Демоны вне расписания - Сергей Осипов Страница 58

– Ладно, – сказала она. – В конце концов… это ведь твое сокровище, а значит, и твоя забота. Я просто не понимаю твоего легкомыслия…

– Пусть все будет как будет, – сказала Настя.

– Что это значит?

– Пусть все идет само собой. Как получится, так и получится.

– Это же глупо, – сказала Монахова и посмотрела на подругу, ожидая какого-нибудь внятного объяснения. Но вместо объяснения Настя просто пожала плечами. Хотя на самом деле у нее было объяснение – она боялась. Она боялась, что если возьмется самолично ворочать событиями, то непременно ошибется, а ошибаться именно сейчас ей отчаянно не хотелось. Настя была уверена в этих своих будущих ошибках даже больше, чем в том, что день сменяет ночь.

– Твоя наивность меня убивает, – снисходительно провозгласила Монахова.

– Пусть все будет как будет, – повторила Настя. Монахова еще что-то бубнила недовольным тоном, убеждала, что Настино «пусть все идет само» означает «пусть за меня все решают другие», а это до добра не доведет…

Но тут в комнату вошел Денис. Он встряхнул влажными после душа волосами и улыбнулся. В ту же секунду Монахова и ее слова для Насти перестали существовать.

– Мне нужно будет съездить за город, – сказал Денис. – На днях. Поедешь со мной?

Настя тщательно сложила пополам распечатку. Какие же мужики невнимательные… Неужели он не видит по ее лицу, что она готова поехать с ним не только за город, но и в эту его дикую карликовую страну, где монархия сохранилась с XV века, а по улицам, наверное, бродят дикие феодалы и тормозное посольство успевает выдавать лишь двадцать виз за год…

Но туда ее пока не приглашали.

В несколько следующих секунд Филипп Петрович внезапно переменился, словно актер, отыгравший свою роль, убежавший за кулисы и здесь сбросивший с себя отработанный набор гримас и жестов. Насте даже показалось, что за эти мгновения он стал ниже ростом и старше годами, да и пузо выскочило из расстегнутой куртки, хотя куда же оно могло деться? Филипп Петрович вздохнул, огляделся и, судя по выражению лица, не увидел вокруг ничего утешительного. Помимо прочего его взгляд наткнулся на пистолет – тот самый пистолет в его собственной руке, которым он угрожал брату Максу. Филипп Петрович вроде даже как удивился и медленно сунул оружие в карман пальто.

– Ну что? – спросил Иннокентий, вытянув шею в направлении низкого каменного потолка.

– Ничего, – сказал Филипп Петрович, и в этот момент его утомленные глаза встретились с Настиными тревожно-безнадежными зрачками. Филипп Петрович вроде даже смутился. Он поспешно шагнул к Насте и успокаивающе заговорил:

– Не волнуйся, все будет хорошо…

– Кто там? – Настя, не оборачиваясь, показала пальцем себе за спину. – Кто там на вертолетах и кто сейчас там ломает дверь?

– Или это люди Гарджели… или это те ребята, от которых ты тогда сбежала. Как их там?.. Майор Покровский, да?

Настя опустила то обстоятельство, что майор Покровский, скорее всего, мертв, и перешла к сути дела. Она завопила:

– Как?! Как тогда все может быть хорошо?!

– Увидишь, – пообещал Филипп Петрович. – Да, в это сложно поверить, но знаешь ли…

– Вот он, – перебил его Иннокентий, задрав голову к потолку. – Вот он, красавец…

С потолка посыпалась каменная крошка, потом Настя увидела, как на неровном своде странным цветком распускаются несколько трещин, потом пыль и осколки камней сверху полились этаким душем не для слабонервных, и Настя подумала, что сейчас их засыплет в этом вампирском подземелье к чертовой матери, но почему же тогда Филипп Петрович и Иннокентий стоят как вкопанные…

Тут сверху с грохотом свалился здоровенный камень, едва на задев Иннокентия. Но самое жуткое было не это, а то, что у камня затем появились руки и голова. Ах да, еще и ноги, хотя они были менее заметны.

Камень оказался низкорослым, плотным и сутулым человеком – точнее, человекообразным существом, от которого шел страннейший запах, в котором смешались свежая земля, телесная нечистота и – Настя могла бы в этом поклясться – запах молотого кофе. Существо повело плечами, стряхивая с себя грязь – не всю, но хотя бы какую-то ее часть, – и выставило перед собой лязгающие клешни, сопровождая эти действия угрожающим хрюканьем. Хотя возможно, оно просто отплевывало попавшую в рот землю.

– Здрасте, – холодно сказал Иннокентий, держась от клешней на благоразумном расстоянии. Филипп Петрович приобнял Настю за плечо и многозначительно закивал головой, что, наверное, должно было убедить Настю – все в порядке, у нас по-прежнему шикарные перспективы. Как ни странно, но дрожь утихала отчасти потому, что вывалившийся из дыры в потолке карлик не предпринимал никаких активных действий, просто стоял и помахивал своими клешнями. Насте вдруг пришло в голову, что это он с испугу. Это он их боится. От этого неожиданного озарения Настя совсем потеряла страх, и на ее лице появилась кривая ухмылка.

Она как будто нашла отмычку и ею открыла все секреты пахнущего землей и кофе карлика. Настя присмотрелась и увидела, что лязгающие клешни – это такие специальные насадки на руки карлика, что-то среднее между когтями Фредди Крюгера и рыцарскими перчатками. Также ей стало понятно, что лицо карлика выглядит столь странно потому, что в его волосы и длинную бороду набилось столько грязи, что они приняли самую невообразимую форму и будто срослись с широкими плечами карлика. И через всю эту грязь и земляной панцирь смотрели два маленьких настороженных глаза, пытаясь удержать и Настю, и Филиппа Петровича, и Иннокентия.

Настя подмигнула ему, и на секунду существо от изумления перестало лязгать клешнями.

В следующую секунду из отверстия в потолке вывалился еще один грязный вонючий шар, расправившийся потом в угрюмого бородача с металлическими когтями на руках. Потом потолок треснул в другом месте, метрах в двадцати от Насти, потом где-то еще дальше, и еще, и еще… Грязные волосатые карлики сыпались сверху, как будто с какого-то странного конвейера. Оказавшись на полу и слегка отряхнувшись, они немедленно разворачивались в сторону Насти и ее спутников и принимались угрожающе лязгать своими когтями. Сбившись в плотную шеренгу, перекрывшую весь коридор, они медленно двинулись вперед, неостановимые, как заполняющий форму раскаленный металл.

Настя инстинктивно отодвинулась назад, но тут с противоположной стороны коридора раздался скрежет по металлу, но как по сердцу, потому что вслед за этим дверь вздрогнула и внезапно распахнулась, выстрелив облаком каменной пыли. Из этой пыли вышел сумрачный брат Максим и сказал:

– Меня просили вам передать: дело ваше дрянь.

– Мы в курсе, – ответил ему Иннокентий.

– Сдавайтесь, – бесстрастно сказал брат Максим, и за его спиной в сером сумраке шевелились какие-то неясные тени. Карлики как по команде снова залязгали когтями. – Сдавайтесь, – повторил брат Максим.