Князь Света - Роджер Желязны Страница 59

— Да. Ты рассуждаешь, однако, совсем как дитя.Сомневаюсь, что он даже догадывается о своем отцовстве. Что такое отцовство длябогов, населяющих собою череду тел, порождая по ходу дела уйму отпрысков сдругими, которые в свою очередь точно так же меняют тела по четыре-пять раз навек? Я — сын тела, в котором он когда-то обитал; рожден кем-то другим, тожепрошедшим через множество инкарнаций; да и сам живу уже отнюдь не в том теле, вкотором родился. Родственные связи тем самым достаточно неосязаемы ипредставляют интерес главным образом с точки зрения спекулятивной метафизики.Кто истинный отец человеку? Обстоятельства ли, соединившие два тела, егопородившие? Тот факт, что по какой-то причине возлюбили эти двое однажды другдруга превыше всего на свете? Если так, то почему все так сложилось? Или былаэто жажда плоти — или любопытство — или желание? Или что-то еще? Сострадание?Одиночество? Воля к власти? Какое чувство или какая мысль стала отцом тоготела, в котором я впервые появился на свет? Я знаю, что человек, населявшийименно это, отцовское тело именно в тот момент времени, — сложная исильная личность. На самом-то деле хромосомы для нас ничего не значат. В нашейжизни мы не проносим на себе сквозь века эти клейма. На самом деле, мы ненаследуем ничего — разве что при случае вклады или наделы, движимость илинедвижимость. На длинной жизненной дистанции столь мало значат для нас тела,что несравненно интереснее поразмышлять о ментальных процессах, исторгнувшихнас из хаоса. Я доволен, что именно он вызвал меня к жизни, и часто строю предположениякасательно причин этого. Я вижу, госпожа, что лицо твое вдруг побледнело. Небыло у меня намерения будоражить тебя своей болтовней — просто как-тоудовлетворить твое любопытство и пояснить тебе, как обо всем этом думаем мы,старые. Уверен, что однажды и ты увидишь все это в том же свете. Но мне жаль,что выглядишь ты такой расстроенной. Пожалуйста, сядь. Прости мне мою болтовню.Ты же Госпожа Иллюзий. Разве вещи, о которых говорил я, не сродни самой тойматерии, с которой ты работаешь? Наверняка по тому, как я все это излагаю, тыспособна понять, почему первым стоит мое имя в том самом списке. Ведь это —классический случай поклонения герою, не так ли? Мой прародитель стользнаменит… А теперь кажется, что ты покраснела. Может, ты хочешь глотнутьчего-нибудь прохладительного? Одну секундочку… Вот. Глотни. Ну а что касаетсяакселеризма, так он — просто некая доктрина распределения. В соответствии с неймы, Небесные, уделили бы обитающим внизу от щедрот наших — наши знания, силы,имущество. Этот акт милосердия направлен был бы на то, чтобы поднять условия ихсуществования на более высокий уровень, близкий к тому, который занимаем мысами. Ну и тогда каждый стал бы, как бог. В результате естественно, в будущемуже не будет богов, останутся одни люди… люди останутся одни. Мы бы дали импознать науки и искусства, которыми обладаем сами, и тем самым разрушили бы ихпростодушную веру и лишили бы всякой опоры их упования на лучшее будущее — иболучший способ уничтожить веру или надежду — это дать им исполниться. Почемудолжны мы дозволить людям страдать от бремени божественности коллективно, кактого хотят акселеристы, когда на деле мы даруем им его индивидуально — когдаони его заслужат? На шестидесятом году каждый из них проходит через ПалатыКармы. Его судят, и если он вел себя хорошо — соблюдал правила и запреты своейкасты, должным образом почитал Небеса и прогрессировал интеллектуально иморально, — то человек этот воплотится уже в высшей касте и так современем сможет добиться даже и самой божественности, перебраться на жительствосюда, в Град. В конце концов, каждый получает свой десерт — исключая,разумеется, несчастные случаи, — и тем самым каждый человек, а нескоропалительно объединенное в единое целое общество, может наследоватьбожественность, которую амбициозные акселеристы желали разметать, как бисер,перед каждым, даже и перед тем, кто к этому совсем не готов. Так что теперь тывидишь, что позиция эта была отвратительно нечестной и пролетарскиориентированной. Чего они на самом деле хотели, так это понизить требования кнаделяемым божественностью. Требования эти по необходимости весьма строги. Вотты дала бы силу Шивы, Ямы или Агни в руки ребенку? Нет, если ты не сошла с ума,то не дала бы. Нет, если ты не желаешь, проснувшись однажды поутру, обнаружить,что мир более не существует. Вот в чем крылась ошибка акселеристов, и вотпочему были они остановлены. Теперь ты знаешь об акселеризме все… Э, да тебе,кажется, от жары невмоготу. Давай я развешу твою одежду, пока готовитсяочередное питье… Отлично… Ну вот, так на чем же мы остановились, Майя? А, да —жучки в пудинге… Итак, акселеристы объявили, что все, мною только чтосказанное, было бы чистой правдой, если бы система не была коррумпирована. Ониклеветали на неподкупность тех, кто санкционировал инкарнации. Некоторыедерзали даже заявить, что Небеса полны бессмертных аристократов, своевольныхгедонистов, играющих с миром, как, с игрушкой. Другие посмели заявить, чтолучшие из людей никогда не добиваются божественности, но встречают в конце концовистинную смерть или же оказываются инкарнированными в одну из низших формжизни. Кое-кто из них даже заявил бы, пожалуй, что такие, как, например, тысама, были выбраны для обожествления только потому, что изначальные твои статьи облик возбудили любознательность какого-то похотливого божества, а не из-заостальных твоих очевидных добродетелей, милая моя… О, а ты вся в веснушках,а?.. Да, вот это и проповедовали трижды проклятые акселеристы. И со стыдомдолжен я признать, что все эти идеи и обвинения поддерживает отец моего духа.Ну что поделаешь с таким наследием, ну как не полюбопытствуешь о нем? Он знавалдни великих побед, а сейчас — последний великий раскольник, последняя угрозаединству богов. Хоть он, очевидно, и представляет зло, но он — могучий герой,этот отец моего духа, и я уважаю его, как издревле уважали силы отцов своеготела… Теперь ты озябла? Ну-ка, дай-ка… Вот… Вот… и вот… Ну же, сотки нам теперьиллюзию, моя красавица, в которой мир вокруг нас будет свободен от подобногобезумия… Теперь сюда. Повернем здесь… А теперь да будет здесь, в этом убежище,новый Рай, моя влажногубая зеленоглазка… Что же это?.. Что же превыше всего вомне в этот миг?.. Правда, моя любовь — и искренность — и желание разделить…

Ганеша, поставщик богов, прогуливался с Шивой по лесамКанибуррхи.

— Владыка Разрушения, — сказал он. — Как японимаю, ты вот-вот начнешь репрессии против тех в Граде, кто откликнулся наслова Сиддхартхи более чем ухмылкой.

— Конечно, — промолвил Шива.

— Поступая так, ты понизишь его КПД.

— КПД? Объясни, что ты имеешь в виду.

— Убей-ка мне вон ту зеленую птаху на самой верхнейветке.

Шива взмахнул своим трезубцем, и птица упала с дерева.

— А теперь убей его супругу.

— Я не вижу ее.

— Тогда убей любую другую из их стаи.

— Но я не вижу ни одной из них.