Мы победили, — сказал Дантио. — Мы пришли первыми. Я не ощущаю чужого присутствия на довольно большом расстоянии. Мамонты проходили здесь давно.

Орлад сел на камень и снял с плеч мешок.

— Нужно отдохнуть. — Остальные последовали его примеру. — Следопыт, ты выполнил свои обязательства. Фабия, отдай ему расписку.

— Конечно. — Она вытащила из кармана маленький кожаный мешочек и положила в него пять камешков, что было условным знаком для Хорта. — Мы вам очень благодарны, мастер Следопыт.

— Еще бы, — с кислым видом ответил тот, но мешочек взял.

Орлад потерял надежду научить Хермеска хорошим манерам.

— Ты пойдешь с нами или попытаешься вернуться в одиночку?

— Дорогу найти мне будет нетрудно, — угрюмо заметил Хермеск. — А вот выжить куда сложнее.

— Решайся, Следопыт, — сказал Дантио. — Если ты пойдешь с нами во Флоренгию, а наш отец все еще управляет Селеброй, мы обещаем тебе огромную награду за помощь. Клянусь.

Следопыт криво усмехнулся.

— А потом я куплю ферму и буду валяться, задрав ноги кверху? Смотреть, как растут сорняки? Ваш отец не даст мне искать перевал Йети. Это по силам только Хорту. — Он посмотрел на низкое темнеющее небо. — Утром я приму решение. Хотя бы эту ночь мы можем провести под крышей.

Орлад вздохнул.

— Не уверен. Если силы Стралга где-то рядом, они постараются добраться сюда до заката солнца. Здесь мы в западне.

— Они ведь не могут путешествовать ночью? — Фабия смотрела на него с отчаянием.

Она была совершенно измучена, и хотя кожа на ее лице обветрилась, было видно, как сильно она побледнела; под глазами появились тени, из-под черного капюшона выбились волосы. Почему она выбрала черный мех, когда могла взять одежду любого цвета? Орлад видел Салтайю всего один раз — та тоже была одета в черное.

— Они могут идти по тропе, проложенной мамонтами, — сказал Орлад. — Для этого достаточно иметь один факел. Нам придется разбить лагерь где-то неподалеку, но так, чтобы отряд Салтайи нас не заметил.

Завтра им предстоял трудный подъем, а Орлад не находил подходящего места для ночлега.

— Возможно, Салтайя уже мертва, — тихо произнес Дантио. — Веристы могли перейти на нашу сторону, как это сделал командир охоты Карртин. Ты убил отца Хета, но сам Хет этого может не знать, и тогда по тропе никто не придет.

— Все равно рисковать нельзя.

— Нам необходимо высушить одежду, — настаивал прорицатель. — Сейчас воспаление легких для нас опаснее, чем Королева Теней. Поверьте, мокрая одежда гораздо страшнее сухого мороза Границы.

К крайней усталости прибавились сомнения и тревога. До этого дня командиром их маленького отряда был Орлад. Дантио прислушивался к его мнению, потому что верист хорошо знал здешние места, но если у них появятся разногласия, то возраст Дантио и его опыт прорицателя возобладают. Тогда Орлад перестанет быть командиром.

Он нашел решение, которое позволяло ему не упасть в грязь лицом.

— Давайте подойдем к краю гряды. Оттуда хорошо просматривается местность, и если кто-то придет, мы успеем быстро спрятаться. А если до наступления темноты никого не увидим, то позволим себе роскошь ночлега под крышей.

— Отлично придумано!

— А утром перед уходом сожжем убежище? — спросил Ваэльс.

— Они все равно смогут нас догнать. Если мы сумеем первыми добраться до горы Черепов, то именно там у нас появится надежда серьезно замедлить их продвижение.

— Звучит разумно.

— Неужели? — пробормотала Фабия.

Дантио посмотрел на нее с нескрываемой тревогой.

— Ты и раньше говорила нечто подобное. Что у тебя на уме?

Фабия пожала плечами.

— Орлад мне кое-что рассказал. Позднее я отвечу на твой вопрос.

Салтайе Храгсдор совсем не понравилось ехать на мамонте. Сидение паланкина оказалось ужасно неудобным, а погода стояла отвратительная. Условия ночлега и пища были такими плохими, каких она не помнила с самого детства. Она решила, что даже по реке путешествовать приятнее, чем к Первому Леднику.

Ей было уже больше семидесяти лет, и даже Избранные не могут жить вечно. Если бы не силы, которые она черпала у Древнейшей, Салтайя не пережила бы первого дня. Хотя жертвоприношение в Трайфорсе принесло ей благоволение богини, ей следовало беречь его на будущее. Хет Хетсон полностью ей подчинялся, поэтому с ним не нужно было ничего делать — пока. Девочка, Гуита, оказалась послушной и не требовала контроля. Хватало сердитого слова или пощечины. Однако Салтайя тратила немало сил на Катрата Хорольдсона.

Лепка была ее главным умением, и она успела забыть, как ей нравится этот процесс. Она постоянно держала Катрата рядом с собой: тот сидел в паланкине или валялся в шатре по ночам, не догадываясь, что она изучает его разум. Из Катрата получился превосходный объект для Лепки — в нем текла ее кровь и полностью отсутствовал собственный характер. Все его личные качества сковывал страх перед недовольством отца и его жестоким нравом. Она с удовольствием уничтожала влияние великана Хорольда.