Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл Страница 58

– С удовольствием, – ответила Черная Папесса. – Когда покинете исповедальню, загляните в кабинет кардинала Даймонда. Он вас ожидает. Вы получите кое-что более смертоносное, чем любая армия. А теперь, прежде чем вычеркнуть эту беседу из памяти, задайте вопросы, если они у вас остались.

Сколько раз он говорил себе, что был точно таким же в возрасте Эфрайна – мягковатым, слегка испорченным и нимало не охочим до войны? Сколько ночей Доминго пролежал без сна, убеждая себя, что сын достоин его титула и чина? Что он не дворянчик, который не заслуживает, а покупает медали и о котором рядовые сочиняют глумливые песенки? Насколько иной могла бы стать их жизнь, подари он Эфрайну котенка, которого тот хотел на десятый день рождения, вместо меча и книг по военной философии?

Но это не те вопросы, на которые может ответить взбалмошная кукла с претензией на божественность. Поэтому барон сказал:

– Согласитесь, трудно поверить, что крестьяне все это время были правы. С тех самых пор как София вылетела из тронного зала Диадемы, они знай бубнят: «Поверженная жива».

– Это ненадолго, полковник Хьортт, – ответила папесса И’Хома Третья, Пастырша Заблудших. – Совсем ненадолго.

Никому не нравится нож, поднесенный к лицу, вот почему Марото сделал с пойманным лазутчиком то, что сделал. Похожий на белку человечек – пожалуй, даже мальчишка – лежал на спине, часто дыша, а Марото сидел возле него на корточках у обросшего мохом ствола клена, и клинок касался основания носа пленника, а большой палец лежал на его переносице. Оба знали, что Марото может оттяпать подергивающийся, кровоточащий кусочек хряща так же легко, как вырезать клин из скособоченной головки сыра, и все же лазутчик отказывался выдавать информацию. Как будто подлец знал о клятве Марото и с первого взгляда понял, что варвар скорее раскроит собственную физиономию, чем подвергнет пытке человека, присягнувшего в верности Самоту.

Редким был день, когда Марото не сожалел, что поклялся королеве Индсорит не поднимать оружие против нее или ее подданных, кроме как при самозащите. У него не было выбора, учитывая обстоятельства, но все равно демонски противно, что неудачное решение, принятое двадцать лет назад, мешает ему уже в который раз. Он по-прежнему не представлял, насколько будет полезен своей бывшей командирше, когда догонит ее во имя той надоевшей клятвы, но он сожжет этот мост, добравшись до него, – сначала нужно попасть к Софии. Поскольку они пришли по следу Кобальтового отряда сюда, в Мьюру, любой поймет, что она забаррикадировалась в ближайшем замке, который осаждают имперцы. А сейчас хорошо бы раскупорить этого долбаного шпиона, не вскрывая его физически.

– Давай, парень, – сказал он, надеясь, что нож придаст весомости блефу. – Если отниму нос, ты заорешь, а если заорешь, придется перерезать тебе горло. Кому от этого будет легче?

– Я не знаю, о чем вы говорите, честно! – повторил шпион слишком громко, и Марото вздохнул. Ему претила сама мысль кромсать человека постепенно: если собрался кого-то резать, то резать не до смерти – гадкое дело.

Как будто он занимался другим.

– Я обещал тебе два шанса. Это был первый, а второй будет зависеть от того, заорешь ты или нет. Быть безносым лучше, чем мертвым, так что я бы на твоем месте потерпел.

Разведчик заскулил, вылупив глаза, которые стали похожи на гусиные яйца, но не раскололся. Марото был озадачен: пока он и в самом деле не порежет мальчишку, из него ничего не вытянуть. Варвару не хотелось выяснять, что случится, если он нарушит клятву именем своего демона.

– Марото, почему… – заговорила прятавшаяся на дереве Пурна, но он шикнул.

– Поцелуйся с демонами, девочка, ты все-таки сорвалась, – сказал он, втайне радуясь, что она предоставила возможность сблефовать последний раз. – Тебе же сказано было: не называй меня по имени. Я бы мог отпустить этого голубчика без носа, но теперь… извини, парень.

– Марото, – прошептал лазутчик с великим почтением, как имя святого. – Вы… Марото Завоеватель!

– Ага-ага, – кивнул Марото. – А ты будешь безносым шпионом, умершим ужасной смертью шпионом, если не…

– Кобальтовая Ведьма, – быстро сказал парень. – Вот кого вы ищете, да? Вашу старую королеву.

– И твою, – напомнил пацану Марото, пытаясь обуздать восторг от того, что лазутчик произнес титул, которого варвар не слышал уже десятки лет. – Должно быть, ты еще не родился, когда она… пока она… Она не ведьма, вот в чем суть, которую тебе следует уяснить. Называй ее Кобальтовой Софией, или как там ей нравилось…

– Холодный Кобальт, – вставила сверху Пурна. – О-о-о, и «Баньши-с-Клинком» – одна из лучших баллад, какие сложил о ней Вунтвор Нинский. Я бы на ее месте выбрала это имя. Ух как круто звучит!

– Мне всегда нравилось просто королева София, – задумчиво буркнул Марото. – Но вообще, сойдет любой почтительный титул, и твой нос еще немного побудет на месте.

– Это ведь правда? – сказал разведчик, чье потрясение отчасти сгладило слепой ужас, который он выказывал с того момента, как Марото бросился на него из-за дерева и прижал к земле. – Это на самом деле она?

– Чтоб демоны твои кости обглодали, это то, о чем я спрашиваю тебя! – вспылил Марото. – Кто командует отрядом наемников, который твой полк запер в замке Мьюра?

– Женщина, я же вам сказал, а больше ничего не знаю, – ответил лазутчик. – Офицеры не говорят нам правду, боятся снизить боевой дух. Это наверняка она.

– Почему ты так думаешь? – Марото немного ослабил давление на клинок.

– Я ее не видел вообще, а не то что настолько близко, чтоб цвет волос разглядеть, но флаг, который она вывесила над замком, синий, темно-синий, со сломанной багряной короной по центру и пятью серебряными пятиугольниками вокруг. – Разведчик сглотнул. – Один для каждого Негодяя, верно?

– Эмблема новая, но похоже на ее стиль, – сказал Марото, стараясь не улыбнуться и позорно проваливаясь. Пять пятиугольников на ее флаге! Она его ждет! – Эта информация спасет тебе нос, если не жизнь, шпион!

– Шпион? – переспросил шпион. – Я не шпион.

– Я тебе говорила, что сомневаюсь, – сказала Пурна. – И отсюда мне ничего не видно, сплошные деревья. Можно, я слезу?

– Нет, – отрезал Марото и хохотнул почти убедительно. – Не шпион? А что скажет любой шпион, если его поймают? Зачем еще он крался бы по этому приграничному лесу, когда город внизу осажден? Да еще замазанные знаки багряных на всей амуниции. Не шпион!

– Нет, капитан Марото, сэр, я не он, – настаивал лазутчик. – Это я и пытался сказать, когда вы нож приставили – я и сейчас не шпион, и не был никогда. Я замазал багряное на плаще, чтобы спрятаться в лесу, это правда; но если б я был настоящим шпионом, я бы не пришел просто так в вашу засаду, верно ведь?

– Может, да, а может, и нет, – сказал Марото, рассматривая лежащего под собой мальчишку. Не шпион? – Я в свое время переловил много шпионов.